— Не думаю, что в этом есть необходимость, — устало возразил претемнейший. — Но если на то воля императора…

— Волю императора сейчас оглашаю я. Но уверен, отец со мной согласится, когда я всё ему передам, — мстительно улыбнулся Рошин. — И, кстати, надеюсь, вы не забыли, дорх Ардер, о том, что и вам, помимо инициации, предстоит пройти совершенно формальную проверку и продемонстрировать восхищённым подданным всю свою мощь?

Так-так! А это что ещё такое? Я завертела головой, прислушиваясь к сразу всколыхнувшемуся гомону зрителей и даже подмастерий.

— Да, конечно, я помню, — ледяным тоном процедил Двэйн. — Но кто выступит моим противником, если предыдущий Привратник находится при дворе, а его наследник, будем справедливы, не способен мне противостоять? Да и никого из архимагов десь я тоже не наблюдаю.

Принц помолчал, не сводя с претемнейшего взгляда.

— Думаю, я могу выступить, так сказать, против вас. Исключительно ради удовольствия и чтобы как можно более красочно ознаменовать ваш новый статус, дорх Ардер.

Я понятия не имела, что всё это значит. Но почему-то именно в этот момент на душе стало как-то тревожно.

— Нет, ну это же надо! — я в очередной раз подёргала браслет, пытаясь его снять. — Знала бы, что этим обернётся, сроду не пошла бы в ученики к Двэйну, мать его, Ардеру!

Накипевшее негодование выплеснулось сразу, как только я осталась одна в комнате. Пришлось даже захлопнуть дверь перед носом ба и Айне, которые хотели пойти за мной, и выгнать прислугу, чтобы выговориться.

Гугл сел на спинку дивана и деловито почесал клювом перья. Пуха почти не осталось, он торчал ещё кое-где, но в целом филин с каждым днём выглядел всё более достойно.

«Кто ж знал, Еся, — вздохнул он. — Похоже, император в виду последних событий стал более мнительным».

— Боится, что стихийники на волне всеобщей неразберихи с Вратами и сбежавшим Хаосом устроят новый бунт?

Я остановилась, глядя во двор, где прогуливались гости, обсуждая всё, что случилось утром.

«Не исключаю, что так, — согласился птиц. — Тёмному Привратнику удалось почти невозможное: отыскать среди немалого количества магов опасно сильных. И если вы объединитесь — что вряд ли — то сумеете наворотить много дел. Но я, беда моя ходячая, искренне не советую тебе это делать. Ты и в одиночку способна разворотить полдома. Тебе помощь не нужна».

— Ха-ха-ха! — громко выдохнула я. — Ты такой милый, хоть в суп бросай. Такой пухленький, пушистенький…

Я пошла на филина, растопырив руки. Тот вспохрнул и, пронесшись над моей головой, пересел на камин.

«Но-но! — грозно воскликнул он. — А если клювом тюкнуть?»

Я вздохнула, перестав дурачиться. На самом деле ситуация моя почти что плачевна. Теперь я на коротком поводке, и при случае сбежать куда-то мне вряд ли удастся. Придётся искать способ незаметно снять браслет. Чтобы быть готовой.

— Кстати, ко всем прочим приятным новостям, — я вновь подошла к филину, распахивая ворот рубашки. — Сегодня я и, к сожалению, Арро наблюдали такой необычный эффект…

С этими словами я вынула шишку из складки топа и приложила к коже.

Ничего не произошло. Я прижала сильнее — и снова никаких световых эффектов!

«И что? — скучающе уточнил Гугл. — Красивая грудь, насколько я вообще могу судить об этом. Ведь я дух! И шишка на тебе смотрится очень гармонично. Я это сразу понял».

— Перестань ёрничать! — я понарошку замахнулась на него рукой. — Сразу после поединка я видела, как на моей коже при соприкосновении с шишкой появился какой-то узор. Как будто перья или что-то вроде этого… Но сейчас его нет!

Теперь филин насторожился. Пригляделся внимательнее, но разглядывать там было нечего. Всё осталось, как есть.

«Если тебе и правда не показалось, — рассудил птиц. — То это только служит подтверждением того, о чём говорила графиня. Помнишь? О том, что дядя Эйлин, Бриан О’Кин, был потомком легендарных Фениксов? Молан О’Кин формально тоже, но в нём это, кажется, никак не проявилось. А вот в его брате — в полную мощь. Иначе его не казнили бы так спешно, как только магам императора удалось его поймать».

— Хочешь сказать, я, то есть Эйлин, тоже из этих… то есть тех?

Какие гениальные выводы! Сама себе поражаюсь!

«Думаю, это вполне возможно, — деловито заявил Гугл. — И это меня беспокоит не меньше, душа моя Есенька! Потому что это означает, что твой дар будет расти. И скрывать его масштабы будет всё сложнее. Фениксы — это, как сказать… Оружие массового поражения, когда они достигают вершины силы».

— Насколько массового? — осторожно уточнила я.

И мысленно скрестила пальцы.

«Очень… массового. Почитай хроники, если тёмные не вычистили из них самые неудобные моменты. Сильный феникс может обратить в пепел целый город!»

Я словно бы услышала, как где-то на заднем плане зловеще забарабанили литавры.

— О-о! — прошлась по комнате туда и обратно, держась за голову. — Нет! Нет-нет-нет! Гуглик, оно мне надо, а? Меня вон и так уже окольцевали… Два раза!

Я тряхнула браслетом на руке, помня ещё и о метке, которая пряталась на второй.

«Согласен! Это плохо. Так что даже твоему тёмному… наставнику лучше не знать. Он, кажется, на твоей стороне. Но если начнёт покрывать феникса… Дорогая моя, ему первому снесут голову. Вряд ли он на это согласен. Думаю, его голова ему очень даже нравится».

— Какая ты циничная ехидна, пернатый! — заметила я.

«Я дух. Мне можно».

— А если оно теперь постоянно будет проявляться после того, как я буду использовать магию?

Я снова открыла ворот рубашки, критически осматривая собственную грудь, которая по-прежнему не подавала никаких признаков свечения. Но птиц ответить не успел. В дверь тихо постучали и тут же вполне нагло вошли. Слегка «тормознув» в собственных переживаниях, я так и повернулась к вошедшему — держа края ворота разведёнными в стороны.

Арро явно оторопел от того, в каком решительном и, что уж скрывать — провокационном — виде я его встретила.

— Я не вовремя? — на всякий случай уточнил он, пятясь к двери.

Какой робкий, однако! Глядишь, топну ногой — так и сбежит.

— Проходи, — я невозмутимо застегнула пуговицу.

Вообще в любой щекотливой ситуации надо делать вид, что всё в порядке и так надо. Может я… проветривалась?

Арро неспешно прошёл дальше, озираясь и отмечая что-то для себя важное. Прислуги нет. Вообще никого, кроме меня, разговаривающей с самой собой — нет. Отличный момент, чтобы завести какую-нибудь двусмысленную беседу.

— Давай не будем отрицать, что после поединка я видел нечто… интересное, — деловым тоном начал водник, присаживаясь на диван.