таким образом, чтобы его акционеры получили за 10 старых акций 6 акций нового уменьшенного предприятия Varta AG и Altana AG, а также одну акцию компании Ceag. Аккумуляторная компания с 13 000 сотрудников была самым большим предприятием из преемников концерна.

При подготовке наследства Герберту Квандту очень помогало то, что ему совершенно не приходилось заботиться о BMW. Под управлением Эберхарда фон Кюнхайма автомобильная компания прекрасно развивалась. В 1977 году ее оборот впервые превысил отметку в пять миллиардов марок. Крупный акционер получил дивиденды в размере 45 млн марок. Благодаря высокой прибыли Кюнхайм мог действовать независимо от Квандта.

«Фон Кюнхайм настолько же свободен, как и любой член правления публичного акционерного общества», – сказал как-то Квандт. Однако промышленник не отказывался от предостережений: «Я даже не помышляю о том, чтобы снять ответственность с правления». Контакты между правлением BMW и Квандтом ограничивались его присутствием на 4–5 заседаниях в год и нескольких встречах. Трижды в месяц они созванивались, «но только по поводу», как подчеркивал Квандт. Кюнхайм, со своей стороны, свидетельствовал о долговременном воздержании крупного акционера от участия в политике предприятия: «За прошедшие пять лет нами не было принято ни одного решения по инвестициям, которое господин Квандт хоть на йоту поменял бы».

Фактически представление о том, что BMW тогда развивалась под непосредственным влиянием Герберта Квандта, не соответствовало реальности. В шестидесятые годы он, правда, очень постарался, чтобы символом новых моделей BMW стала решетка радиатора в форме боба. Однако сразу после того, как в 1970 году Кюнхайм занял должность главы компании, Квандт перестал вмешиваться в ее деятельность. «Правила игры были абсолютно понятны, – отметил в 2002 году тогдашний председатель правления. – Правление решало».

Под руководством Кюнхайма и с одобрения Квандта в середине семидесятых годов BMW бросила вызов Daimler-Benz. Еще до этого баварский автомобильный концерн покинул нишу спортивных автомобилей. В 5-м и 3-м модельных рядах предлагались комфортабельные машины, которые нравились богатым покупателям. Затем Кюнхайм замахнулся на премиум-класс. Производство больших и рентабельных седанов долгие годы было вотчиной Daimler-Benz. В 1977 году BMW представила 7-ю модель. Со своим шестицилиндровым двигателем она могла конкурировать с большими автомобилями от Mercedes. А салон седана из Мюнхена был даже больше, чем в автомобиле S-класса от Daimler.

Герберт Квандт с удовлетворением наблюдал за развитием BMW. В 1974 году ему пришлось отказаться от своей доли в Daimler-Benz – предприятии, с которым он чувствовал сильную эмоциональную связь. Сразу после этого он стал председателем наблюдательного совета в BMW. Для промышленника Daimler навсегда остался образцом благородного бизнеса. И теперь глубокое удовлетворение ему дарил тот факт, что BMW тоже производит автомобили премиум-класса.

Зрение Герберта Квандта в те годы настолько ослабло, что ему приходилось записывать деловые письма на диктофон. Он не мог посмотреть ни одну диаграмму, ничего не читал, и все самое важное ему приходилось держать в голове. Это было удивительно: в тот момент, когда промышленнику нужно было реорганизовать свою империю и подготовить ее для наследников, важную информацию ему приходилось воспринимать исключительно на слух.

Квандт любил, чтобы сотрудники, приходя в его кабинет, становились напротив окна, потому что так он мог видеть хотя бы силуэт. Он слышал больше, чем большинство других людей. «С течением времени слух все больше заменял ему зрение. Он слушал тембр голоса точно так же, как другие слушают музыку. Он делал выводы, исходя из изменений громкости, скорости речи, пауз между вопросами и ответами, выбирал людей на руководящие должности, ежедневно общался с руководящими сотрудниками, посетителями и участниками заседаний по всему миру», – писал его личный биограф Тройе.

Один раз Кюнхайм присутствовал на собеседовании кандидата на один из высших руководящих постов, которое проводил сам Герберт Квандт. Под конец Квандт спросил у интервьюируемого, когда тот в последний раз брал отпуск. «Три или четыре года назад», – ответил соискатель. Квандт посоветовал ему отдохнуть несколько месяцев перед вступлением в новую должность. Когда кандидат ушел, Кюнхайм спросил Квандта, почему он задал столь необычный вопрос. Квандт ответил, что по голосу и манере говорить сразу понял, как этот человек перегружен.

Постепенно привязанность Герберта Квандта к звуку стала носить характер навязчивой идеи. Так, промышленник записывал на диктофон телефонные переговоры, чтобы затем внимательно переслушать их и получить более подробную информацию о намерениях и личности своего собеседника. Данная практика не единожды спасала и его брата.

Кроме графа фон дер Гольца, фон Хойзингера и фон Кюнхайма практически никто не имел личного доступа к Герберту Квандту. Промышленник чувствовал себя «на одной волне» прежде всего с графом фон дер Гольцем и часто брал его «в заложники», как поэтично описывал такие моменты последний. «Он любил вечерние разговоры по душам, когда дневные заботы остаются позади; обмен мыслями в темноте, когда собеседник становится практически неосязаем, когда остаются лишь голоса с их тонкими вибрациями, высокими и низкими нотами – только лишь слово, без примеси света, контраста и цветов».

В 1978 году Герберт Квандт переписал на Соню, Сабину и Свена Квандтов по одинаковой доле своих акций компании Varta AG. Он хотел исключить возможность того, что после его смерти наследникам от второго и третьего браков достанется общее состояние. В этом случае они оказались бы связанными друг с другом так же, как он в течение многих лет был связан с наследниками своего брата Гаральда. Герберт Квандт заявил, что хочет дать всем своим детям возможность построить собственное будущее «независимо от меня и остальной семьи». Предполагаемое наследство было свободно от долгов.

Уже в следующем году 23-летний студент-экономист Свен Квандт вошел в наблюдательный совет самого большого в Европе производителя аккумуляторов. В газете Zeit экономический журналист Михаэль Юнгблут критиковал это событие: «То, каким образом Свена готовят к будущей должности, очень напоминает времена феодализма. Как когда-то в княжеских домах, здесь наследуется не только богатство, но и власть». Заслуженным руководителям пришлось подвинуться ради студента, «которому случайно выпало родиться в семье Квандт».

Наследство семья Герберта Квандта получила раньше, чем ожидалось. Страдавший от аритмии предприниматель неожиданно умер вечером 2 июня 1982 года в Киле, в доме своих родственников. Ни его жены, ни детей рядом не было. Семья уехала обратно в Бад-Хомбург после отпуска, который они провели вместе на яхте.

Герберт Квандт скончался при запоминающихся обстоятельствах. Эта смерть до сих пор не дает покоя его дочери Сюзанне. «В конце Кильской недели, которую мы провели вместе, отец сказал мне: я еще останусь здесь. Это было очень необычно. Он не мог обходиться без мамы. Она была нужна ему, чтобы видеть». Она считает, что отец догадывался о скорой смерти и сознательно хотел несколько дистанцироваться от близких, чтобы было