Я поздоровалась и не услышала ничего, кроме помех. По крайней мере, я решила, что это были помехи. Я еще раз поздоровалась и поняла, что это были не помехи, а сдавленные, хриплые рыдания.

– Кто это? – я взглянула на экран с определившимся номером, но не узнала его. – Кто это? – повторила я, не зная, следует ли мне волноваться о ком–то из знакомых или раздражаться из–за звонка сумасшедшего.

– Молли, – наконец донеслось из трубки. – Боже мой, Молли…

– Кто это? – повторила я, всей душой желая, чтобы мой собеседник – или собеседница – взял себя в руки и ответил.

– Гретхен.

Я должна была догадаться. Я должна была узнать рыдания, учитывая, сколько раз я слышала их за последние дни, но сейчас в них чувствовалась подлинная боль, которой раньше не было.

– Гретхен, сделай глубокий вдох и скажи мне, что случилось.

– Тебе лучше… приехать.

– Гретхен, тебя что, уволила Ивонн? – Из телефона раздался новый вопль, и я резко убрала трубку от уха. – Гретхен, что, черт возьми, происходит?

– Ивонн мертва.

Ненавижу дежа вю. Может быть, потому, что в своей колонке я верчусь, как уж на сковороде, лишь бы не повторяться, меня тяготит странное ощущение глюка, когда тебе кажется, что с тобой это уже когда–то происходило.

Но именно это чувство преследовало меня в пятницу утром, когда я стояла перед сотрудниками журнала и произносила: безвременная кончина, ужасная трагедия, о времени и месте похорон будет объявлено дополнительно. Каким–то образом я умудрилась найти подходящие слова, чтобы изложить то, в чем совершенно не было смысла, в том числе и для меня самой. Как так случилось, что Ивонн погибла? Почему это произошло?

Трисия, Кэссиди и я помчались в госпиталь сразу после звонка Гретхен. Мне не хотелось выспрашивать у нее подробности по телефону, я должна была встретиться с ней лицом к лицу.

Каковое лицо оказалось изрядно пострадавшим. Гретхен, с чудовищным синяком на правой щеке, с рассеченной губой и опухшими от слез глазами сидела на каталке в приемном покое больницы Святого Винсента, прижимая к затылку мешок со льдом. Завидев нас, Гретхен начала хватать ртом воздух и задыхаться, а мы тем временем попытались за счет численного превосходства преодолеть кордон в лице медсестры, настаивавшей, чтобы мы подождали снаружи. Кончилось тем, что Кэссиди пришлось заявить, что она – адвокат, а мы – ее помощницы, и только тогда медсестра сдалась и пропустила нас внутрь.

– Что, черт возьми, произошло? – выкрикнула я. Всю дорогу сюда я ломала голову, тщетно пытаясь выстроить более или менее связную картину. Если Ивонн убила Тедди, то кто же тогда убил Ивонн? Что же это могли быть за причины, если они спровоцировали два убийства? Как будто какие–то причины могут оправдать два убийства.

– Ивонн нужен был новый костюм для похорон Тедди, – всхлипывая, сообщила Гретхен.

– Вы что, вместе ходили по магазинам? – у меня глаза полезли на лоб от удивления. Правда, вчера я сама сдалась под напором Гретхен, но уж Ивонн–то, упокой Господь ее душу, была куда более крепким орешком, чем я. Никакие слезы и мольбы не заставили бы ее разжалобиться.

Губы Гретхен скривились – то ли в презрительной усмешке, то ли от боли.

– Этого я не говорила. Ей нужен был сопровождающий, чтобы таскать ее покупки, держать мобильник, подавать ей напитки и застегивать молнию на спине.

– Фред отказался?

– Он сказал, что и речи не может быть о том, чтобы он оказался рядом с голой Ивонн.

– Его можно понять, – пробормотала Трисия.

– Поэтому она выбрала тебя? – спросила я, надеясь, что это не прозвучит назойливо.

– Я всего лишь жалкая секретарша, помнишь? И никогда не стану ничем, кроме секретарши. Разве можно было найти более удобный случай, чтобы еще раз ткнуть меня мордой об стол? – ноздри Гретхен раздулись от негодования, но в результате из носу опять потекло, и она жалобно зашмыгала. Добросердечная Трисия достала из сумочки несколько салфеток и протянула ей.

– Итак, тебе пришлось пойти с ней, – подсказала Кэссиди.

Гретхен кивнула.

– Она собиралась взять свой «ягуар» и поехать в Челси.

– «Ягуар»? Почему не такси? – удивилась я. Ездить на своей машине по Манхэттену не имеет никакого смысла, но это с точки зрения людей, которые верят во всемирный заговор владельцев парковок против американского народа. Заплатив за место на однодневной стоянке, уже можно разориться, так что тогда говорить о варианте, когда, отдав деньги за место, забираешь машину в середине дня, чтобы потом еще оплачивать краткосрочные парковки по всему городу?

Гретхен пожала плечами. Ее рот дрогнул, как будто она собиралась выдавить улыбку, но попытка не удалась.

– По крайней мере, мне удалось на нем прокатиться, – речь шла о классическом «ягуаре» модели ХКЕ – шедевре автомобильного искусства. Ивонн выбрала его в надежде привлекать внимание мужчин, но тем не менее это была красивая машина.

– Короче, она сворачивает на одну из боковых улочек, говорит, что знает отличное местечко, и тут, откуда ни возьмись, появляются эти парни. – Гретхен помогла себе жестами, показав, что парни возникли прямо перед носом машины, и зарыдала с утроенной силой.

– Я понимаю, как тебе тяжело, дорогая, – участливо подбодрила я, эгоистически желая, чтобы она поскорее добралась до конца.

– Ивонн ударила по тормозам, чтобы на них не наехать. Они начали орать, она тоже что–то закричала в ответ, потом один из них изо всех сил стукнул по капоту, это вообще вывело ее из себя. А потом вдруг другой – здоровый такой громила – р–раз, и распахивает дверцу Ивонн. Я рванулась ей помочь, но тут еще один открыл мою дверь.

– Он дожидался, пока ты отвлечешься, – предположила я, надеясь, что она воспримет это как поддержку, а не упрек.

– Ну, конечно, – язвительно поддакнула Кэссиди, и я заподозрила, что мое замечание прозвучало совсем не так ободряюще, как мне хотелось.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Трисия взглядом приказала нам обеим заткнуться.

– Я тебя слушаю, – сказала она, беря Гретхен за руку. – И что произошло после этого? – На мой взгляд, Трисия использовала те же интонации, с помощью которых она улещивает клиента, разрывающегося между гаспачо и консоме. Но такова сила ее обаяния, что Гретхен стиснула руку Трисии и продолжала, не обращая на нас внимания:

– Я шлепнулась головой об асфальт и притворилась, что потеряла сознание – думала, может, они испугаются и слиняют. Но им никак не удавалось вытащить Ивонн из машины.

– Она сопротивлялась? – не сдержавшись, снова перебила я, потому что вспомнила о статье, которую мы напечатали в позапрошлом номере, – основные правила безопасности для женщин в большом городе. Совет: «Отдайте машину и уходите» занимал одно из первых мест в списке, но, полагаю, правило: «Не думайте, что вы – невидимка» должно было стоять еще выше.