– Все!

– Атакуем!

Бомбили Манхэттен, к которому приткнулся Лонг-Айленд, словно колоссальный линкор. Пролетев над Куинсом, «Ту-10» оказался над Бруклинским мостом – вниз полетели две полутонки. Звено Хоменка добавило.

– Цель накрыта! – завопил Шуравин в эфире. – Ура-а! Целый пролет продырявили!

– Рано радуешься, металлоконструкции уцелели, их покорежило только.

– Добавим.

Над Сохо «тушка» развернулась, потянув вдоль Парк-авеню.

– Поворот! – завопил Ткачук. – Не туда летим!

– Бродвей же!

– Не Бродвей это! Левее бери! Вон, видишь? Эмпайр-стейт-билдинг!

– А, понял…

Сбросив бомбы «по дороге» – на Пятую авеню, – «Ту-10» прошел рядом со стоэтажным небоскребом.

– Стрелкам – огонь!

Четыре турели развернулись и выпустили очередь по Эмпайр-стейт-билдингу. Стекла так и посыпались.

– Ракету бы… – простонал Ткачук.

– Чего нет, того нет, – сухо ответил Челышев. – Уолл-стрит ищи!

– А мы ее пролетели уже!

– Разворот!

Развернувшись над Таймс-сквером, «тушка» повернула обратно, к южной оконечности Манхэттена, где пряталась улица-ущелье.

– Вон она! От Ист-Ривер идет! А вон там – биржа!

– Давай, навестим этих спекулянтов…

Бомбардировщик прошелся вдоль Уолл-стрит, сбрасывая фугаски. В район биржи ушла парочка ОВАБ. Грохнуло так, что все колонны NYSE обрушились, а фасад «Бэнк оф Нью-Йорк» вогнуло внутрь, и стена мягко осела, хороня под кирпичами и балками десятки несгораемых шкафов.

– Штурман! Бомбы еще остались?

– Одна! Последняя!

– Вон того идола видишь? Статуй такой, с факелом?

– А-а, этот… Вижу. Свалить?

– Попробуй.

Попасть с десяти тысяч метров по статуе Свободы было непросто. «Тушка» прошлась над островом Бедлоу, посередине которого воздвигли «идола».

– Сброс!

ФАБ-500 пошла вниз, в остров попала, вырыв воронку, а вот статуя устояла.

– А-а, ч-черт… Мимо!

– Смотри! У нее рука отваливается!

– Ой, да…

– Да точно тебе говорю! Та, что с факелом!

Челышев накренил самолет. В самом деле – статуя задирала к небу культяпку, а десница, смятая и давленная, валялась у постамента.

– Ну, хоть так… – утешился Ткачук.

– Командир! Это Хоменок. Ноль третий подбит!

– Да ты что?!

– Обстреляли над Лонг-Айлендом! Троих они сбили, ну, и мы помогли, но у них только два мотора целых!

– Та-ак… Я – ноль седьмой! Вызываю ноль третий! Прием!

– Ноль третий на связи! Командир, мы никак!

– Может, в океан подальше уйдете, – дал подсказку Гришко, – а флотские подберут?

По эфиру пронесся вздох.

– Нет, товарищи, – сказал негромко ноль третий, – так не пойдет. Ну, прощевайте…

И отключился.

– Он все хотел Эмпайр-стейт-билдинг завалить… – негромко проговорил Ткачук.

– Топлива у нас сколько?

– Хватит, – понял командирскую мысль штурман.

Ноль третьего Челышев увидел совершенно случайно – блестка сверкнула и пропала. А потом башенка Эмпайр-стейт-билдинга распухла, словно сверкнула огнем, окуталась дымом и пылью – и стала оседать, рушиться, обращаться в ничто, в тучу праха, заволокшую ближайшие стриты и авеню.

Когда облако слегка рассеялось, Егор увидел лишь куцую половину небоскреба, выглядывавшую из горы обломков. Как памятник погибшим летчикам.

«Вечная вам память!» – подумал Егор, а вслух сказал:

– Слушать всем! Возвращаемся. Задание выполнено…

Восточно-Туркестанская Республика, Кульджа. 28 октября 1945 года

Когда Долгушин получил новое задание, то очень удивился. Пока его товарищи поддерживали 4-ю армию с воздуха, обходя Ковентри, 156-му ГИАП было поручено перебазироваться аж в Среднюю Азию.

Прибыв в Алма-Ату, Сергей опять удивился – его полк посылали на подмогу товарищам из ВТР – Восточно-Туркестанской Республики.

Восточный Туркестан занимал приличную территорию между Тибетом и Памиром, между Монголией и Индией, гранича с СССР.

Китайцы захватили его, назвав Синьцзяном, хотя никогда тут не жили – Восточный Туркестан был родиной для казахов, уйгуров, киргизов, татар, узбеков и даже русских.

До войны здесь правил губернатор Шэн Шицай. На востоке полуразвалившейся Поднебесной китайцы дрались с японцами, гоминьдановцы – с коммунистами, а в Синьцзяне было тихо.

Шэн Шицай активно торговал с Советским Союзом, а когда коммунисты Мао затеяли «Великий поход» и маленький отряд Чжана Готао прорвался в Синьцзян, спасаясь от войск Чан Кайши, их тут устроили.

Поток оружия из СССР в Китай проходил именно через Восточный Туркестан, по трассе Сары-Озек – Урумчи, которую охраняла советская бригада и авиачасть.

Когда в СССР шла Великая Отечественная, Шэн Шицай ощутил неудобство – стотысячная армия генералиссимуса нависала над Синьцзяном – и он выбрал нового хозяина. Оборвал связи с Советским Союзом, прижал неблагонадежных, увеличил налоги раз в восемь, потребовал отзыва русских специалистов и вывода войск. Вот только народ не стал терпеть, а восстал, в чем ему помогли советские «компетентные органы», организуя «группы национального возрождения».

В 1943-м по приказу Берии в Кульдже была создана «Организация Свободы Восточного Туркестана». И дело пошло.

Три крупных отряда повстанцев – уйгурский под командованием Маматбакиева, казахский, которым командовал Акбар Есбосин, и русский под предводительством Ивана Шутова – заняли город Кульджу и провозгласили его столицей Восточно-Туркестанской Республики.

Во главе ВТР встал Алихан Шакирходжаев, главный мулла Кульджи, а в правительство вошли представители всех народностей, кроме китайцев – уйгур Ахметжан Касымов, создатель Национальной армии трех округов, татарин Анвар Мусабаев, казах Урахан, русские – генерал Полинов и полковник Лескин, по прозвищу Ли-Джуджан, да калмык Фуча.

2-я дивизия Виталия Полинова, Отдельный стрелковый батальон и кавалерийские полки – 1-й Текесский, 3-й Кенсайский и прочие сумели взять под контроль три северных округа Синьцзяна.

Весь вопрос заключался в том, что 12-тысячной повстанческой армии противостояла 100-тысячная группировка гоминьдановцев.

И тогда Алихан-тюре направил в Москву Касымова с Фотием Лескиным – просить помощи и защиты у великого северного соседа.