этом. Наверное, поеду домой. Но тут же понял, что это не так просто: багаж — в Бильбао, телефон — на дне реки Нервьон. Хорошо, хоть кредитка с собой.

— Могу я попросить тебя об одолжении? — спросил Лэнгдон, направляясь к велотренажеру Эдмонда. — Я вижу, там заряжается телефон. Ты не возражаешь, если я…

— Вы хотите взять его? — весело спросил Уинстон. — Думаю, что сегодня вы его заслужили. Считайте, это подарком на память.

Лэнгдон улыбнулся и взял телефон — точно такой же, как тот, что Амбра уронила с крыши. Очевидно, у Эдмонда их было несколько.

— Уинстон, скажи, пожалуйста, ты знаешь пароль Эдмонда?

— Да. Но в Интернете про вас пишут, что вы мастер взламывать коды.

Лэнгдон помрачнел:

— Послушай, Уинстон, я слишком устал, чтобы разгадывать загадки. Вряд ли я угадаю шестизначный код.

— Нажмите кнопку подсказки.

Лэнгдон изучил экран смартфона и нажал кнопку подсказки.

На дисплее появилось четыре буквы ПДШЗ.

Лэнгдон покачал головой:

— Пост-депрессивная шизоидная зависимость?

— Нет, — ответил Уинстон со своим специфическим смешком. — Пи до шестого знака.

Лэнгдон удивленно округлил глаза. Серьезно? Он напечатал 314159 — первые шесть цифр числа «пи» — и телефон разблокировался.

На главном экране меню была всего одна строчка:

История будет ко мне благосклонна, ибо я намерен ее написать[381].

Лэнгдон невольно улыбнулся. Очередное проявление «скромности» Эдмонда. Опять Черчилль. Что, впрочем, неудивительно. Наверное, самое знаменитое его высказывание.

Немножко поразмыслив, Лэнгдон решил, что Эдмонд оказался не так уж нескромен и не так уж далек от истины. Всего за четыре десятка лет жизни знаменитый футуролог сильно повлиял на ход истории. Сегодняшнюю презентацию не скоро забудут. И это не считая его вклада в развитие новых технологий. К тому же, судя по неоднократным публичным заявлениям, все свои миллиарды Эдмонд завещал на то, что считал залогом будущего процветания, — образование и защита окружающей среды. Даже трудно представить, какой гигантский толчок к их развитию могут дать деньги Эдмонда.

У Лэнгдона сжималось сердце, когда он думал о покойном друге. И вдруг почувствовал, что близок к очередному приступу клаустрофобии — несмотря на прозрачные стены. Надо срочно выйти отсюда. Он посмотрел вниз — Амбры уже не было.

— Мне пора, — поспешно проговорил Лэнгдон.

— Понимаю, — откликнулся Уинстон. — Если понадобится помощь в организации отъезда, нажмите кнопку на смартфоне Эдмонда. Канал связи зашифрован. Так что полная конфиденциальность гарантирована. Думаю, догадаетесь, какую кнопку нажимать?

Лэнгдон посмотрел на экран и заметил иконку с большой буквой W[382].

— Спасибо, Уинстон. Ты же знаешь, я специалист по кодам.

— Отлично. Надеюсь, вы помните, я доступен ровно до часа дня.

Лэнгдону было очень жаль расставаться с Уинстоном. Очевидно, следующие поколения людей будут не так эмоциональны в общении с машинами.

— Уинстон, — сказал Лэнгдон, направляясь к вращающейся двери. — Несмотря ни на что, поверь, Эдмонд бы гордился тобой сегодня.

— Очень великодушные слова с вашей стороны, — ответил Уинстон. — Он бы гордился и вами. Я уверен. До свидания, профессор.

Глава 99

Принц Хулиан бережно укрыл плечи отца, аккуратно подоткнул одеяло. Несмотря на настояния врачей, король вежливо отказался от дальнейшего лечения — попросил отключить аппаратуру и убрать капельницу с обезболивающими препаратами и физраствором.

