А Катя? Что за глупость, что за идиотизм – ничего ему не сказать!

Каким бы он ни был, он имел право знать, что Катя беременна! Господи, да разве он стал бы уговаривать ее делать аборт? «Еще как стал бы», – ответил его внутренний голос. А теперь он сидел с ребенком на руках и тупо смотрел, как Катя жарит сырники…

Когда они оказались в одной постели, он совсем не знал, что она за человек. Если бы она тогда пришла к нему и заявила о своей беременности, он решил бы, что она просто хочет женить его на себе… Но как же это вышло? Ведь он всегда был очень аккуратен и расслаблялся только с Верой, которая забеременеть не могла. Как же он с Катей-то оплошал?

Но у нее же были месячные! – вдруг вспомнил он. А во время месячных забеременеть невозможно, это медицинский факт.

Катя взяла у него ребенка, посадила на высокий стул и стала кормить.

– Катя, это мой сын? – наконец Колдунов решился задать свой вопрос.

Ложка в ее руке дрогнула.

– Какое это имеет значение? Я взрослый человек, и ты не несешь передо мной никаких обязательств.

Ян подошел к ней и прижал ее голову к своему животу.

– Нет, но это просто чудо! Забеременеть во время месячных – это все равно что непорочное зачатие.

– У меня не было тогда месячных, – пробормотала Катя.

– Что?!

– Перестань кричать! Здесь коммунальная квартира. И вообще, тебе пора домой.

Домой, ха! Ян отпустил Катю и забегал по кухне. Это что же он натворил! Взял девушку, сделал ей ребенка, а сам свалил в кусты. И не нужно теперь кивать на Катю, что она ничего ему не сказала. Если бы он хотел, то давно бы все о ней знал. Он мог бы догадаться, что она переехала в коммуналку неспроста. Впрочем, главная вина его была даже не в этом. Катя любила его, а он не хотел об этом знать. Она нуждалась в нем, а он делал вид, что этого не замечает. Ему же было плохо, так почему он не пошел к ней – человеку, которому он нужен? Зачем стоял перед запертой дверью, вымаливая себе жалкие крохи, когда был дом, где его ждали?

Почему он столько лет руководствовался постулатом, что счастье не в том, чтобы быть любимым, а в том, чтобы любить самому? Какой идиотизм!

– Где мы можем спокойно поговорить? – сипло спросил он.

– У меня. Я попрошу девочек, чтобы они поиграли с Саней.

Когда Катя уносила малыша в комнату девочек, он помахал Яну ручкой и посмотрел на него знакомыми синими глазами. «Как же он похож на меня!» – поразился Ян.

Когда они зашли в комнату, Катя запоздало вспомнила, что над изголовьем ее кровати висит портрет Колдунова. Сам Колдунов, естественно, тут же уставился на свое изображение. Чтобы скрыть волнение, Катя начала собирать по комнате Сашины игрушки. Наконец Колдунов обернулся к ней.

– Прости меня, – сказал он с тяжелым вздохом. – Я и не думал, что нравлюсь тебе.

– А что ты думал? Что я мазохистка и ложусь в постель только с теми людьми, которые мне отвратительны? – раздраженно спросила Катя. Она боялась признаться Яну в том, что любила его и любит до сих пор.

Он улыбнулся и шагнул к ней – совсем как тогда, в первый и единственный раз, когда они были вместе. Катя заметила, что даже свет он выключил тем же самым быстрым движением руки. Теперь все было, как тогда: зимний вечер, темный силуэт Колдунова на фоне окна… Только Катя была другой.

Она сделала шаг назад, включила свет и твердо сказала:

– Перестань, пожалуйста. Если хочешь поговорить, давай поговорим. Только без глупостей!

– Кать, ну чего говорить? У нас с тобой только один выход – пожениться, – мрачно сказал Ян и снова попытался притянуть ее к себе. – Раз у нас дети, то что нам остается?

Господи, два года назад Катя умерла бы от счастья, если бы услышала от него эти слова, пусть даже в такой форме! Но теперь подачки ей были не нужны. Разве затем она столько времени терпела и пыталась жить в мире с собой, чтобы теперь капитулировать по первому зову? Разве она будет счастлива, выпрашивая каждый его ласковый взгляд, как нищенка на паперти?

Он – хороший человек, Катя не только любила его, но и уважала. Она знала, что, если она выйдет за него замуж, Светины девочки не будут ничем обделены. Колдунов станет всем детям заботливым отцом, а ей – хорошим мужем, но он никогда не сможет дать то, что ей нужно.

Просто потому, что в его сердце нет любви. Каждый раз, когда он ласково посмотрит на нее или скажет ей что-нибудь приятное, она будет сомневаться: искренен ли он? А может, просто ведет себя так, чтобы она не почувствовала его равнодушия?

– Почему ты считаешь, что у нас нет другого выхода, кроме как пожениться? Я превосходно справлялась одна, справлюсь и дальше.

Ян устало сел на Катину кровать и растер лицо руками.

– Ты любила меня? – спросил он прямо. Наверное, слишком устал, чтобы изъясняться намеками.

Катя опасливо присела рядом с ним.

– Я и теперь люблю тебя, – вздохнула она. – Именно поэтому я не хочу, чтобы ты на мне женился. Ты же не любишь меня и не будешь со мной счастлив… А я желаю тебе счастья.

Помолчали. Катю почти не интересовало, что сейчас скажет или сделает Ян, ей просто хорошо было сидеть рядом с ним. Когда он обнял ее за плечи, она доверчиво прислонилась к его теплому жесткому боку.

– Почему ты решила, что я не люблю тебя? – тихо спросил он.

– Ты не хотел меня видеть.

– А если я сам не знал? Кать, если я не знал, что люблю тебя?

– Только не начинай! Не ври мне! Это недостойно тебя.

– Но нам же хорошо вместе, верно?

– Ну и что? Да с любой женщиной, если она сядет рядом и перестанет болтать, тебе будет так же хорошо, как со мной, и даже лучше!

– Нет, ты ошибаешься.

Катя отпрянула от него, встала и принялась ходить по комнате.

– Пойдем покурим? – жалобно попросила она. Ей вдруг стало очень грустно. «Уступи, – вопила ее истерзанная душа, – уступи ему! Поймай его на слове сейчас, когда он огорошен новостью о сыне! Оставь его у себя, положи в свою постель! Свяжи его цепями обязательств! Поверь его словам, пусть ты прекрасно знаешь, что он говорит их только ради того, чтобы исполнить свой долг, но ты поверь!»

«Нет, – строго сказала Катя своей душе, – это не принесет нам с тобой счастья».

Они вернулись в кухню, по пути Катя заглянула к детям. Все втроем валялись на диване и смотрели детский журнал. Девочки объясняли Саше, где собачка, где кошечка, а где овечка.

Соседи уже разошлись, в кухне было темно и немного таинственно, и Катя не стала зажигать свет. Она достала сигарету, но не успела прикурить, как Ян обнял ее.

– Катя, – сказал он и тяжело вздохнул, – давай будем вместе. Я буду любить тебя, обещаю.