– Как?! – в едином порыве выдохнули пассажиры.

– Да-да. – Дана скорбно кивнула. – У мертвого тела была отрублена голова.

Дана замолчала, давая возможность каждому осознать весь ужас произнесенных ею слов.

– Что значит отрублена голова? – Илан Азулай вскочил. Его верхняя губа приподнялась, обнажая зубы, и эта гримаса придала лицу Илана злобное выражение. – В прямом смысле слова?

– В самом прямом смысле слова, – подтвердила Дана. – Выяснилось это следующим образом. Примерно за час до прибытия в Ашдод наш кок Живко Тодоров, – она кивнула в сторону болгарина, – обнаружил, что дверь склада взломана. Он не стал заходить на склад, но вызвал капитана, его помощника и боцмана. Они вошли на склад и обнаружили там тело Миши без головы.

– Почему вы молчали? Почему не поставили нас в известность? – Голос княгини Колонна перекрыл зашумевшую кают-компанию.

Капитан Рид поднялся с места и жестом руки попросил всех успокоиться.

– Мы приняли решение сохранить это в тайне по двум причинам. Первая – нежелание травмировать Марию Славину и синьору Лукрецию, – сказал капитан, дождавшись относительной тишины. – Представьте, каково было бы им услышать, что над телом Миши так жестоко надругались. Вторая причина – оперативные соображения. Об отрубленной голове знали только те, кто присутствовал на складе. А также преступник, который, как мы рассчитывали, мог проговориться во время допроса и выдать себя.

– Убийца отрубил голову топором, который висел на пожарном щите? – догадался Тамир Вальд. В его голосе звучали нотки неподдельного ужаса.

– Да, именно этим топором, – кивнула Дана и, поняв, чем вызван ужас молодого человека, добавила: – Но это было после того, как топором воспользовались вы.

– Теперь все ясно, – прошептал он.

– Что тебе ясно? – окрысился Илан Азулай.

– Ясно, почему меня допрашивали. Почему подозревали в убийстве, – в голосе Тамира звучали истерические нотки. – Ведь на рукоятке этого топора остались мои отпечатки. Господи! Зачем я прикасался к этому топору!

– А зачем ты к нему прикасался? – не отставал Илан.

Тамир ничего не ответил и лишь бросил долгий взгляд на Лею. Из горла Лукреции вырвался странный звук. Джованни крепче прижал к себе сестру.

– Продолжайте, госпожа Шварц, – попросил капитан Рид и вновь жестом руки призвал собравшихся к молчанию.

Дана кивнула.

– С самого начала я склонялась к версии, что убийство совершил кто-то из сослуживцев Миши для решения проблем в компании. Или Илан Азулай… – Илан помрачнел, возмущенно крякнул и переглянулся с Рахель. – …или Тамир Вальд.

Тамир закрыл лицо ладонями и закивал, всем своим видом показывая, что он вполне согласен с Даной.

– Но самое главное, – продолжила Дана, – мне было сложно представить причину, по которой человек, убивший Мишу и столкнувший тело за борт, отрубил ему голову. Почему? Почему? – думала я. – Неужели столь страшна ненависть этого человека к Мише, что ему было мало просто убить, мало просто столкнуть тело за борт. Ему надо было еще и надругаться над трупом после того, как его достали из воды. Неужели, – думала я, – такая страшная животная ненависть не прорвалась раньше? Ведь эти люди работали бок о бок. И Миша должен был хоть как-то и хоть когда-то ощутить эту ненависть.

Дана перевела взгляд с Илана Азулая на Тамира Вальда. Оба молчали, глядя в пол.

– Но все изменилось после нападения на боцмана Арчера Перриша, – продолжила Дана и повернулась к гиганту, не сводившему с нее напряженного взгляда. – Я поняла, что нападение на Мишу совершил кто-то из членов экипажа. На тот момент у меня не было никаких доказательств этой версии. Только интуитивные ощущения и какая-то внутренняя убежденность. Я не могла себе представить, что обычный человек, не привыкший находиться в открытом море, прыгает за борт в совершенно темные волны, плывет с ломиком в руках, не зная точно расположения иллюминатора, разбивает его и проникает в помещение склада для решения какой-то задачи. Конечно, на такое мог решиться только моряк. Кроме того, я поняла, что убийца отрубил голову телу Миши Орлова вовсе не из-за ненависти или каких-либо других сильных эмоций, а исключительно ради решения какой-то проблемы.

– Как говорили герои «Крестного отца»: «Ничего личного, только бизнес», – усмехнулся Джованни Колонна.

– Именно так, синьор Колонна, – кивнула Дана. – Но какую проблему хотел решить убийца? Я предположила, что ему нужно было скрыть какую-то улику. И именно с этой целью он забрался на склад, где ему, чтобы не быть разоблаченным, пришлось напасть на неожиданно появившегося боцмана Перриша. А значит, мне надо было найти эту улику и объяснить самой себе, как связаны проникновение убийцы на склад и отсечение головы трупа.

Дана перевела дух и взглянула на сидящих перед ней полицейских, пассажиров и членов экипажа. Все они смотрели на нее, не произнося ни звука.

– И еще одно я поняла, – продолжила Дана. – Нападение на Мишу Орлова связано с появлением на яхте членов семьи Колонна.

– Почему вы так решили? – вскинулся майор Бараш. – При чем тут семья Колонна?

– Члены экипажа плавали с Мишей и его гостями пять лет. Между ними не было никаких инцидентов. Никаких конфликтов. Никаких ссор. Значит, появился какой-то новый раздражитель. А новым на яхте было только появление членов семьи Колонна.

– На яхту впервые поднялись и ваши родители, – напомнил капитан, кивнув в сторону Веры и Генриха Шварц. – Раздражителем могли стать и они.

– Конечно, – согласилась Дана. – Но я хорошо знаю своих родителей. Знаю, где и как они жили. Откуда приехали. Когда и с кем встречались. А вот о членах семьи Колонна мне ничего не было известно. Я предположила, что причину убийства следует искать в их прошлом и в прошлом убийцы.

– Вот почему вы расспрашивали членов экипажа о том, где они родились, как жили и как попали на яхту, – догадался майор Бараш.

Дана кивнула.

– Да, я начала интересоваться прошлым членов экипажа. Но тут произошло еще одно небольшое событие. На яхту прибыл полковник Лейн и в беседе со мной упомянул о парадной форме, в которой щеголяют высокопоставленные члены экипажа. Но я с момента прибытия на яхту никогда не видела Оливера Жервиля в парадной форме. Он все время был в рабочей куртке и брезентовых брюках. Между тем на фотографиях, сделанных во время путешествия на Крит, которые показала мне моя мама, Оливер Жервиль все время был в парадном мундире. Почему он вдруг резко сменил форму одежды? Почему после гибели Миши господин Жервиль ни разу не надел парадный мундир? Я решила подробно проверить его прошлое, чтобы понять, не пересекались ли его пути с кем-то из семьи Колонна.

Княгиня Колонна легко стукнула тростью по полу, словно собиралась подняться