Философия Джона Локка, достаточно понятная с первого взгляда, на самом деле имеет глубокие корни. Большая их часть базируется на стремлении философа разрешить конфликт XVII в. между эмпиризмом и рационализмом. Как мы уже знаем, Бэкон был апологетом индуктивного, эмпирического метода, где знание зависело от наблюдений и экспериментов. Галилей и Ньютон тоже были последователями эмпирического метода. Декарт был рационалистом, строителем дедуктивной системы, возводя все теории в ранг абстракции. Гоббе и Спиноза, как бы они ни конфликтовали с идеями Декарта, тоже были рационалистами. А Локк был и тем и другим. Его политическая философия рациональная, но его теория естественных прав не подвергается эмпиризму. С другой стороны, «Опыт о человеческом разумении» показывает нам эмпирическую теорию, согласно которой человек рождается без идей или принципов. Человеческий разум при рождении — чистый лист. Мы сами заполняем наше сознание через эксперименты, утверждал в своих работах Джон Локк. Наше невежество всегда больше знаний. Проще говоря, мы не можем целиком полагаться на свою образованность. Локк избегает традиционного внимания к грехам или моральному упадку. Он предпочитает показывать, как и его друг Исаак Ньютон, человека, который может достигнуть многого, реализуя свое стремление познавать природу. Джон Локк не был способен открыть систему социальных законов, настолько простых и важных, как законы Ньютона. Но он подарил надежду на самосовершенствование человека через обращение к труду и внутреннюю дисциплину. Наименее яркий из всех философов, Локк вовлек общество в прогресс через свободу, индивидуализм и труд.

Мы не можем завершить наш краткий обзор культуры Европы конца XVI–XVII в. без пары слов о мире литературы, наиболее яркого явления этого периода. В поэзии спектр произведений простирался от таких эпических поэм, как «Освобожденный Иерусалим» Тассо, «Королева фей» Спенсера или «Потерянный рай» Мильтона, к экспериментальной лирике Донна и других английских поэтов-метафизиков, Гонгоры в Испании и Вонделя в Голландии. Мигель де Сервантес пишет роман «Дон Кихот». Джон Баньян создает одну из самых ошеломительных христианских аллегорий «Путешествие Пилигрима». Баньян, Бэкон, Мильтон, сэр Томас Броун и прочие внесли огромный вклад в развитие прозы. В 1559 г. английский язык был очень скудным инструментом для передачи идей, чувств и настроения, но к 1689 г. английская проза была в состоянии передать самые тонкие оттенки характера. В то же время во Франции Монтень, Паскаль, Ларошфуко полировали свою речь для придания ей полной элегантности.

Кроме того, это был золотой век театра — эпоха Шекспира, Марло и Джонсона в Англии; Лопе де Вега и Кальдерона в Испании; Корнеля, Мольера и Расина во Франции. Что касается английской и испанской сцены, то для них пиком развития стал период между 1580 и 1640 гг. Расцвет французского театра пришел чуть позднее, между 1630 и 1680 гг. Драма XVII в., как и в XX в., была и бизнесом, и искусством. Тематика театральной драматургии сильно зависела от социальных и экономических условий. Да и сами пьесы, написанные специально по заказам публики, показывали большую часть всего, что было описано в этой книге выше. Для социальной истории, возможно, наибольший интерес представляют пьесы, написанные между 1580 и 1680 гг. и отражающие изменяющийся характер аудитории. В 1580 г. писатель ориентировался как на богатые, так и на бедные классы. В 1680 г. он писал только для богатых. Почему театр стал искусством аристократии?

Профессиональный театр, неожиданно возникший в 1570 г., был не похож на все предыдущие, ранее существовавшие в Англии. В Средние века английский театр был целиком религиозным. В более чем сотне городов ставились пьесы, прославляющие христианские мистерии. Также было довольно много народных пьес, рассказывающих о таких фигурах, как Робин Гуд и святой Георг. К началу XVI в. учение гуманистов проникло в школы и университеты Англии и способствовало распространению римских комедий и трагедий. И когда в 1576 г. в Лондоне появились две первые профессиональные труппы, они завоевали внимание публики романистическими пьесами, намного более впечатляющими, чем дидактические религиозные средневековые пьесы. Первыми успехами профессиональных театров стали постановки 1580 г. «Испанская трагедия» Томаса Кида и «Тамерлан» Кристофера Марло. «Испанская трагедия» приводила в восторг англичан Елизаветинской эпохи: это была история отца, обезумевшего от убийства сына, который мстит, стараясь добиться справедливости. Идея мести становится заглавной для трагедии елизаветинского времени, ярким примером является «Гамлет». Кристофер Марло (1564–1593) был более заметной фигурой, чем Кид, хотя все его пять пьес были написаны в молодости: он умер, кода ему было 19 лет. Марло был первым английским поэтом, который использовал стихи в театре. Его герои, Тамерлан и Фауст, были очень выразительными литературными персонажами, и их характеры были прописаны с той потрясающей силой, которая поражала людей в XVI в. и поражает сейчас. Как Кид и Марло, прочие драматурги писали свои пьесы в соответствии с веяниями времени. Их комедии были фарсом. Трагедии были величественны. Эти пьесы редко изображали Англию, чаще Италию, частично потому, что драматурги много заимствовали из итальянских новелл, а отчасти из-за веры англичан, что все самое интересное случается в Италии. Так как почти все пьесы проходили королевскую цензуру, большая часть произведений (исключая Шекспира) не касалась спорных тем. Наиболее популярны были исторические темы. Классическая история апеллировала к морализаторству, средневековая давала возможность показать патриотизм, как в «Генрихе V» Шекспира. Мало кто задавался проблемой борьбы протестантов и католиков.

Елизаветинский театр набрал обороты. Между 1580 и 1640 гг. драматурги написали более трех сотен пьес для 100 актерских трупп. В Лондоне и его округе шесть профессиональных театров давали примерно по шесть представлений в неделю, не учитывая те периоды эпидемий, когда актеры вынуждены были отправляться в туры по деревням. Некоторые из лондонских театров располагались в круглом здании без крыши, как театр «Глобус» Шекспира, вмещавший 3 тысячи человек. Прочие лондонские театры представляли собой закрытые здания, вмещавшие не более пяти сотен человек, с довольно высокой ценой на билеты. Известно, что около 19 процентов населения Лондона каждый день посещало театры.

Театральная аудитория того времени была очень разнородной. Знать, юристы, лавочники, подмастерья и рыбаки приходили, чтобы оставить здесь свои деньги. Именно они поощряли Шекспира писать пьесы, где акцент делается на чувствах человека. Но не все присоединялись к аплодисментам. Пуритане верили, что сцена несет в себе зло. Многие считали театры помехой обществу, и поэтому многие театральные дома Лондона находились за городской стеной, как «Глобус» около Темзы. Елизавета I благоволила театру, и она изрядно досаждала пуританам приглашением профессиональных трупп выступить у нее при дворе. Но королева была скупа. В 1580-х и 1590-х гг. она оплачивала всего от 6 до 10 спектаклей в год. Поэтому при Елизавете театр был частным. Чтобы получать прибыль, театральным компаниям приходилось ставить до 50 пьес в год, из которых дюжина были новыми. Каждая новая пьеса представлялась несколько дней подряд, после чего вводилась в репертуар или, если она оказывалась непопулярной, вскоре забывалась. Около 2 тысяч пьес, поставленных между 1580 и 1640 гг., актуальны и до сих пор — а это примерно треть от общего числа.