Хулиан видел, ему осталось совсем немного.

— Отец, — прошептал он. — У вас что-то болит?

Врач на всякий случай оставил на столике у кровати бутылочку с морфием для внутреннего приема.

— Ничуть. — Король слабо улыбнулся сыну. — Мне так спокойно. Ты позволил открыть тайну, которую я хранил долгие годы. И я благодарен тебе.

Хулиан взял отца за руку — наверное, впервые с тех пор, как был ребенком.

— Все хорошо, отец. Спи.

Король умиротворенно вздохнул, закрыл глаза и спустя секунду ровно задышал во сне.

Хулиан поднялся и приглушил свет в палате. Из коридора, приоткрыв дверь, заглянул встревоженный Вальдеспино.

— Нет-нет, он просто спит, — успокоил его Хулиан. — Побудьте с ним. Я вас оставлю.

— Спасибо. — Вальдеспино вошел в палату. Его худое лицо казалось призрачным в свете луны за окном.

— Хулиан, — прошептал он, — то, что ваш отец сказал вам сегодня… было очень тяжело для него.

— Как и для вас. Я почувствовал это.

Епископ кивнул.

— Может быть, для меня еще тяжелее. Спасибо вам за участие. — И он мягко тронул принца за плечо.

— Это я должен благодарить вас, — сказал Хулиан. — После смерти матери прошло столько лет… отец больше не женился. Я всегда считал, что он очень одинок.

— Ваш отец никогда не был одинок, — возразил Вальдеспино. — Так же, как и вы, Хулиан. Мы оба очень сильно вас любили. — Епископ грустно рассмеялся. — Забавно. Брак ваших родителей — не их решение. Ваш отец всю жизнь искренне заботился о вашей матери, но после ее смерти, думаю, осознал, что должен быть честен с самим собой.

Отец не женился, подумал Хулиан, потому что у него уже была любовь.

— Но ваша вера… — начал Хулиан, — не возникало ли внутреннего конфликта?

— Конфликт был очень глубокий, — честно ответил епископ. — В таких вопросах наша вера чрезвычайно сурова. В юности я сильно страдал. Осознав свои «наклонности», как это называлось тогда, я впал в депрессию и не знал, как жить дальше. Меня спасла одна монахиня. Помню, она взяла Библию и прочитала строки о том, что Господь приемлет все виды любви. Но при одном условии — любовь должна быть духовной, неплотской. Я стал священником, дал обет целибата, и это открыло мне возможность безгранично любить вашего отца, но оставаться чистым перед Господом. Наша любовь всегда была только платонической и вместе с тем всеобъемлющей. Чтобы остаться рядом с королем, я отказался от кардинальского сана.

Хулиан вспомнил слова, которые много лет назад сказал ему отец.

Любовь не повинуется никому. Мы не можем заставить себя полюбить кого-то. И точно так же не можем разлюбить. Любовь выбирает нас, а не мы ее.

Сердце Хулиана сжалось: Амбра!

— Она позвонит. — Вальдеспино внимательно посмотрел на принца.

Хулиана всегда поражала фантастическая способность епископа заглядывать прямо в душу.

— Может быть, — ответил принц. — А может, и нет. Она ведь очень упрямая.

— И вы любите ее за это тоже, — улыбнулся Вальдеспино. — Править страной нелегко в одиночку. Сильный партнер будет кстати.

Хулиан понял, что епископ говорит и о своем партнерстве с королем. И вместе с тем сейчас он неофициально благословил союз принца с Амброй.

— Сегодня в Долине Павших, — заговорил Хулиан, — отец дал мне необычные напутствия. Они вас не удивили?

— Ничуть. Он попросил вас сделать то, о чем сам всегда мечтал. Но ему сложно было совершить такой шаг