Правда, одними именами дело не ограничилось. Пришлось менять Ленинград на Гельсингфорс, а проступок главного героя с нарушением правил дорожного движения на катание зайцем-безбилетником в столичной конке. Ну, а дальше, всё по сюжету, погоня кондуктора, обнаружение мальчика-волшебника и волшебных спичек.

Кто автор книги я не помнил совершенно. Но прочитанное и просмотренное довольно легко вспоминалось и ложилось на бумагу занимательной историей. Переделок, правда, было много. Всё же советские реалии довольно трудно менять на нынешние. Но, ничего, справился. Оставалось совсем чуть-чуть, самое главное, финал. И отвлекаться на обсуждение с родными отставки Плеве и назначение на его пост Витте я не стал. Хотя, в душе всё же порадовался. А вдруг, здесь, в истории не будет Русско-Японской войны? Ведь помню из прочитанного мной в интернетах, что именно Плеве ратовал за эту войну, заявляя во всеуслышание, что «нам нужна маленькая победоносная война, чтобы удержать Россию от революции».

…..

— Вот из-за этого я и подрался с Топелиусом! Царствие ему небесное, — воскликнул дед Кауко и перекрестился.

На автомате перекрестился и я, а заодно отвлёкся от тяжких дум: где брать цилиндрические девятимиллиметровые пистолетные патроны для опытов. По всему выходило, что их пока не существовало в природе. Придётся обходиться чем-то другим. Главное, чтобы они были центрального боя и не бутылочной формы. Ладно, надо сначала в столичные оружейные магазины попасть, что сделать с дедом будет крайне сложно.

— Вы это о чём, херра Хухта? — удивился дядя Ээро.

— Помните, когда вы первый раз приезжали к нам на хутор, кто-то из вашей компании интересовался, что за ссора у меня была с Захариусом Топелиусом.

— Конечно, помню. Я это и спрашивал, — подтвердил Ээро Эркко. — Правда, вы нам так ничего и не рассказали.

— А поссорились мы и подрались вот из-за этого, — дед постучал по картонке приглашения. И видя, что его оппонент ничего не понимает, пустился в объяснения: — Вот, смотрите, в расписании сразу после награждения — выступление труппы финской оопперы! Почему во всех странах, что нас окружают, опера имеет одинаковое произношение и одинаково прописывается — и только у нас какое-то заикание. Вот я ему и заявил, что современный финский — это искусственный язык, который создали шведы, чтобы поиздеваться над финнами.

— Интересная точка зрения, — заинтересовался политик. — Я запишу, вы не возражаете? — с этими словами он вытащил откуда-то из под своей меховой дохи записную книжку и карандаш.

— Пишите, пишите, — согласился дед. — Но это — только моё личное мнение. Одни придумали чтобы досадить другим, а теперь страдают все! Финны заикаются, а остальные выговорить не могут.

— Ха-ха, — хохотнул дядя Ээро и продолжил что-то быстро строчить в блокнот.

А я, наконец, увидел, выходящих из своего дома тётю Хелену, дядю Вэйкку и моего кузена Томми. И чего они так долго собирались? Мы уже малость подзамёрзли, ожидая их.

В столицу княжества я попасть на этот Новый год даже и не планировал. У нас в семье намечалась поездка в Стокгольм, чтобы проведать Ахти. Даже уже билеты купили на «Шведский экспресс». Кто назвал его экспрессом — был большим шутником. Так как прямого железнодорожного сообщения между нашими странами, просто не существовало. И дело тут даже не в разной ширине колеи путей. Просто через пограничную реку Турнеэльвен не было железнодорожного моста. В планах он был, и по газетным статьям на месте его будущего нахождения даже проводились какие-то изыскания. А так, из-за этого всем пассажирам этого «экспресса» приходилось преодолевать пятикилометровый квест с прохождением границы и таможни чтобы, наконец, добраться до шведского поезда на станции Хапаранда.

Но, видимо, Стокгольм для меня являлся каким-то табуированным местом — как только меня захотят в него свозить, так сразу что-то случается. За день до нашего отправления пришло из Гельсингфорса заказное письмо с приглашением на награждение по итогам парижской международной выставки. В итоге, в столицу шведской унии вместо меня поехала с предками Анью, а я с дедом Кауко — в Гельсингфорс.

В этот раз ехали мы в вагоне второго класса. Я практически весь путь провел на своей полке, бдительно охраняя наши чемоданы, так как дед совершенно безответственно бросил меня и отправился играть в карты с какими-то своими знакомыми. И даже пятнадцать марок выиграл.

Награждение лауреатов должно было пройти в парадном зале гостиницы «Сеурахуоне».

Вот туда-то и направилась наша большая компания. Как заверил нас Ээро Эркко, мест в зале хватит на всех, тем более что он успел телефонировать учредителям о количестве гостей со стороны меня, как одного из лауреатов.

На одном из перекрестков города мы попали в пробку из-за неразъехавшихся и сцепившихся саней. Так как нам было уже недалеко, то решили пройти пешком, не дожидаясь пока ликвидируют последствия дорожно-транспортного происшествия. А ещё через квартал наткнулись возле магазина колониальных товаров на игравшего на скрипке мальчишку лет двенадцати. При виде этого бедно одетого ребёнка, который старательно что-то пиликал на старенькой и облезлой скрипке, я моментально вспомнил песню Сергея Серкова — «Скрипач». И боясь, что могу потом не вспомнить текст, почти с угрозой в голосе потребовал у Ээро Эркко:

— Дядя Ээро, дайте мне лист из вашего блокнота и карандаш!

— Держи, — ничуть не удивившись моей просьбе, протянул он мне блокнот целиком и карандаш.

Найдя чистый лист, я принялся быстро переносить текст этой песни, тут же переводя на финский. Мальчишка же, прекратив играть, с удивлением таращился на меня и на остальных, которые тоже таращились на меня, стараясь понять, чем я занят.

Усталые пальцы, не чувствуя боли,

По струнам холодным скользят.

И звуки рожденные, вдруг поневоле

Застывшее сердце пронзят.

Играет мальчишка на старенькой скрипке,

Но в музыке слышат не все,

Что снег на ресницах — холодный и липкий,

А руки замёрзли совсем.

Мальчишка играет — играет Вивальди.

Что город подарит взамен?

Лишь пару монеток на скользком асфальте

Да холод бесчувственных стен.

Мальчишка играет — играет Вивальди.

Для серой и мрачной толпы

За пару монеток на скользком асфальте,

И в городе снежная пыль.

Играет мальчишка мелодию лета —

Понятно, что вьюга так зла.

В роскошных витринах всегда много света,

Но в них не бывает тепла!

А он и не ждёт ничего от прохожих —

Пускай себе дальше спешат.