– Ты обращаешься к Имперскому Легиону! – крикнул дор Гильберт, чтобы избежать бегства собственных солдат. И сразу бросился в атаку. Старика это, похоже, застало врасплох; он просто стоял, ожидая атаки – но когда удар рухнул в цель, Ульма там уже не было. И он даже не был особенно быстрым, просто невероятно точным. Его уклонения на волос расходились с чужим клинком, а удары попадали точно туда, куда он планировал. Годвин парировал буквально пару очередных ударов и отскочил от противника. Легионеры тут же заняли место командира, но у них пошло ненамного лучше. Совсем наоборот, первый из них сразу рухнул на землю мертвым.

На другой стороне плаца Вульф медленно и методично отступал в сторону стены одного из домов, умело избегая окружения и оставляя за собой след из трупов. Ульму же такая тактика, очевидно, была не нужна – он просто танцевал по полю боя, раздавая удары во все стороны. Ветераны храбро пытались ему соответствовать, тогда как менее опытные солдаты, похоже, просто бегали вокруг, изображая активность, но фактически не проводя атак.

Тем временем Логан заняла позицию непосредственно позади Ульма и подала знак своему командиру. Они бросились одновременно, с двух сторон. Старик сразу сориентировался в ситуации. Он мгновенно ушел с их траектории, толкнул одного из солдат в Годвина, а потом невероятным образом извернулся и ударил Логан прямо в лицо. Женщина с криком упала на землю. Во втором же бою Вульф подскочил к Дефриму и рассек тому горло от уха до уха. Могучий мужчина покачнулся, сделал два шага в сторону своего командира и упал в грязь. Имперские силы на глазах таяли, а вместе с ними и запал солдат. Лишь несколько трупов отделяло их от бегства. Годвин грязно выругался, после чего схватил одного из стоящих рядом вояк, какого-то ребенка, от силы лет шестнадцати, и толкнул прямо на клинок Ульма. Инстинктивный ответ старика почти отсек юноше голову, но и дал рыцарю тот короткий миг, удар сердца, когда Жнец потерял свой ритм. И ему этого хватило. Дор Гильберт использовал тело мальчишки как щит и ударил из-за него, попав в грудную клетку. Меч прошел меж ребер и пробил правое легкое. Ульм выглядел удивленным, но продолжал улыбаться. Отреагировать не успел, на него навалились другие солдаты, кололи, секли, били. За несколько минут все было кончено.

Вульф отчаянно крикнул, видя это. Сперва пытался пробиться к своему учителю, но сопротивления преодолеть не смог. Легионеры воспряли духом и усилили свой натиск на Одноглазого. Выбора у него не оставалось, он отступил и перемахнул ограду.

– Арбалеты давай, арбалеты! – крикнул еще кто-то, но было поздно. Вульф исчез в утреннем тумане так же внезапно, как появился, лишь несколько минут назад. Годвин огляделся и подсчитал – на земле лежало двенадцать тел, больше половины уже не двигались либо вот-вот должны были умереть. Среди них находился и Дефрим. Рыцарь устало подошел ко все еще визжащей Логан и вызвал медика. И лишь когда остальные солдаты начали поздравлять его, понял, что произошло только что. Он собственноручно убил легенду.

* * *

Логан с трудом открыла глаза. Сидящий в кресле у ее постели Годвин облегченно улыбнулся. Женщина подняла руку и прикоснулась к лицу, почувствовала ткань бинта.

– Насколько плохо? – с трудом выговаривая слова, спросила она.

– Ты не потеряла глаз, нос тоже не пострадал, но шрам… будет заметен. От лба через щеку.

– Сколько я была без сознания?

– Два дня.

Она огляделась вокруг. Судя по всему, они находились в какой-то деревенской хате.

– Влупили они нам? – спросила она, чувствуя, как с возвращением сознания возвращается и боль.

– Вульф убил Дефрима, – мрачно ответил Рыцарь.

– Давно пора было этого жирного, – сказала она надменно, но с трудом удержала слезы. – Ну мы хотя бы выиграли?

– Мне удалось достать Ульма. Вульф сбежал.

– Господин герой. Император точно даст тебе медаль.

– Точно…

Внезапно Годвин встал, а потом опустился у кровати на одно колено и взял ее за ладонь.

– Выходи за меня, – сказал он с отчаянной решимостью в голосе.

– Предлагаешь мне мезальянс?

– Не могу жить без тебя.

– Я знаю. – Она улыбнулась, что вызвало сильнейшую волну боли. – Сперва дай мне попить, – велела она. – Потом что-нибудь обезболивающее. А потом можешь повторить это через несколько дней, когда я не буду такой отупевшей от боли.

Заметила в глазах Годвина разочарование, поэтому сжала его руку крепче.

– Но когда ты уже сделаешь это как следует, тогда, думаю, ты услышишь «да».

* * *

Натаниэль протер глаза и налил себе еще вина. Он сидел в своей новой, значительно большей комнате за огромным солидным столом, полностью заваленным бумагами. В основном это были письма, что дошли до них по весенней распутице. Известия со всех окраин Империи, и во всех одни и те же недобрые вести. Половина Вольных Городов сдались еще до того, как конфликт разгорелся всерьез. Лишь три Города все еще держались, готовясь к войне и нападениям Нордов. Особенное упорство в борьбе за свою независимость проявлял, как всегда, Тонущий Порт. Считающийся повсеместно гнездом бандитов и пиратов, город располагался на полутора десятках мелких островков, что делало нападение без участия мощного флота обреченным на неудачу. Строго говоря, завоевать утопленников, как их прозвали, не смог никто и никогда. Единственные поражения, которые они испытали в своей истории, были результатом продолжающихся годы, а порой и десятилетия осад и блокад.

От задумчивости его оторвала скрипнувшая дверь. Он поднял взгляд и увидел Касс. Та стояла в дверях, явно колеблясь, входить или нет.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил Натаниэль.

– Да, вот только… – Она смутилась. Подошла к столу, какое-то время присматривалась к стоящему перед ним креслу, не уверенная в том, садиться ли ей. – Я ухожу, – выпалила она наконец, уставившись в пол.

– Что?

– Ухожу, – повторила она громче, все же усаживаясь. – С меня хватит. Эта ваша война уничтожила все. Я чувствую, что моя семья умирает, и не хочу стоять и смотреть на это.

– Касс, я… – Он не знал, что на это ответить. – Знаю, у нас есть некоторые проблемы, но я работаю над их решением.

– Ты не сможешь их решить. Не сможешь ничего исправить, – сказала она, наконец глянув ему прямо в глаза. – Все испорчено и никогда уже не наладится. Потому что Риа и Эдвин уже никогда не будут живы. И Магнус уже никогда не будет с нами. – Она с трудом сдерживала слезы. – Эта война будет продолжаться, и люди, которых я люблю, будут умирать. А в конце вы с Магнусом точно друг друга убьете, а я не хочу в этом участвовать. Я закончила, – резко кивнула она себе.

Натаниэль насупился. Этот день преподнес ему очередной удар.

– Пока я не ушла, хочу тебя попросить, – сказала Кассандра, когда успокоилась. – Я… – Она снова заставила себя смотреть прямо ему в глаза, – я хочу ребенка. Я хотела этого уже давно, и хотя Риа уже нет, я все еще… И я могла бы выбрать кого-то случайного, любого мужчину в городе, но хочу, чтоб отцом моего ребенка был кто-то такой, кто много для меня значит. И поэтому я выбрала тебя.