Пару месяцев назад Эми осталась с Дэвидом на долгие выходные по случаю Дня Труда. В пятницу, около полуночи, появился какой-то сумасшедший парень. Он постучал в дверь и заявил, что принес пиццу – они ее не заказывали – и протянул им грязную коробку с пиццей, которую наверняка выкопал из мусора. Когда Дэвид открыл ее, там оказались собачьи какашки. Они вызвали полицию, но парень убежал раньше, чем та появилась. А в субботу ночью он опять заявился. На этот раз в старой коробке из-под пиццы была мертвая белка. Дэвид пригрозил парню и захлопнул дверь прямо перед ним. Парень вернулся в два часа утром еще с одной коробкой пиццы. На этот раз Дэвид не ответил на стук и сразу вызвал полицию. И опять никакого следа парня, когда та наконец приехала.

В воскресенье, в семь, этот сумасшедший стал появляться каждый час. Если они не отвечали, он стоял и звонил в дверь, опять и опять. В третий раз Дэвид не выдержал и подошел к двери, и парень что-то сказал Дэвиду через закрытую дверь. Она не знала, что конкретно он сказал, но Дэвид дверь открыл. Они обменялись негромкими, но горячими словами, парень оставил коробку с пиццей на крыльце и ушел. Дэвид заглянул внутрь коробки, закрыл ее и выбросил в мусорный бачок. Он так и не сказал Эми, что было внутри. Когда человек уходил, Дэвид крикнул ему вслед: «Если ты опять появишься в сотне футов от нее, я зубами разорву тебе горло». И, конечно, добавил много грязных слов.

Но парень все равно вернулся. В три утра. К окну их спальни. Они оба крепко спали, Эми медленно проснулась и услышала шепот в футе от своей головы. Тот же самый сумасшедший шептал ее имя, опять и опять.

Она закричала. Дэвид выпрыгнул из кровати, схватил этот смешной арбалет, который Джон купил ему на оружейной выставке, и вылетел из дома.

Дэвид выстрелил разносчику пиццы в грудь, и парень упал, громко крича. Но потом все перевернулось с ног на голову: парень разносил свежую пиццу и работал в местной круглосуточной пиццерии. В чистенькой новенькой униформе, совершенно нормальный, он был потрясен тем, что на него напал покупатель. Пицца предназначалась для другого дома на улице. Парень сказал, что просто подошел не к той двери.

После всего сумасшествия с судом, с обвинениями, выдвинутыми парнем, и разговором о гражданском иске для оплаты медицинских счетов, Эми спросила Дэвида, что они сделают, если однажды ночью парень вернется в приступе безумия. И что ответил Дэвид? «Я выстрелю ему в такое место, чтобы он точно умер».

И он бы сделал. Даже если бы это означало тюрьму. Он бы сделал это для нее.

Парнишка сзади пробовал пару очков ночного видения. В фургоне, который вел Фредо, сидело восемь человек. Когда университет накрыла волна зомби-паники, во «Взвод Противодействия Зомби» входило человек сто пятьдесят. А когда пришло время встать лицом к лицу с угрозой, на призыв ответило семеро – все они набились в фургон вместе с Эми, щелкая затворами ружей.

Эми была без ума от страха. Но она оттолкнет от себя страх и закончит дело. И ей оставалось только надеяться, что мужчины, сидевшие вокруг, сделают то же самое. Эми четыре раз прочитала трилогию «Властелин Колец», и как раз сейчас начала в пятый. И она вспомнила тот кусочек, когда энты маршируют на войну, несмотря на невозможно малую вероятность победы (у тебя практически нет шансов на победу, если ты – большое и смешное ходячее дерево). Строчки пронеслись через голову и продолжали звучать все время, пока они ехали в Неназываемый:

«Конечно, очень вероятно, друзья мои, что мы движемся к своей судьбе, и это последний поход энтов. Но если мы останемся дома и ничего не будем делать, судьба все равно отыщет нас, рано или поздно».

Да, Эми давно примирилась с тем, что она всего лишь большая рыжая зануда.

Соевый соус

Джон скрутил серебряную бутылочку. Она открывалась посреди, по шву, совершенно невидимому, когда бутылочка была закрыта. Он не открыл ее до конца – он давно знал, что не слишком умно «будить» Соус.

Из трещины вытекла тонкая черная струйка – как будто размоталась тяжелая черная нитка. Джон поставил указательный палец, чтобы ее поймать.

И тут сразу произошло несколько событий.

Во-первых, шаркающие шаги, которые Джон слышал раньше, стали громче и быстрее. В них появилась гулкая нотка, как тогда, когда кто-то топает ногами по полу над твоей квартирой. Джон с Фальконером мгновенно развернулись. И тогда что-то прыгнуло с соседней крыши и полетело прямо к Фальконеру, как огромная боевая белка-летяга.

Джон лишь на долю секунды отвлекся, когда Соевый соус сделал ход. Пока Джон говорил:

– ФАЛЬКОНЕР, ГЛЯДИ…

…тонкая черная ниточка Соуса сама по себе изогнулась змеей, в мгновение ока метнулась по его пальцу, через ноготь, и зарылась в кожу прямо в той чувствительной точке, где начала формироваться заусеница. Боль пробила руку Джона вплоть до локтя.

И тогда Соевый соус схватил его, и мир исчез.

* * *

Как-то раз Дэйв попытался описать удар Соевого соуса. «Представь себе, – сказал он, – как один из этих толстых оптоволоконных кабелей, которые обеспечивают интернет-соединение, зарылся в тебя и подключился к мозгу. Все потоки данных немедленно обрушатся на твои нейроны в таком количестве и так быстро, что ты будешь одновременно знать все и ничего».

Джон считал, что его описание намного яснее:

«Представь себе, как на концерте «Отряда Безумных Клоунов» все пятьдесят тысяч зрителей одновременно выхватывают свои микрофоны и аудиосистемы и начинают исполнять рэп на импровизированные плохие стихи».

Джон приобщился к Соусу на вечеринке, когда только что достиг возраста, позволявшего ему пить легально (на самом деле он пил уже восемь лет). Его дал ему черный чувак из Огайо, говоривший с поддельным ямайским акцентом, тот самый парень, кишки которого позже размазало по стенам трейлера – и ублюдок еще легко отделался. Сейчас ощущение было в точности такое же, как и в первый раз. Соевый соус не то, к чему можно привыкнуть.

Все застыло – Джона вытащило из тела и из мира, разум освободился от уз глаз, ушей, носа, рта и триллиона нервных окончаний. Его затопила волна неизвестных ощущений, словно он лежал голым на дне во время всеобщей безумной оргии в кантине из Звездных Войн.

Джон внезапно перенесся в другое место. Он стоял среди разбомбленных зданий; лавины кирпичей, дерева и стекла перегородили улицы, через трещины в асфальте рос бурьян.

Он прыгнул во времени вперед, и не знал на сколько. Посмотрел вокруг – или, скорее, его поле зрения сдвинулось, потому что у него не было глаз, чтобы «смотреть». Опустошение и разрушенные дома тянулись к горизонту и за него. Он увидел, что среди булыжников ползают живые существа, маленькие быстрые твари.

Джон пошел – или, скорее, его поле зрения поплыло – к остаткам разрушенной церкви. Гниющая человеческая голова ползла через груду зазубренных бетонных конструкций, из-под челюсти торчали лапы паразита, который и нес заплесневелый череп, как краб-отшельник раковину. Недалеко катилась еще одна голова. Потом еще. И еще. Потом паучьи лапы высунулись из ползущего комка перепутанных кишок.