— Вот ты и расхлебывай. А я пойду, за Ярреном присмотрю.

Инитаэра закашлялась, разлепила веки. Встретилась с чудовищными, светившимися белым светом глазами вейриэна и зажмурилась от жути.

— Ч-что в-вы со мной сделали? З-зачем? — язык уже начал заплетаться. Еще бы, я выпила полглотка, а мне категорически нельзя ни капли! Эльдер предупреждал. Но, может, на фантом бальзам не подействует так убийственно?

Стоявший перед креслом на коленях (дивная картина, я долго буду ее вспоминать с мстительным наслаждением!) Таррэ поднялся, окинул меня пронизывающим взглядом.

— Проверял вас на наличие темной магии, леди. К счастью для вас, вы не суккуб.

— Я? Конечно нет! Как вы… как вы могли такое подумать?! — на глазах выступили вполне искренние слезы. Я так старалась, а он!

— А что еще мне оставалось думать? — Таррэ, не думая извиняться, нагло приподнял голову княжны за подбородок жесткими пальцами. Пробуравил глаза раскалившимися добела зенками. Я дернулась, и он отпустил, отошел на шаг, сцепив ладони за спиной, но по прежнему давил взглядом как нависший над головой ледник. — Вы знаете, кто такие белые вейриэны? Мы охраняем подопечные нам земли и души от темных проявлений. Я — высший белый мастер и живу в мире Эальр уже не первое столетие, и пробить мою защиту от любых посягновений — физических, духовных и мысленных — невозможно даже очень сильному магу из наследников айров. Меня может зацепить только темный маг, равный по силе князьям Азархарта. У вас, княжна, — выделил он голосом мой статус, — это удалось почти с одного взгляда. Это превосходит даже силу высшего суккуба, которых темный владыка создает из своих пленниц и наложниц. Так что еще я мог подумать? Разумеется, я должен был вас проверить, чтобы обезопасить в первую очередь моего короля. Ваша красота обладает потрясающей магической силой и нацелена именно на магов. На обычных людей ваше появление оказывает не такой… ошеломляющий эффект. Откуда это в вас?

А вот на Яррена моя красота совсем не оказала никакого эффекта, подумала я.

— Не знаю, о какой такой магической силе вы говорите, фьерр, я в этом ровным счетом ничего не понимаю, но… — я зарделась и смущенно опустила ресницы, — мой папенька, князь Лиарский, — очень… могучий мужчина. У него сотни жен и наложниц, и от каждой — дети.

Таррэ качнул головой:

— Я видел ваше воздействие на водных магов. Если бы вы унаследовали что-то от вашего отца-аринта, то инсей не среагировал бы на вас точно так же, как красные маги, синие и даже… белые. Эта ваша внешность, ваше поведение полнейшей… то ли невинности, не осознающей, что творит, то ли дьявольского коварства… ваше убийственное обаяние! Даже король из всех дам выделил именно вас. Вот поэтому, леди, я запрещаю вам приближаться к королю. На бал вы не поедете.

— Вы не имеете права запрещать! — возмутилась я.

— Зачем мне какое-то право? — в руках вейриэна опять появился сельт. — Я просто вас остановлю, если понадобится. Мне подозрительно уже то, что вы слишком вовремя появились в Найреосе — именно в тот момент, когда нашему вздорному королю вздумалось искать невесту. И аринты с радостью ему подсовывают вас. Но ради вас же самой, леди, вам нужно отказаться от планов на трон Гардарунта. Поберегите свою жизнь. Вы еще так молоды.

