перед ним раздвигать, дрянь? Или думаешь, я не смог бы трахнуть тебя лучше? — Его лицо было настолько близко к моему, что я почувствовала новый приступ тошноты от одной лишь мысли, что он опять меня поцелует. Но он сделал хуже. Я почувствовала омерзительное прикосновение его языка к моей скуле. Он будто животное, пометившее свою территорию, — когда вернёмся, я покажу, чей член лучше. А пока нам предстоит последняя сцена. И, чтобы ты не вздумала взбрыкнуть, Ветерочек, посмотри-ка на экран моего ноутбука.

Тёмный экран сменился картинкой, на которой я с ужасом обнаружила Айрин, связанную так же, как и я. Кажется, она цела, хоть и напугана. Господи, её схватили из-за меня! Я до конца своих дней буду вымаливать у неё прощение за то, что ей пришлось пережить.

— Этот ублюдок исчез. А по моему сценарию, он должен до конца осознать, насколько уничтожен. Что я, именно я, лишил его всего. А выманивать будем на его любимую игрушку, то есть, тебя. Дашь хоть один намёк ему, твоей ускоглазой конец. Только в начале с ней захотят поиграть, она у тебя красавица.

Меня переодели в платье, которое по своему желанию я бы никогда не надела. Чересчур открытое, слишком вызывающее. Правя нога в чёрном чулке выглядывала из разреза. Максим по дороге постоянно поглаживал моё бедро, по-хозяйски сжимая ногу.

Всё, что я поняла из фанатичного бреда, так это то, что Марк исчез не по вине Максима, а Айрин под присмотром одного из его друзей. Парень, который отдавал мне взрывчатку, Детская присыпка и Максим — это все один и тот же человек. Он умело менял маски, играя разные роли. Даже затесался между людьми Бедина лишь для того, чтобы расставить жучков у нас в ангаре. Но там оказалась я, и Максим решил, что через меня подобраться к Архарову будет ещё проще, поэтому пошёл ва-банк и познакомился со мной, будто случайно. А дальше всё просто: никого из тех, кого мы искали всё это время, не существовало. Я была ушами Максима, а с увольнением юриста и кадровички у Максима появилась возможность поставить своих людей в самое сердце империи.

Вот только сам Архаров и не подозревал, что существует у него некий человек, у которого тот якобы что-то отобрал. А Максима это бесило сильнее всего. Он должен был поставить точку в этой истории ткнув Архарова лицом в то дно, на которое, по словам Максима, он его опустил.

— Приехали, — мы прибыли к тому самому ресторану, в который я когда-то, казалось, вечность назад, отвезла Марка с Алиной и встретила Максима, — твои пёсики уже там. Надеюсь, они уже нашли Архарова, иначе, я сильно расстроюсь.

— Причём здесь они? Они сами не знают, куда пропал Марк!

— Его мамаша позаботилась об этом. Даже я в курсе. Их дело — привести ублюдка сюда.

Перед фасадом на самом деле стояли машины из нашего ангара, а у входа стояли парни со второй смены, которые хмуро провожали меня взглядом. Я буквально чувствовала, как горит моя спина.

— Погоди, — притормозила я у лестницы, — когда мы были в ресторане с тобой, я видела Присыпку на улице. Это не мог быть ты.

— Такая красивая, — он убрал прядь волос за ухо под взглядом моих коллег. Я резко дёрнулась, но глаза Максима загорелись предостерегающим огнём. «Помни об Айрин». — Я же тогда выходил. Мне стало казаться, что Степан Михайлович начал что-то подозревать, и я знал, что ты тут же ему обо всём доложишь. Пришлось побегать.

Я боялась встречи с моей командой. То, что от меня требовалось — просто омерзительно. Я понимала, что я ничего плохого не сделала и верила, что они в это поверят. Но сама ситуация, которую мне предстоит пережить, вызывала холод внутри.

— Леонид? — Мы зашли в зал ресторана, где за столом сидел Марк в окружении Михалыча, Костика и Ильи.

Встретили меня с разными эмоциями. Михалыч не сводил взгляд с Максима, Костик с Ильей — с его руки на моей талии, а Марк… Он смотрел прямо мне в глаза, и выдержать этот взгляд у меня никак не получалось.

Весь диалог между моим шефом и Максимом проходил мимо ушей. Весь мой мир сосредоточен на Марке, чьи чёрные глаза не отрываясь искали ответы в моих. Видит ли он, что у меня под слоем грима разбито всё лицо? Видит ли мой страх? Я так хотела прокричать, что я не виновата, что я ничего не сделала, но перед глазами вставал образ заплаканной Айрин, хрупкой и беззащитной.

— Я знаю, кто ты, Максим, — наконец заговорил Марк, так и не отведя от меня взгляда, — и мне наплевать на твои мотивы. Ты просто заплатишь за то, что сделал с моими сотрудниками.

— Нет, братишка, только ты виноват в том, что произошло.

— Я даже не стану тратить на время на объяснения, почему ты идиот. И мне действительно наплевать на твои больные мотивы. Но ты пришёл сюда, будто герой, наказавший злодея, и даже не вникаешь в то, что сотни людей, сотни хороших людей потеряли свои места. Ты говоришь, будто я у тебя нечто забрал. Я всё вернул Бедину с процентами. Почему же он тебе не отдал те деньги? Может, ты никому не нужен?

— Так ли никому? — Максим прижал меня сильнее к себе, — или тебе рассказать, как мы смеялись над тобой, после того, как она не симулировала со мной после тебя? — Марк вцепился в край стола, — а она сладко стонет, не так ли?

— Я тебе не верю.

— Думай о подружке, — зашептал мне на ухо Максим, — или её пустят по кругу перед тем, как сломать всё, что ломается.

Смотреть на Марка сил не осталось. Во мне даже слёз не осталось. Максим стоял и хвастался, как он ловко всех обвёл вокруг пальца. Вливал им в уши, как я им помогла.

Всё сходится. Я ведь тогда не должна была ехать на Вилли, когда тот взорвался, моя замена была случайной. Алина не в курсе, что мы тогда забрали бомбу из гаражей, ей верили. А взрывчатку то установили при мне. Мне уже никто не поверит, тем более после того, что я собиралась сделать.

Подавив всхлип обернулась к своему мучителю. От его ликующего выражения лица уже тошнило. Тем не менее, дрожащими руками взяла его за лицо и поцеловала. Слёзы всё же покатились. Я послышала звук треснувшего стакана позади себя.

— Ну-ну, сладкая, — Максим отстранился первым, — думаю, с него достаточно.

Выходили мы