Он, между прочим, весьма решительно и резко высказался в суде на нынешней неделе. Судьям это не понравилось, и все шестеро единодушно постановили взыскать с него двадцать шиллингов!

– Бедняга, – покивала миссис Клеланд. – Он ведь еще и с лошади упал. Надо же – на одной неделе упасть с лошади и заиметь неприятности в суде! По счастью, он человек сильный, к тому же правда на его стороне. Смешно думать, что парламент, заседающий в Лондоне, принимает какие-то постановления относительно нас. Мы и так разорены войной с Испанией, а теперь они еще пытаются указывать, как нам лучше вести наши дела!

Я переводила взгляд с миссис Пинкни на миссис Клеланд. Мы, Лукасы, держали свои деньги в частном банке. Для торговых сделок мне нужны были наличные. Мы зависели от системы бумажных денег, и наши счета были в хорошем состоянии благодаря моим неустанным заботам.

– Вам дурно? Вы совсем бледная, – озабоченно заглянула мне в лицо миссис Пинкни.

– Да-да, – подхватила миссис Клеланд и взяла меня за руку. – Быть может, перейдем в салон?

– Нет, все хорошо. Я… э-э… У нас столько хлопот на плантациях – голова идет кругом, и теперь я еще беспокоюсь из-за того, как на нас скажутся политические решения…

В этот момент вернулись Чарльз Пинкни и мисс Бартлетт.

– Спасибо, дядя! – пылко воскликнула мисс Бартлетт. – О, тетушка, сегодня на балу столько красавцев! Вон те, к примеру. Вы знаете, кто это? – Она ткнула пальцем в дальний угол зала; миссис Пинкни поспешно схватила ее руку и опустила. – Ой, простите, – хихикнула мисс Бартлетт.

Мы все взглянули в направлении, указанном девушкой, и я увидела Миддлтона и Дрейтона – молодые люди что-то увлеченно обсуждали между собой.

– Из них свободен пока что только Джон Дрейтон, – сообщила миссис Клеланд, разглядывая их в монокль на палочке. – Да и тот не надолго. Через пару недель он женится на дочери вице-губернатора Булла, на Шарлотте из Эшли-Холл.

– Ох, беда, – вздохнула мисс Бартлетт. – Они все на ком-нибудь женятся к тому времени, как мне настанет пора выходить замуж, а это будет уже в следующем году.

– Зато для тебя подрастет новое поколение кавалеров, – утешила ее миссис Пинкни.

– Если их всех, конечно, не пошлют на верную смерть – сражаться с испанцами под командованием Оглторпа, – заметила миссис Клеланд.

Я вздрогнула и пожала руку мисс Бартлетт:

– Вот бы все мужчины были такими же трусишками, как я, тогда они бы были всегда настроены мирно. – Я подумала об отце и о брате Джордже, уже ступившем вслед за ним на военную стезю. – Я могла бы часами распространяться о бессмысленности и пагубных последствиях войн и кровопролитий, но, по-моему, мистер Пинкни ждет обещанного танца. – Я все еще была взбудоражена новостью об отказе от частных банков и чувствовала, что вот-вот впаду в панику – даже спина взмокла.

Чарльз Пинкни поглядывал на меня с легкой улыбкой – нет сомнения, знал, что я могла бы сказать. Он наклонился к жене, коснувшись ее щеки своей щекой, выпрямился и подал мне руку, приглашая на танец. И снова это проявление их взаимной приязни растрогало меня до глубины души.

Я сделала реверанс и проследовала вместе с мужем моей любезной подруги в танцевальный круг. Взгляд мой, должно быть, метался, как кролики, которых я рано поутру порой распугивала в огороде Того.

Мы остановились – оркестр заиграл короткое вступление к менуэту.

– Вы уже полностью оправились, после того как Чикасо сбросил вас из седла? – Мое утверждение прозвучало скорее как вопрос.

Мистер Пинкни кивнул с серьезным видом, глаза его иронично блестели.

– О да, от того падения пострадала в основном моя гордость. Чертов конь! – Он сделал шаг вперед – танец начался.

– Умоляю, расскажите мне о частных банках, – попросила я, не в силах больше ждать удобного момента. – И как все это скажется на нас.

Чарльз Пинкни удивленно вскинул брови.

– Миссис Пинкни и миссис Клеланд поделились со мной новостью, – пояснила я.

Он усмехнулся:

– Надо было догадаться. Я хотел сам вам сообщить и дать пояснения, чтобы вы не ударились в панику. Все хорошо?

Я закусила губу, понимая, что дрожь в голосе меня выдаст. Затем слегка качнула головой и изобразила улыбку – мы как раз делали разворот в конце зала, и вокруг было слишком много внимательных глаз.

– Мне… – начала я и замолчала.

– Лучше расскажите пока, как ваши дела с индиго, – решил отвлечь меня мистер Пинкни, делая очередное па.

– Мы только что завершили сбор сырья для получения красителя. – Я старалась не сбиться с шага и не нарушить замысловатый рисунок танца, но разговор об индиго давал мне возможность успокоиться и собраться с мыслями. – Как раз перед нашим с маменькой отъездом положили листья вымачиваться в чан.

– И теперь все будут ждать вашего возращения, чтобы приступить к очередному этапу?

– К сожалению, нет. Процесс изготовления индиго, судя по всему, расписан по часам и требует постоянного надзора, – грустно поморщилась я.

– О, должно быть, вы жалеете о том, что всё пропустите из-за бала. Вы ведь так долго мечтали научиться делать индиго, – сочувственно сказал Чарльз.

– Ничего страшного, – улыбнулась я ему; мы продолжали выполнять сложные па танца. – Я вполне вознаграждена пребыванием в таком чудесном обществе – с вами и с миссис Пинкни.

– Почему-то мне кажется, что это все же не совсем так. Но ваш комплимент мне чрезвычайно приятен.

Вероятно, мои тревоги по поводу грядущих перемен все еще ясно читались у меня на лице, потому что улыбка Чарльза сделалась задумчивой, а взгляд – пристальным.

– Боюсь, нас ждет обесценивание фунта, – сообщил он вдруг. – Однако я надеюсь, что это не продлится долго.

– Цены на рис заметно упали, – сказала я. – Простите, что жалуюсь, но мое… то есть наше финансовое положение сейчас и без того шаткое, так что я не уверена, что мы сможем выдержать обесценивание фунта и дальнейшее падение цен на товары, которые отправляем за море. – Я невольно заморгала, потому что у меня защипало глаза, а в груди возникло стеснение. Вскинув взгляд на мистера Пинкни, я обнаружила, что он смотрит на меня серьезно и внимательно.

– Я хотел бы облегчить ваше бремя, – тихо сказал он, когда в танце мы оказались близко друг к другу.

У меня сжалось сердце. Мне тоже этого отчаянно хотелось.

– Порой мы все нуждаемся в поддержке, – продолжал Чарльз. – Хотя бы в возможности выговориться. Мне больно знать, что дома вам не с кем поделиться своими тревогами…

Я кивнула. Мне часто казалось, что я в любой момент могу камнем пойти на дно,