— Что вы меня пугаете, лорд? — Инитаэра поднялась из кресла и, не обращая внимания на грозное оружие, шагнула к остолбеневшему вейриэну. — Мне не нужен трон. Да еще и — трон нищего королевства. И что мне какой-то мальчишка, пусть даже король? Корона не делает людей сильными и умными. Король Лэйрин ни в какое сравнение не идет с вами, лорд Антаре. Вы — воплощенная сила, а я, выросшая в суровых аринтских лесах, умею ее видеть и ценить. Я сразу увидела самого сильного и достойного воина, как вошла в тронный зал. И еще я вижу, чувствую: вы совсем не такой злой и страшный, каким хотите казаться. Как и наши маги-аринты — берсерки только в бою, а в семьях — нет более нежных и любящих мужей. Тот, кто видел смерть, жарче любит. Но какая же несправедливость, что вы, лорд-вейриэн, вы, воплощение мужской красоты и доблести — не мужчина. За что так с вами?

Таррэ потерял дар речи. А Инитаэра сорвалась с цепи. Я с ужасом осознала, что ладони княжны легли на плечи вейриэна. Почувствовала, как напряглись под пальцами и стали каменными его мышцы, и нежно погладила. Я! Погладила Таррэ!!! Нет, это не я. Это все «Корень солнца», разжигающий сердца. Даже фантомные!

Сердце бешено колотилось в сотворенную мной грудную клетку, в висках бился… бальзам там пульсировал! И ни одна мысль не могла пробиться! «Ты что творишь?! Прекрати немедленно!» — орала я мысленно, замирая от ужаса и отвращения, а губы Инитаэры потянулись к сжатым в нитку губам жуткого, ненавистного моего врага Таррэ. И коснулись! Так же невесомо, как я когда-то касалась губ Дигеро в немыслимо далекой теперь, уже почти чужой жизни.

Я в своем убежище напрягла все силы и волю, оттаскивая взбесившийся фантом, но добилась лишь того, что прильнувшая к ошеломленному вейриэну Инитаэра чуть отстранилась и жалобно вздохнула. А я узрела произведенный эффект. О боги!

Глаза моего тюремщика расширились, стали из белых нежно-голубыми и глупыми, как у новорожденного котенка. Его руки сжались на талии княжны: сработали хватательные инстинкты хищника — удержать удирающую добычу. А забытый в кулаке острейший сельт пропорол ткань платья и глубоко оцарапал спину фантома.

Брякнул о пол выпавший кинжал. Парализованная княжна повалилась столбиком. Таррэ подхватил ее и оттащил на диванчик.

— Вот бездна! — выругался сквозь зубы, сорвал с пояса маленькую серебряную флягу и начал лить из нее на рану.

Княжну мелко затрясло: «Корень солнца» бурно отреагировал на соперничавшую отраву. Спасибо, враг, удружил! С одной стороны, хорошо, а то опьяневший фантом мог еще что-нибудь натворить, а сейчас я под шумок верну власть духа над телом.

— Потерпите, леди, сейчас пройдет, — вейриэн положил ладони на виски фантома. — Это не смертельно.

Но не прошло, а пришло: дверь с треском распахнулась, и ворвалось все аринтское посольство почти в полном составе, с воинственно взъерошенным Эльдером во главе. Удивительно, но мальчишеский облик он удержал.

— Ты что творишь, белая пиявка! — рявкнул старейшина Борогаст.

Мой драгоценный дракончик взъярился:

— Эй, ты, убери клешни от княжны!

Таррэ подобрал сельт, но сопротивляться не стал, когда аринты оттеснили его от диванчика и принялись приводить Инитаэру в чувство не чем иным, как еще одной настойкой, густо пахнущей травами! Сопротивляться девушка не могла, понятное дело. Я изо всех сил боролась с ядом в ее недоделанном, раздираемом на части организме и пыталась удержать фантомное тело от распада. Ох, и натерпелась! Инитаэра судорожно, с хрипом, вздохнула.

— Мы расцениваем твои действия, как враждебные, мастер Таррэ, — припечатал Борогаст, свирепо сощурив глаза.

— Я дам объяснения моим действиям, но не здесь и не сейчас. И потребую, в свою очередь, объяснений от вас, старейшина.