В какой-то момент он выходит из меня, поворачивает к себе.

— Поля, Полечка, ты в порядке?

Кажется, мой последний стон показался ему жалобным. Я обнимаю его и карабкаюсь обратно. Задираю ногу, прошу продолжения.

— Трахни меня еще. Еще, пожалуйста, еще так же.

Мы снова целуемся. Я облизываю, а потом посасываю его разбитую губу, смакуя вкус его крови. Его темная мужская агрессия заполняет меня полностью. И я кусаю его.

Ему больно, но сейчас его это еще больше заводит. Он обнимает меня крепче, отчаянно вжимает в себя.

— Моя девочка, — шепчет он, или мне кажется.

Мы заваливаемся в спальню, падаем на кровать, и он снова меня трахает, пока я не откидываюсь на подушки, умирая от нового ошеломительного оргазма. В этот раз он разделяет удовольствие со мной. Едва ли не рычит от острого кайфа, и я душу ставлю, что так хорошо, как сейчас, ему еще не было.

Он приподнимается на руках и ошарашенно смотрит в мои глаза. За окном светает, мы оба дрожим. Дурные, безумные. Ошалевшие от того, что сделали. Это стыдно. Грязно. Невыносимо прекрасно.

Я приоткрываю рот, потом жадно сглатываю нашу с ним слюну, которой так много скопилось у меня во рту.

— Полечка, — шепчет Илья. Ведет пальцем по моей щеке.

— Так ярко я еще не кончала, — отвечаю я. И это правда.

Он тяжело и быстро дышит. Капельки пота на висках.

— Спасибо, что не убил их. Спасибо, что разрешил друзьям помочь. Спасибо, что не оставишь меня.

Он будто пьяный от эмоций. Присаживается, снимает презерватив, завязывает узлом, бросает под кровать.

— Я пойду в душ, — говорит мне.

Я киваю, но, вместо того чтобы уйти, он утыкается в мою грудь и зажмуривается. Я глажу его по голове, шее, плечам. Ласкаю, нежу, укутываю своей любовью. И чувствую, что он наконец расслабляется. Только сейчас. В моих объятиях.

— Не лги мне, Поля. Никогда. Пожалуйста, — шепчет он.

— Я не хотела тебе лгать. Я… очень боялась, что ты… сделаешь то, что сделал. И это испортит твою карьеру. Твою жизнь. Ты потрясающий хирург, тебе надо беречь руки. И репутацию. Я не хочу все испортить. Я не хочу жить, зная, что все испортила.

— Ты так и не поняла, какое место занимаешь в моей жизни?

Я на мгновение зажмуриваюсь. Он приподнимается, и наши глаза встречаются. Они у него на удивление спокойные и ясные.

— Маленькая моя девочка, ты себе даже не представляешь, как много для меня значишь. Полина, — он совершает глубокий вдох-выдох, — ты моя жизнь. Не работа, не карьера — а ты. Ни одна женщина не давала мне то, что даешь ты. Ни одна не любила меня так, как любишь ты. Я жить-то по-настоящему начал, как ты появилась.

Я замерла и не дышу.

— Поэтому отныне и навсегда. Что бы ни случилось, какую бы ошибку ты ни допустила… Доверяй мне. Я не подведу, слышишь?

Слеза скатывается по моему виску, и я киваю. Никто никогда не говорил мне таких слов. Никто и никогда.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да! — выдаю сразу же, не давая ему закончить. Потом пугаюсь, вдруг не так расслышала. Краснею. — То есть… замуж? За тебя? Когда? Мне надо подумать. Я подумала и согласна. А когда?

— Может быть, в сентябре? У меня отпуск как раз.

— Да! В сентябре выйду. Я люблю сентябрь.

— Хорошо, — говорит он.

И снова утыкается в мою шею. Я глажу его по затылку. Ерошу пальцами короткие волосы, пробегаюсь по коже. Последнее, о чем думаю, прежде чем провалиться в сон, — нужно срочно в душ. А потом задернуть шторы и завести будильник. Вот прямо сейчас встану и все это сделаю. Через пять секундочек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Полина

Остаток дня пролетает быстро. Я немного нервничаю, продолжая ждать неприятных последствий драмы в боулинге. Тщательно отмываюсь в душе, меняю постельное белье, потому что обнаруживаю на простынях следы крови тех животных. Между делом размышляю о том, как отреагировал бы на случившееся отец. Если бы я была не с Ильей, а, например, с одногруппниками, и позвонила бы папе. Ему бы пришлось извиняться перед охранниками и владельцем заведения. Орать на меня. Я бы просто молчала. А может… мне было бы все равно, меня бы грели плотоядные кролики.

Доказывать и объяснять папе что-то было бы совершенно бесполезно. Как кричать в пустоту.

Я не знаю, откуда во мне взялось столько ревности, которая отравила мои отношения с сестрой, отцом и Настей. Иногда ее было так много, что я захлебывалась, я не могла с ней справиться. Малейший намек на то, что кого-то любят больше, что кто-то лучше, — воспринимался мною как предательство. Я злилась на всех вокруг и ненавидела саму себя.

Пока готовлю себе завтрак и нам с Ильей легкий ужин — я пью воду. Много пью, чтобы вымыть из организма остатки дряни.

Возможно, со мной что-то не так, но мне крайне важно быть для кого-то особенной. Сейчас единственное, чего мне хочется, — это со всеми помириться. И пожелать счастья! И Насте с папой. Если у них родится ребенок, я лишь обрадуюсь! И Мие с Ниной. Счастье переполняет меня, оно внутри, оно повсюду!

Сама себе улыбаюсь. Скоро мы с Ильей поженимся. Это так важно и круто, что дух захватывает! Если только… Хм, он ведь не забыл о своем предложении? А то мало ли что можно ляпнуть на эмоциях.

Закончив с готовкой и уборкой, я гуляю с Газировкой и начинаю собираться на работу. Моя смена в магазине сегодня с трех часов.

Илья ничего не забыл. Когда я выхожу на улицу, получаю от него сообщение:

«Ты до скольки?»

«До десяти, как обычно».

«Тогда колечко тебе купим завтра».

Я счастливо улыбаюсь и пританцовываю! Пока страшно представить, как отреагирует отец, но я надеюсь, что он найдет в себе силы за меня порадоваться. Сделать то, что у меня не получилось. Раньше я не понимала, зачем ему жена. Времени свободного и так почти нет, почему бы не тратить его на дочерей? Теперь, когда у меня появился любимый человек, я стала мудрее. Наверное, мне следует извиниться.