Ас-Сагани из Мерва смело подытожил различия между древнегреческими учеными и учеными его эпохи: «Древние ученые стали выдающимися благодаря случайному открытию основных принципов и изобретению идей. Современные ученые, с другой стороны, становятся выдающимися благодаря изобретению множества научных деталей, упрощению сложных (проблем), сбору рассеянной (информации) и объяснению в последовательной форме (материала, который уже существует)… Как же много оставили первые сделать последним!»[460]

В области философии, естественных и гуманитарных наук труд выходцев из Центральной Азии в Багдаде был облегчен еженедельными семинарами, которые проводил Абу Сулейман ас-Сиджистани (932–1000). Ас-Сиджистани был одним из тех людей-«магнитов», без которых интеллектуальный прогресс невозможен. Каждую пятницу вечером он собирал у себя дома общество, в котором были и выходцы из Центральной Азии. Настолько интересно и увлекательно было то, что он говорил на этих вечерах, что один из гостей записал его слова и выпустил книгу в 500 страниц, название которой отлично отражает атмосферу этих собраний – «Книга удовольствий и пиршеств»[461]. Ас-Сиджистани прибыл из области Систан, находившегося возле современной границы между Афганистаном и Ираном. Именно там он впервые познакомился с манускриптами на греческом языке. С возрастом он проявлял все больше интереса к математике, медицине, логике, музыке и космологии. Ас-Сиджистани доставляли удовольствие исследования и поиски истины, он был поглощен теми вопросами, которые постоянно возникали во время дискуссий на его вечерах. В то же время он выказывал преувеличенное уважение к религии и откровениям, на которых она основана, и зашел так далеко, что объявил, будто звание пророка выше звания философов и ученых[462].

Можно предположить, что это заявление во многом было лишь дипломатическим ходом. Поскольку, сделав его, ас-Сиджистани продолжил настаивать, что религия и философия принадлежат к абсолютно разным областям и фактически несовместимы. Религия, которую он приравнивал к религиозному праву (шариату), не имеет потребности в разуме и неудобных вопросах. Цель религии – подчинить человека Богу и распространить страх перед ним, а не аргументировать свои требования. Наоборот, мир знаний («философия») не имеет ни необходимости в религии, ни места для нее. В своей работе «Кладезь мудрости» ас-Сиджистани делает поразительный вывод, что философы и ученые должны полностью отделить себя от религии, как и приверженцы религии должны дистанцироваться от всей рациональной мысли.

Характер ас-Сиджистани был тверд. На одной из встреч молодой ученый из Бухары неосмотрительно пожаловался на недостаточную финансовую помощь, которую он получал, указывая, что человек, посвятивший себя науке, не должен беспокоиться о средствах к существованию. Сиджистани резко возразил, что такой человек должен меньше потреблять и сконцентрироваться на достижении мудрости и добродетели. О том молодом ученом из Бухары с того момента ничего не известно, возможно, потому, что его стипендия не была продлена[463].

Признание роли выходцев из Центральной Азии в «арабском ренессансе» не означает уменьшения роли достижений арабских ученых в Багдаде. Они были там с самого начала и сыграли значительную роль. Несомненно, старейшиной среди арабских ученых и в науке, и в философии Багдада был аль-Кинди, которого мы уже встречали во время мутазилитского конфликта: его неприятности были связаны с братьями Бану Муса. Араб из города Куфа, аль-Кинди был одним из первых энциклопедистов, которых вскоре стало много на арабских землях и в Центральной Азии. Он оставил после себя труды по философии и естественным наукам. Труды аль-Кинди по географии вдохновили его же выдающегося ученика из Балха Абу Зайда аль-Балхи (850–934) основать новую школу географического картографирования. А два исследования аль-Кинди в области оптики все еще были актуальны 700 лет спустя, когда их изучил английский ученый Фрэнсис Бэкон (1561–1626).

Биографии некоторых багдадских ученых-арабов проливают свет на их тесные связи с Центральной Азией. Так, основателем философского движения в столице стал человек по имени Джабир (Абу Муса Джабир ибн Хайян (721–815), известный на Западе как Гебер. Несмотря на то, что Джабир был арабского происхождения, он вырос и получил образование в городе Тусе, древней столице Хорасана. Еще больше усложняет определение его идентичности датировка многих из его трудов, которые отражают проблемы ученых Хорасана. Джабир полагал, что философия охватывает все сферы жизни, но при этом делал прорывные исследования в области химии, астрономии, физики, металлургии, фармакологии и медицины. Его как жителя Хорасана призвал в Багдад род Бармакидов, которым он посвятил многие из своих трудов[464].

Основной деятельностью Джабира была алхимия, которая вплоть до XVIII века считалась законной частью науки, а не лженаукой с магическим уклоном. Однако он любил напускать таинственность, часто использовал кодовый язык, от которого пошло английское слово gibberish (на русский можно перевести как «абракадабра»). Таким был метод Джабира. Он также преуспел в развитии новой мистической мусульманской космологии, наполненной античным пифагореизмом[465].