Это оказались самые страшные и нервные полчаса в моей жизни. Папа и Босс заперлись в гостиной поговорить по-мужски, а мы с мамой ждали на кухне.

– Он симпатичный, – заметила мама, поглаживая меня рукой по спине. Я же прислушивалась к мужским голосам за стенкой и нервно сжимала чашку с горячим чаем. – Взрослый и решительный.

Я кивнула. Да, это я и сама знала, как и то, что папа вряд ли запугает Босса. Скорее всего, будет все наоборот. Когда Дмитрий, прищурившись, смерял кого-то взглядом, сердце уходило в пятки.

– Уверена, они договорятся.

– О чем? – не уловила я ход маминой мысли. Затем обернулась, и в этот момент в кухню вошли мужчины.

– Ну, накрывай на стол, мать. Надо пропустить по стаканчику за знакомство с женихом дочери.

Я сглотнула, наблюдая самодовольную ухмылку на лице родителя. Дмитрий, как обычно, был хмур, собран, но спокоен. Глаза его не метали молнии, а губы еле заметно улыбались.

– О чем вы говорили? – чуть позже у себя в комнате я стала выпытывать подробности у Босса, который ходил и изучал обстановку.

Тот задержался у пакета с новым платьем, даже заглянул в него. Я подобралась, представив, что сейчас придется объясняться мне, а не ему.

– О нас, – ответил на мой вопрос Дмитрий, расстегнул пиджак, поддернул брюки вверх и уселся на мою кровать.

Я растерялась. Ведь он не мог не догадаться что в пакете то самое белое платье, просто не мог. Я подошла к нему ближе и сложила руки на груди.

– А точнее?

– Твой отец спросил о моих намерениях. Я ответил. Ему понравилось.

Вот как? Значит, папе он рассказал, а мне?

– Может, и со мной поделишься своими намерениями? Они ведь мне должны понравиться в первую очередь, а не папе.

Почему-то я чувствовала подвох, словно от меня что-то скрывали. Это нервировало и заставляло быть дерзкой.

– Конечно, – заглядывая мне в глаза, с усмешкой на губах шепнул Босс, потом обхватил мои бедра, пробираясь пальцами под джинсовые шорты, и притянул к себе ближе. – Иначе и быть не может, – закончил он, а его рука уже легла на обнаженную кожу моей спины под зеленой растянутой футболкой.

Было щекотно, и я передернула плечами. Потом села к Дмитрию на колени и обняла его. Мы наконец-то поцеловались, и я позабыла все свои тревоги. Я играла его волосами и словно плыла на волнах радости и удовольствия.

Его губы смыкались на моих, его язык дразнил, проникал между ними, ластился и оставлял после себя искры восторга, которые словно впитывались в кровь и разносились по телу. Внизу живота уже привычно заныло, и хотелось оседлать колени Дмитрия, снять одежду и позволить ему властвовать надо собой, полностью покориться его желаниям, чтобы утолить проснувшийся сексуальный голод. Я не видела его всего полдня, а уже мечтала только об одном – поскорее оказаться с ним в одной кровати.

Дмитрий глухо застонал, когда моя рука коснулась напряженного бугра в паху. Он накрыл мою ладонь своей, смежил веки и сжал мне на затылке волосы. Это было грубо, но у меня захватило дух, а тело пробила мелкая дрожь.

– Потерпи, моя сладкая, – шепнул мужчина и, подарив быстрый поцелуй, продолжил: – Домой приедем, там и оторвемся.

Домой! Вот о чем я хотела спросить его.

– Я не уверена, что хочу переезжать к тебе… м-м-м, – начала я, но возмущенно замычала, когда Босс впился в мои губы поцелуем, пресекая любые попытки говорить.

Я попыталась его оттолкнуть, но вскоре крепко обняла за плечи, приоткрыла рот, чтобы его язык проник внутрь, и сама пыталась попасть на «чужую территорию», возбуждаясь от такой игры.

Прервал нас стук в дверь. Я резко села, но Босс по-прежнему продолжал меня обнимать.

– Дима, давай-ка опрокинем по стопочке, пока девочки будут курицу готовить.

– Пап, мы разговариваем, – попыталась остановить я Дмитрия, который в обычной манере легко подтолкнул меня в спину, чтобы я не упиралась и вышла из комнаты. – Мы ведь не договорили по поводу переезда.

– Не обсуждается, – жестко заявил Дмитрий и, открыв дверь, вытолкнул меня в коридор, радостно улыбаясь моему отцу.

– Не откажусь от хорошей компании за крепким и благородным напитком, Олег Павлович.

– Ну что ты, Дима. Можешь называть меня папой.

– Пап!!! – вскричала я, понимая, что ни один из мужчин меня не слушает и полностью игнорирует. Зато мама вышла из кухни и, глядя на то, как папа, обняв Дмитрия за плечи, увел его в гостиную, покачала головой.

– Опять уснет сразу после боя курантов, – со вздохом заявила она, при этом нисколько не расстроившись. А я была в гневе.

– Мама, ну скажи ему, – приставала я к ней. – Что значит «можешь называть меня папой»? Не рано ли меня замуж выдаете?

– Ой, Люд! Замуж никогда не рано, а вот поздно бывает. Так что нечего ревновать и нервничать. Марш за мной! Курица табака у тебя лучше получается, чем у меня.

– Цыпленок, – ворчливо возразила я.

– Какой цыпленок! Два мужика в доме! Тут надо сразу две курицы запекать.

Да, у мамы вечная проблема – как всех накормить. А у меня – как остановить поезд по имени Большой Босс, который слишком круто взялся перекраивать мою жизнь! Я, словно Анна Каренина, стояла на перроне и видела приближающийся локомотив. Нужно было что-то экстренно решать!

– Мам, он хочет, чтобы я переехала к нему, а я не хочу.

Я долго жаловалась маме, внимательно следя за ее реакцией, а она делала вид, что оглохла и вообще разговор ее не касался. Она мешала картошку в кастрюле, словно варила вермишель! Тоже мне, актриса погорелого театра! Вид мама имела очень занятой, хотя на самом деле мы практически закончили. Курица стояла в духовке, салаты – в холодильнике, осталось сделать пюре и можно садиться за стол. Время приближалось к девяти вечера. Мужчины, как ни странно, пили мало. Просто чинно сидели возле телевизора и ели выделенный им мясной салат. Водка в бутылке практически не уменьшалась.

Я начала откровенно паниковать, так как не понимала причины спешки Дмитрия. Откуда у него такая уверенность, что мы уживемся вместе? Да, меня тянуло к нему, и казалось, что я уже без него не смогу. Но ведь это не повод срываться и переезжать к нему жить. А может, я его потесню? А может, он не любит, когда кто-то хозяйничает на его территории? А может, мы кухню не поделим или ванную… Этих «может» у меня в голове возникали сотни, если не тысячи. Я продолжала накручивать себя, а мама все молчала, словно ей было без разницы, что ее дочь чуть ли не воруют из родительского дома! Причем у них на глазах!

Я опять взглянула на часы, взяла с тарелки огурец и захрустела им, думая, как быть. Скоро должны были прийти тетя Нюра и Юля, и нужно поскорее решать проблему.

– Мама! – капризно позвала я.

Та сняла с плеча полотенце, кинула его на стол и, подбоченившись, развернулась ко мне.