Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стараясь держаться подальше от этого воинственного типа, детектив подошел к женщине в акульей маске, по-прежнему державшей у рта мегафон, выхватил его из рук и швырнул о стену за спиной, где он разлетелся вдребезги с пронзительным электрическим визгом. Обличающие телекамеры жадно следили за каждым его шагом.
— Эй! Вы не имеете пра… Погодите-ка, вы ведь тот самый детектив? — спросила женщина, переходя на более женственный тон представительницы среднего класса.
— Что вы здесь делаете? — спросил Волк.
— Протестуем, — пожала плечами она.
Волк почувствовал, что лицо под маской акулы расплылось в самодовольной улыбке, но остался совершенно бесстрастным.
— Да расслабьтесь вы, боже правый! — воскликнула женщина, снимая маску. — Если честно, я и сама не знаю, что мы здесь делаем. Как и остальные. Есть один сайт, там помещают объявления о всевозможных флешмобах, приглашают девчонок изображать у отелей фанаток для рекламы молодежных рок-групп и все такое прочее. Сегодня там появилось предложение организовать протест.
— Что за сайт?
«Акула» протянула детективу листок с координатами.
— Такие флаеры раздают у нас в колледже.
— Вам за это платят?
— Конечно, иначе на кой нам этим заниматься?
— Когда вы говорили в мегафон, ваши слова звучали весьма убедительно.
— Это называется актерской игрой. На самом деле я читала по бумажке.
Волк прекрасно понимал, что толпа журналистов жадно ловит каждое их слово. Если бы мир был идеален, ему не пришлось бы задавать ей вопросы в прямом эфире.
— Каким образом вам заплатили?
— Наличными, в сумке, по пятьдесят фунтов на человека, — расспросы детектива ей, похоже, наскучили. — На следующий вопрос отвечу сама, не дожидаясь, когда вы его зададите. Встреча была назначена у могилы на Бромптонском кладбище. Сумка уже ждала нас там.
— Вы можете ее описать?
— Что? Сумку?
— Да нет, могилу!
— Там похоронена девочка, ее имя я сегодня уже произносила — Аннабель Адамс.
Волк и виду не подал, что этот ответ его удивил.
— Я конфискую у вас все это барахло, — заявил он, пнув лежавшую на асфальте сумку, — как улики по делу об убийстве.
Ее товарищи заулюлюкали и стали ругаться, но строгому приказу все же подчинились и побросали в грязную кучу плакаты, транспаранты и шпаргалки.
— Маски тоже! — нетерпеливо рявкнул Волк.
Протестующие по очереди неохотно стащили с себя маски. Двое из них тут же прикрыли лица капюшонами, чтобы их нельзя было узнать, хотя чисто теоретически никто из них не сделал ничего плохого.
Волк повернулся к последнему бунтарю, который до этого начисто игнорировал его предписания. Тот хоть и запыхался, но продолжал кричать, наворачивая круги по периметру, который сам же и определил, будто зверь, метящий свою территорию. Волк преградил ему путь. По иронии судьбы волчья маска на голове выглядела вполне дружелюбно — карикатурный зверь облизывался, из его пасти текла слюна. Ее обладатель чуть не врезался в детектива и пошел на следующий круг.
— Отдай! — закричал Волк, показывая на плакат с уже знакомым всем слоганом, который человек в маске держал над головой.
Детектив собрался с духом и вновь преградил ему путь, приготовившись к худшему. Противник принадлежал к той категории людей, которые как раз и откликаются на подобного рода объявления: спрятаться под маской, вооружиться анонимностью, воспользоваться огромной толпой и усиленными мерами безопасности, а потом совершить злодейство в виде насилия, вандализма или кражи.
Волк сомневался, что сможет арестовать этого головореза, остановившегося буквально в паре дюймов от его лица. В жизни ему нечасто приходилось стоять вот так перед врагом, выпрямившись и стараясь не казаться ниже его ростом, поэтому он, учуяв подспудный, пробивавшийся из-под пластика запах гниения и лекарств, слегка отпрянул.
Странно, но устремленные на него светло-голубые глаза, казалось, действительно принадлежали хищнику.
— Плакат, живо! — рявкнул детектив тоном, способным напугать каждого, кто хотя бы немного знал его противоречивое прошлое.
Волк упорно смотрел в глаза. Бунтарь отвел взгляд, будто настоящий зверь, вдумчиво оценивавший нового противника. Детектив спиной чувствовал нацеленные на него камеры, которые наслаждались напряженной ситуацией и молили Бога об эскалации конфликта. Вдруг головорез швырнул транспарант на асфальт.
— Маску тоже, — сказал Волк.
Противник и не думал повиноваться.
— Маску, — повторил полицейский.
На этот раз он сам агрессивно подался вперед, чуть не уткнулся в пластмассовый нос, а когда их дыхание смешалось, ощутил зловонный запах. Они простояли так мучительные десять секунд, но тут враг, к удивлению Волка, неожиданно поднял свои бледные глаза на верхний этаж посольства. Толпа, проследив за его взглядом, охнула и хором закричала.
Волк повернулся. По крыше неуверенным шагом шел Форд. Финли, высунувшись из окна, призывал его вернуться обратно. Оказавшись вне досягаемости детектива, Эндрю, будто скверный канатоходец, двинулся к трубе. Толпа затаила дыхание.
— Нет! — прошипел Волк. — Нет! Нет!
Он отпихнул злобного бунтаря в сторону и, расталкивая толпу, ринулся вперед. Из окон посольства стали высовываться бойцы Службы охраны диппредставительств.
— Не смей, Эндрю! — заорал Финли, встав на подоконник и навалившись грудью на шаткую крышу.
Плитка черепицы сорвалась, рухнула вниз, пролетела, казалось, целую вечность и разнесла вдребезги ветровое стекло полицейской машины.
— Стой на месте, Финли! — заорал Волк, выныривая из человеческого моря. — Не двигайся!
— Волк! — заорал Форд.
Детектив застыл как вкопанный и поднял глаза на человека, спутанные волосы которого развевались на ветру, здесь, внизу, даже не ощущавшемся. Вдали послышалось завывание мчавшейся к ним по городу пожарной машины.
— Не оплошай! — вновь крикнул Форд, но на этот раз Волк понял, что он имел в виду.
— Если ты это сделаешь… Если ты умрешь, он выиграет! — заорал Финли.
Вниз опять полетели куски черепицы и он отчаянно схватился за оконную раму.
— Нет. Это не он, это я выиграю!
Форд выпустил из дрожащих рук дымоход и осторожно развел их в стороны, пытаясь балансировать. Уличное движение почти замерло, водители выходили из машин, чтобы вживую поглазеть на зрелище, которое потом покажут телеканалы всего мира. Не считая репортеров, взволнованно передающих в редакции срочные сообщения, толпа хранила молчание. Пожарная машина была от них всего в паре кварталов.
Финли