— Смотри, как бы и Гисмус не сбежал от страха перед тобой, Таррэ, — усмехнулся Онис и неожиданно заговорщически подмигнул мне.

А ведь он наверняка расслышал мой шепот о Шерстяной башне. У вейриэнов поразительно тонкий слух. А если слышал и не стал поднимать шум, то вывод один: Белогорье разыграло гамбит, подставив Дигеро. Зачем? Решили пощекотать нервы горным лордам?

О, как же я ненавижу тонкие игры вейриэнов! Какова их конечная цель? Нет, я не буду торопиться и шантажировать Белогорье. Вполне может оказаться, что от меня только этого и ждут. Возьми я всерьез в плен Дигеро, — еще более наивную пешку, чем даже я, — лорды вполне могут объявить мне войну, чтобы вернуть «огненную кровь». Не это ли — цель Таррэ? Наказать меня за то, что отбиваюсь от его загребущих ручек. За саму идею разгона Регентского совета.

Теперь все зависит от разговора с Дигеро. Пожалуй, я жду его с еще большим предвкушением, чем даже свой первый бал.

Пока я крутила головоломку во всевозможных ракурсах, фантом короля Лэйрина, расставшись с куда-то торопившимся Таррэ, занял место в пустовавшей до сих пор королевской ложе. Маршал турнира объявил о предстоящем поединке чести между сэром Гисмусом, виконтом фьерр Хольт, и лордом великого горного дома Антаре. Таррэ все-таки будет драться?!

У Свиного Рыла не было никаких шансов против белого мастера. Это было не просто убийство, а убийство издевательское. Вейриэн поклялся не применять магии. Зачем она ему? Он и от кинжала отказался, заявив, что обойдется одним клинком, а обвиняемый Гисмус может использовать любой арсенал.

Виконт Хольт, вооруженный булавой, полуторным мечом и кинжалом, напялил на себя облегченный доспех для пешего боя, но ни превосходящая длина меча, ни второе оружие, ни панцирь со шлемом не добавили ему никаких преимуществ защиты.

Мастер Таррэ облачился лишь в штаны, заправленные в высокие сапоги, и тунику из белого шелка без рукавов, обтягивающую каждую мышцу торса и выставлявшую напоказ мускулистые руки. Дамы, впервые увидевшие в вейриэне интересного мужчину, были в восторге.

Все вскрикнули от ужаса, когда Гисмус, вращая булаву, пошел тараном на гибкую и беззащитную на первый взгляд фигуру горца. Виконт, широко расставив ноги, чтобы не свалиться, обрушил мощный удар на соперника. С таким же успехом он мог охотиться с дубиной на комара. Брызнула в стороны земля. На поле образовалась внушительная вмятина. А Таррэ, скользнувший влево, рубящим ударом срезал герб с нагрудника вцепившегося в булаву виконта.

— Подлец не имеет права носить гербы, — громко прокомментировал он свое действие.

А затем, кружа, как коршун над неповоротливым толстым рябчиком, начал вскрывать латы Гисмуса клинком, словно устрицу, точными ударами ломая пряжки и запоры.

Под хохот зрителей изрыгающий проклятия виконт превратился в катающийся по полю кочан железной капусты, издававшей немузыкальный лязг. Гисмус бросил булаву и вынул меч (Таррэ вежливо подождал), но не достал мастера ни разу. Вейриэн, гибкий и неотвратимый, как божья кара, беззастенчиво красовался, гоняя великанскую, ревущую от ярости, фигуру «первого меча столицы» по всему огороженному полю.

Через четверть часа это была уже измочаленная в решето, воняющая потом фигура, с которой отваливались полоски железа. И ни капли крови, к неудовольствию особо кровожадной публики. Я после полутора месяцев тренировок с Таррэ прекрасно знала, с какой точностью мастер наносит удары, останавливая меч в миллиметре от кожи соперника.

Но на шлем виконта Таррэ не покусился ни разу, только срезал сизо-зеленый плюмаж в самом начале, и его перья давно были втоптаны в землю. Мне уже стало жаль Свиное Рыло, все больше напоминавшего визжащего поросенка под ножом мясника.

Княжна Инитаэра, не сводившая глаз с лица вейриэна, перестала улыбаться и восхищенно ахать. И это не осталось незамеченным. Таррэ, уходя от вялой атаки быстро терявшего силы Гисмуса, приблизился к барьеру напротив нашей ложи. Поймал взгляд Инитаэры, скривил губы в усмешке:

— Нашей гостье не нравятся поединки чести?

— Я не вижу здесь поединка, фьерр. Это избиение младенцев. Истинный рыцарь должен быть милосерден к слабым.

— А к подлым? — успел спросить Таррэ.

В этот миг Гисмус добрался до соперника и ударил в спину. Меч застрял в бревне барьера: Таррэ успел присесть и откатиться. Выпрямился и, как ни в чем не бывало, поинтересовался у Инитаэры:

— Прикажете завершить?

— Сделайте милость.

Вейриэн кивнул и отошел. Подождал, когда виконт высвободит меч. Атаковал. Забрало, закрывавшее лицо Гисмуса, треснуло и повисло на одном креплении, открыв обсопливленную, красную от натуги рожу. Ни намека на раскаяние не мелькнуло в бешеных полуразумных глазах виконта. В следующий миг его голова, срезанная одним мощным ударом, словно и не защищал ее стальной воротник, покатилась по земле, орошая ее темными пятнами крови.

Взревевшая от восторга публика была удовлетворена. Дамы рукоплескали вейриэну. Белому дьяволу, между прочим. Но об этом обстоятельстве уже все, похоже, забыли. Главное — погибший рыцарь Эдмус отомщен. Меня не мутило от их ликования, нет. Но мелькнула мысль предложить Таррэ должность королевского палача. Ему понравится. Он рожден для этой работы.

— Не пора ли объявить победителей дня, герцог? — Лэйр повернул голову к канцлеру Холле, исполнявшему обязанности маршала турнира.

— Вы уже выбрали, кто будет вручать призы, ваше величество?

Это был очень тонкий момент, но именно из-за него и затеян турнир. Мне даже не важно было, удастся ли Лэйру стать победителем. Но как учредитель действа, король имел право назначить любую даму, или даже нескольких, для раздачи призов. И любая девушка, на которую упадет мой благосклонный взгляд, немедленно будет записана придворными в мои фаворитки. Что и требуется.

— Я намеревался призвать на помощь моих сестер Берту и Беатрис, но кардинал оказал непонятное мне противодействие.

— Да, это очень неразумно с его стороны. Тогда кто?

— Может быть, наградить этой честью графиню Оллор?

— Пощадите ваших преданных слуг, сир, — нахмурился герцог. — Бедняжка не заслужила сплетен.

— Хм… Их никто не заслужил. А как будет принято двором, если я назначу жертвой лицо, не имеющее отношения к королевству? К примеру, аринтские княжны — вполне милые особы, наши внутренние интриги и сплетни их не касаются, а даже если коснутся, то что с того? Девицы погостят и уедут, и сплетни утихнут.

— Пожалуй, это выход, — согласился герцог.

— В таком случае, прошу вас быть моим переговорщиком с княжной Инитаэрой.

— Почту за честь, ваше величество, — улыбнулся герцог и шепнул, склонившись к королевскому уху. — Послушайте старика и вашего советника, сир. Княжна, безусловно, юна и прекрасна. Но вы заметили, как эта девушка переглядывается с белым дьяволом Таррэ? Если вы перейдете ему дорогу, ваши с ним натянутые отношения еще более обострятся, а горцы умеют мстить.