— Знаете, журналисты снимают меня, только когда я стою рядом с трупом… а в такие минуты у меня очень грустное лицо.

— Вы хотите сказать, что оно сейчас у вас веселое? — со смехом спросила Эшли.

— Сейчас? Нет, — ответил Волк. — Я вот уже неделю ношу физиономию никем не понятого героя, единственного человека, который достаточно умен и храбр для того, чтобы поймать гениального серийного убийцу.

— Может, так оно и есть? — вновь засмеялась женщина и окинула его заинтригованным взглядом.

Волк пожал плечами.

— Как насчет завтрака? — предложила она.

— А что у вас есть?

— Лучшее в мире кафе внизу на улице.

— Во-первых, лучшее в мире кафе находится на углу моего дома, в нем заправляет Сид, а во-вторых, вы находитесь под охраной и не можете выходить из квартиры.

— Вот вы меня и защитите, — небрежно бросила она, толкая створки закрытых окон.

Волка одолевали противоречивые чувства. С одной стороны он хорошо знал, что не должен ей потакать, с другой наслаждался этой беседой и не желал нарушать ее каким-нибудь необдуманным поступком.

— Я сейчас, только туфли надену, — сказала она, направляясь в спальню.

— Может, заодно и брюки? — предположил он.

Эшли остановилась, взглянула на детектива, притворившись оскорбленной, и увидела, что он, перед тем как отвести глаза, опять посмотрел на ее ноги.

— Почему? Я действую вам на нервы?

— Отнюдь, — безразлично сказал Волк. — Просто вы выглядите ужасно. Фу! В таком виде я не могу с вами пойти.

В ответ на его неубедительный упрек Эшли вновь засмеялась. Потом подошла к сушилке для белья, сняла бретельки топика, который тут же сполз ей на бедра, и стащила джинсовые шорты. Волк был слишком поражен и поэтому даже не подумал отвести глаза. Женщина натянула узенькие потертые джинсы с дырками на коленях и без труда стянула волосы в небрежный конский хвост, сделавший ее еще привлекательнее.

— Так лучше? — спросила она его.

— Ничуть, — честно ответил он.

Эшли самодовольно улыбнулась. Раньше она никогда себя так не вела, но теперь, когда ей осталось жить лишь три дня, она с удовольствием флиртовала с мужчиной, которому суждено было пережить ее только на двое суток. Женщина надела на ноги пару потрепанных кед «Конверс Олл Старз» и взяла с кухонного стола ключи.

— Как вы относитесь к высоте? — спокойно спросила она Билла.

— Терпеть не могу с нее падать, — в замешательстве ответил он.

Эшли ухмыльнулась, прокралась на цыпочках мимо входной двери, вышла на балкон и повернулась к Волку.

— Рискнем?

Детектив сразу понял, что небольшое, унылое кафе Эшли явно перехвалила. Закуски на блюде скользили по пленке свиного жира и будто жили своей собственной жизнью. Молодая женщина даже не смогла доесть свой тост. Волк подозревал, что она просто нашла повод, желая уйти из дома, и что раньше ей не доводилось бывать в этом заведении — ни одна живая душа не повторила бы подобную ошибку дважды.

— Локлен, без обид, но это кафе…

— Я здесь работаю.

— …действительно замечательное.

Во время непродолжительной прогулки по проспекту на них то и дело поглядывали — может, узнавали его, может, пялились на Эшли. Они выбрали столик у окна, подальше от постоянных клиентов с лужеными желудками, и двадцать минут мило болтали обо всем и ни о чем.

— Я боюсь за вас, — вдруг выпалила Эшли, когда детектив свято верил, что они обсуждают их любимые альбомы «Бон Джови».

— Простите?

— Как… как вам удается с этим справляться?

— Послушайте, давайте говорить прямо. Вас через три дня грозят убить, но вы переживаете за меня. Почему? — спросил Волк и, пользуясь случаем, отложил вилку с ножом.

— Потому что через пять дней грозят убить вас, — пожала плечами женщина.

Эти слова застали полицейского врасплох. Он настолько увлекся расследованием, что только сейчас понял, как быстро приближается его собственный «день икс».

— Я постоянно смотрю по телевизору новости, — произнесла Эшли. — Знаете, когда сидишь дома взаперти, заняться особо нечем. Это что-то вроде игры в кошки-мышки — чем тебе пакостнее на душе, чем хуже ты выглядишь, тем больше тебя привлекают действия и поступки других людей.

— Не знал, что я плохо выгляжу, — пошутил Волк.

— Плохо, плохо… — простосердечно сказала Эшли. — В том, что случилось со всеми этими людьми, в том, что происходит со мной, вашей вины нет.

Волк, сам того не желая, фыркнул. Пытаясь его ободрить, она лишь зря теряла время.

— Странно, но у меня такое ощущение, что вас это не беспокоит, — ответил детектив.

— Я закоренелая фаталистка.

— Не хочу лишать вас иллюзий, но если Бог действительно существует, для нас это большая проблема — он ведь не на нашей стороне.

— Значит, я правильно делаю, что не говорю о Боге. Просто судьба порой ведет нас очень извилистыми дорожками.

— Например?

— Например, сегодня утром она привела вас ко мне, теперь мы, два человека, которые никогда не должны были встретиться, сидим за одним столом, и у меня наконец появился шанс искупить грех, содеянный несколько лет назад.

Слова женщины Волка заинтриговали. Он подсознательно посмотрел по сторонам, желая убедиться, что их больше никто не слушает. Эшли настолько его пленила, что он напрочь забыл, где находится. В столь убогом окружении эта безупречная женщина казалась совершенно неуместной. Полная противоположность Эндрю Форда, вторгшегося на территорию роскошного посольского особняка.

— Пообещайте, что не будете меня перебивать и дадите закончить. Обещаете?

Волк, будто защищаясь, сложил на груди руки и откинулся на стуле. И он, и она прекрасно знали о найденных Эдмундсом пяти тысячах со счета Виджея Рэны.

— Четыре года назад я работала в пабе в Вулвиче. Для нас то было трудное время. Джордану тогда едва исполнился год, и я разводилась с его отцом, человеком далеко не милым. Я могла устроиться лишь на неполный день и работать в часы, когда за сынишкой присматривала мама. Виджей был нашим постоянным клиентом. Приходил по большей части в обед, мы с ним очень дружили и он не раз видел, как я плакала из-за нехватки денег и проблем с разводом. Добрый человек. Оставлял по десять фунтов чаевых, я пыталась их ему возвращать, но он просто хотел помочь. Для меня это много значило.

— Может, помощь была только предлогом? — горько спросил Волк.

Брата Халида он не любил.

— Нет, он не из тех, у него была семья. Однажды Виджей обратился ко мне с предложением — сказал, что его друг попал в