очень естественно. У нее были прекрасные манеры, впрочем, она часто ими пренебрегала. Ее любили как женщины, так и мужчины. Она много курила и играла в скат. На самом деле в глубине души Инге Квандт была неуверенной и пугливой. «Она просто не могла владеть собой», – говорил о фрау Квандт Петер Бениш. В новых отношениях Инге также не могла обрести покой. Она переживала частые перепады настроения и страдала от депрессий. Таблетки стали ее манией. Она мало ела, выкуривала до сотни черных сигарет без фильтра в день и в конце концов совершенно разрушила свое здоровье. В рождественский сочельник 1978 года Ганс-Хильман фон Халем обнаружил жену мертвой. Прибывший на место врач констатировал остановку сердца. Инге Квандт было 50 лет.

Халем сообщил об этом старшим дочерям Гаральда Квандта, и те сразу приехали в Бад-Хомбург. Около четырех часов утра на второй день Рождества Халем написал прощальное письмо и оставил его рядом с телом супруги в гробу на первом этаже. Затем он взял револьвер и выстрелил себе в рот. Никто из находившихся на огромной вилле не слышал выстрела. Лишь несколько часов спустя, когда Халем не появился на завтраке, Габриэле Квандт отправилась искать его и обнаружила тело.

После смерти Инге Квандт ее брат Йоахим Бандеков взял на себя опеку над обеими ее малолетними дочерьми – Колин-Беттиной и Патрицией. Однако и взрослые дочери – Катарина, Габриэле и Анетте – в то время еще не могли принимать решений относительно своих долей в наследстве. В своем завещании Гаральд Квандт определил, что каждая из них сможет самостоятельно распоряжаться наследством лишь по достижении 30 лет. Девушки могли присутствовать в качестве приглашенных на заседаниях комиссии душеприказчиков, однако, как и во времена своего детства, должны были вновь всецело полагаться на своих советников.

В 1978 году их состояние, по оценкам того времени, составляло около 1,5 млрд марок. Хотя за пакет акций Daimler, проданный эмирату Кувейт четыре года назад, семья получила примерно миллиард марок, из этой суммы еще необходимо было выплатить налоги и долги. Часть прибыли наследники Гаральда Квандта вложили в землю. При этом управляющие их имуществом не ограничивались покупками только в Германии, они также приобретали элитную недвижимость в США. Семье было даже предложено купить небоскреб Chrysler в Нью-Йорке, правда, Инге Квандт так и не смогла решиться на такую покупку.

Между тем Герберт Квандт тоже озаботился вопросом о том, что будет с его состоянием после его смерти. Ссора с золовкой стала для него наглядным примером опасности, которая поджидает и его наследство. Еще при жизни он хотел устроить все наилучшим образом и для своих наследников, и для предприятий, за которые он нес ответственность. В своем бидермайеровском кирпично-оливковом кабинете в Gunther– Quandt-Haus Герберт Квандт вместе с несколькими специалистами обдумывал решение одного из самых больших и сложных дел наследственного права в истории немецкой промышленности. В отличие от своего отца, Герберт Квандт, в конце концов, решил не передавать свою империю следующему поколению целиком. Вместо этого он решил разделить ее.

В 1970-е годы почти все свое время и усилия он тратил на то, чтобы грамотно распределить компании между женой и шестью детьми. При этом его положение сильно отличалось от того, в котором находился его отец. У Герберта Квандта не было сына-наследника, который уже работал бы с ним. То, будет ли кто-либо из его наследников в принципе претендовать на пост преемника, также было непонятно. Старшему из его сыновей, Свену, в 1970 году исполнилось только 14 лет.

Было понятно, впрочем, что Сильвия Квандт, самая старшая дочь Герберта от его первого брака с Урсулой Мюнстерманн, не имела бизнес-амбиций. Она занималась искусством, одна воспитывала ребенка и жила в Мюнхене. Художник-график по образованию, в 1966 году, когда ей исполнился 31 год, Сильвия начала писать картины. В следующем году она приняла участие в большой выставке в Мюнхене и получила множество призов. Как-то она даже попала в газеты. В 1970 году на персональной выставке Сильвии в Дюссельдорфе журналисты обратили внимание на картину, названную «Большой бизнес», на которой красовалась обезьяна в костюме. Мюнхенская газета Abendzeitung писала, что таким образом дочь миллиардера хотела «показать больших боссов, к числу которых относится и ее отец». Художница ответила, попросив не воспринимать ее сюрреалистические картины как прямое отражение ее внутреннего мировосприятия.

Герберт Квандт договорился со старшей дочерью о доле в наследстве. Он переписал на нее большой пакет ценных бумаг и, предположительно, множество разной недвижимости. Но управление имуществом Сильвию не интересовало. Ее деньгами распоряжался банк Reuschel.

Прежде чем передать свои предприятия детям, Герберт Квандт стремился навести в них порядок. Вместе с личным поверенным графом фон Гольцем он занялся реструктуризацией бывшего концерна AFA. Компания, которая с 1962 года стала называться Varta, теперь производила не только аккумуляторы. Благодаря покупке всевозможных компаний предприятие разрослось до непонятного конгломерата, подразделения которого производили множество товаров – от фармацевтических средств до воздушных фильтров, от шахтерских светильников до детских каш.

Квандт решил сделать из Varta три независимые друг от друга компании. Одна из них должна была по-прежнему называться Varta, а производить и продавать только аккумуляторы и пластик. Второе предприятие под названием Altana должно было работать в сфере фармацевтики вместе с двумя подразделениями: компанией Milupa, производящей детское питание, которую Квандт приобрел в период с 1971 по 1974 год, и парфюмерной компанией Mouson, приобретенной им в 1973 году. В третью самостоятельную компанию под названием Ceag выделялось производство фильтров и промышленных ламп.

Граф фон дер Гольц хвалил столь мудрый подход к разделу имущества. Спустя пару десятилетий он станет настоящим трендом в немецкой промышленности, но в то время, по выражению поверенного, это был «единичный случай в немецкой послевоенной истории». Без сомнений, расформирование группы компаний Varta стало первым в своем роде. Данное решение противоречило духу времени. Общественность привыкла, что концерны только разрастаются, а их руководство думает лишь о том, как получить еще больше власти и построить еще большую империю.

Мысли Герберта Квандта изначально шли в этом же направлении. В начале 1970-х годов владелец империи активно размышлял над тем, не пришло ли время создать настоящий концерн Quandt, чтобы всеми его компаниями и долями можно было управлять централизованно. Такая модель имела определенные преимущества. Если бы, например, в BMW случился кризис, его было бы легче преодолеть именно в концерне. Однако разделение предприятий служит доказательством дальновидности Герберта Квандта. Вместо того чтобы передать наследникам колосса без головы, которым некому было бы управлять после его смерти, он разбил его на несколько самостоятельных предприятий. Технически концерн Varta поделили