Я отрицательно качаю головой. Мне нельзя наркотики, они забрали у меня маму. Я поклялась, что никогда не буду иметь с ними дело.

— Умничка наша, — говорит второй, ласково поглаживая меня по голове. — Хорошая. Ну вот и все, разве плохо? Зачем сопротивлялась? Сейчас подействуют и звоним папе.

Наконец они оставляют меня в покое, и я оседаю на корточки. Обнимаю себя руками.

Все кончено. Теперь точно. Я быстро наклоняюсь и дотягиваюсь до своего несчастного телефона, экран которого изрезан мелкой паутинкой трещин. Пробую включить его. Особой надежды не питаю, но, к моему удивлению, экран загорается знакомыми красками. Живой.

— Ну вы, девушка, даете! — причитает охранник громко, по-отечески участливо. — Поругалась с парнем, зачем же портить имущество? Придется ментам звонить.

— Может, по-хорошему договоримся? — вопрошает его приятель.

А мне так стыдно! Я совершенно не понимаю почему, но чувство стыда топит с головой. Они начинают меня отчитывать, учить жизни, давать наставления. Я замираю в ступоре. Дежавю. Все именно так, как было в тот раз в полиции. Ленёв пришел утром и наорал на нас с Олеськой.

Телефон в моих руках вибрирует, сообщения о пропущенных от Ильи сыплются градом. А потом туалет заполняет оглушающая трель звонка. Илья потерял меня. А я сижу тут с таблетками внутри. На полу в туалете, посреди груды осколков. Судьба опять догнала меня. Что бы я ни делала, она снова и снова настигает. Но я не хочу так!

Перечитываю любимое имя на поломанном экране. И в какой-то момент это придает мне сил. Я оживаю, вскакиваю на ноги и бросаюсь к выходу. Медведи спокойно пропускают меня, потому что дело сделано.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вижу Илью в двадцати метрах, он стоит с телефоном, озирается по сторонам. Завидев меня, хмурится. Злится, что я не отвечаю на звонки. Я делаю рывок, но один из охранников хватает меня за запястье.

— Стоять, леди. Еще не расплатилась.

На лице Ветрова проявляется непонимание и раздражение. Ему не нравится, что кто-то меня касается.

— Что случилось? — Илья быстро подходит, забирает меня и прячет у себя за спиной. Боже, как тут хорошо и надежно! Лучшее место на свете — за его спиной! Я утыкаюсь между его лопаток, жадно втягиваю его запах и затихаю.

— Ваша девушка? — спрашивает охранник нейтрально и даже доброжелательно. С виду так и вовсе — обычный мужик, добряк. Искренне хочет помочь. — Выбежала в сменной обуви из зоны отдыха, устроила скандал. Приняла вот что-то без названия, — показывает начатый блистер. — Менты разберутся. Разбила зеркало, полюбуйтесь.

Илья оборачивается и смотрит на меня. А у меня по-прежнему ступор. Я не могу подобрать слова, чтобы объяснить ситуацию. Мне просто страшно и стыдно. Я смотрю перед собой и молчу. Но боюсь я не того, что он мне не поверит. Напротив. Что будет, если поверит? Что он сделает тогда? Он взрывной и горячий, ему может сорвать голову. Запросто! Он в клубе припер к стенке бритого мужика, Олеся рассказывала. Налетел на него грозой. А тут…

Пусть лучше на меня злится, чем… устроит непоправимое. У него карьера, ему нельзя.

— Прости, — говорю я, опустив глаза. Моя нижняя губа дрожит.

Мой мир, мое счастье, где мы с Ильей вместе… все рушится на глазах. А я еще обижалась на холодность своего Айболита! Боже, да час назад я была самой счастливой девушкой на свете! И не ценила. Фундамент наших отношений трещит по швам. Илья сильный, но даже он такое не выдержит. Тупая мажорка на встрече с его друзьями, которые сплошь офицеры в лучшем понимании этого слова, обиделась. Обдолбалась в туалете и разбила зеркало. От стыда меня бросает в краску.

Мое счастье, мой любимый. Мужчина всей моей жизни никогда меня не поймет.

Я просто не могу в это поверить. Все остальные проблемы кажутся такими жалкими и несущественными. От одной мысли, что в его глазах проскользнет разочарование, меня на части рвет. Суставы выкручивает.

— Илья, прости, я… сильно расстроилась и… сорвалась. — Приняв решение лгать, я поднимаю глаза и стараюсь придать лицу уверенное выражение. Сердце при этом давно на куски разлетелось. Я жизнь за тебя отдам, если понадобится.

Илья стреляет взглядом на меня, на охранников, снова на меня. По очереди на их бейджики. И бледнеет на глазах.

— Поля, — обхватывает мое лицо руками. Я смотрю в его глаза и не верю тому, что вижу. Возможно, это действие кроликов, но они у него… налитые кровью. В них плещется безумие. — Пять глотков воды, а потом вызывай рвоту. Бегом.

Я киваю, потому что ослушаться такого тона невозможно. Бросаюсь обратно в туалет, в последнее мгновение замечая, как Илья рывком кидается на охранника, размахивается и бьет. Мне кажется, я слышу хруст костей. Этот холодящий душу звук преследует меня, пока я жадно глотаю воду из-под крана, пока вызываю рвоту в туалете, с облегчением выдыхаю, когда вижу две таблетки. Все случилось слишком быстро, не успели полностью всосаться.

Я наспех умываюсь и спешу обратно в коридор, едва замечая осколки под ногами. Мое сердце не бьется, клянусь. Оно замерло и ждет. Произошло самое страшное, он встал на мою сторону. Даже объяснять ничего не пришлось.

Боже, если с Ильей что-то случится, оно никогда не забьется.



Полина

— Не поеду я в травмпункт, — говорит Илья Яру.

Тот что-то объясняет ему торопливо.

— Не поеду, блть. Я врач, со мной все нормально, — нажимает голосом.

— Понял, — кивает Ярослав и отходит в сторону.

Поначалу в коридоре было очень шумно. Откуда-то взялась толпа людей, я бы хотела рассмотреть и запомнить каждого, но картинка перед глазами предательски расплывалась. Доносящийся со всех сторон отборный мат поражал воображение, хотя я всегда считала, что неплохо умею ругаться. Четко я видела только Илью. Он стоял на ногах, живой, это казалось самым важным. Медведей было двое, они охранники. Возможно, у них было оружие. У моего охотника оружия не было. Только его ярость.

Илья заметил меня, выходящую из туалета, подозвал жестом и прижал к себе. Я уткнулась в него и снова затихла. Меня кружила карусель. И очень хотелось летать. Мне казалось, что для этого нужно сделать всего одно движение — подпрыгнуть и оторваться от земли.