Спокойная уверенность в своей правоте отличает и тех и других. Брока в свою очередь возражает, что «инфибуляция — это временный выход, сохраняющий половые органы для будущей жизни». Совесть врачей, производящих мучительную операцию, абсолютно чиста: они считают, что лечат тяжелобольных. В Англии инфибуляция применялась и по отношению к мальчикам. В 1876 году доктор Йелоулиз говорит об «угрызениях совести», которые одолевают его пациентов во время этой операции. В 1892 году он уточнил, что использует нечто вроде английских булавок, которые вводятся под кожу пациента. По его словам, клиторидэктомия больше не считается эффективной, в отличие от болезненной операции введения катетера[354].

Складывается ошеломляющая картина. Историк не может не увидеть здесь настоящее помешательство всего медицинского сообщества, основанное на более широком страхе перед сексуальностью в целом. Мастурбация дает дозволенную возможность поговорить на запретную тему. В Англии врачи, нарушающие закон молчания, — Джордж Драйдкл, Сэмюэль Ламерт, авторы журнала «Ланцет» — жалуются на профессиональную сдержанность в отношении этих проблем. То, что они занимаются ими, вызывает у других подозрение, что они не в своем уме. Хевелок Эллис рассказывает, с какой враждебностью он столкнулся, когда пытался найти издателя для своей книги «Сексуальные отклонения» — первой части его огромного труда «Изыскания в области психологии секса». Книга все же вышла в 1897 году и на следующий год была осуждена за непристойность. Мысль, что только люди эксцентрические могут писать на столь шокирующие темы, глубоко укоренилась в англосаксонском мире времен правления королевы Виктории[355]. Нельзя сказать с уверенностью, что она исчезла в наши дни.

Что касается сложных технических приспособлений, призванных излечить от одинокого греха, то они применялись крайне редко. Быть может, причиной тому была их высокая цена. Изобретение доктора Мильтона — электрический сигнал тревоги, раздающийся во время эрекции, — стоит в 1887 году целое состояние: 5 фунтов стерлингов, или 125 франков золотом. Эти приборы скорее принадлежат к разряду фантастических. Иногда на ум приходит вопрос: быть может, изобретатели испытывали сладостное наслаждение, карая других за грех, которому были подвержены сами? Не скрывается ли здесь стремление победить искушение, подавить собственные желания, приписывая их Другому, мальчику-подростку? Гипотеза кажется тем более убедительной, что именно в это время Крафт-Эбинг пишет о прогрессирующем развитии садистских и мазохистских извращений. Пользователей антимастурбационных машин так же мало и они принадлежат к такому же узкому кругу любителей, как садисты и мазохисты. Однако остережемся заранее определять, насколько в подобном поведении проявляется ужас перед собственным телом, боязнь греха или страх подвергнуться физическому разрушению.

В 1880-е годы репрессивная волна начинает медленно спадать. Сэр Джеймс Педжет, врач королевы Виктории, говорит о том, что одинокое наслаждение отвратительно, нечисто, безнравственно, но не более опасно, чем обычные половые сношения, если ими не злоупотреблять. Однако для очень молодых людей, слишком часто мастурбирующих, это может оказаться опасным. Такой же точки зрения придерживаются Шарль Мориак и Жюль Кристиан. Изменение в концепции не опирается на какие-либо существенные открытия в этой области, однако последователи старой школы тоже перековывают мечи на орала. В 1895 году в новом издании книги «Патология умственного развития» Мосли отвергает теорию, что мастурбация приводит к слабоумию, хотя был сторонником этой теории на протяжении предыдущей четверти века. Теперь он говорит о том, что мастурбация может быть симптомом болезни. В 1899 году во втором томе своей книги, предусмотрительно изданной в США, Хевелок Эллис пишет, что, по его мнению, самоудовлетворение — очень распространенное явление.

Однако о пагубности мастурбации все еще говорят и в ХХ веке. Одержимость врачей принимает менее свирепые формы. Психоаналитики во главе с Фрейдом выявляют комплекс кастрации, связанный с боязнью родительского неодобрения, которое видится в угрозе: «Я тебе его отрежу». Джулиан Грин говорит о том, какой ужас он испытывал, когда видел, что мать размахивает большим ножом. Многим детям по-прежнему говорят, что они вырастут дураками, идиотами, глухими или совсем перестанут расти. К 1970 году европейские и американские опросы выявили, что в среднем 90 % мальчиков и 25 % девочек мастурбируют. От этого они испытывают чувство страха или вины, интенсивность которого зависит от давления местных культурных обычаев и от социальной принадлежности. В США это давление, видимо, сильнее, чем во Франции, так как там медицинские сочинения и словари с 1968 года проповедуют культ нормальности[356].

Быть может, очевидное изменение в антимастурбационных воззрениях медиков, заметное с 1880-х годов, соответствует некоторым переменам в позициях среднего класса: ему больше не надо подчеркивать таким образом свое отличие от других. Рабочее движение, активно разворачивающееся в последние десятилетия века, также проповедует необходимость порой жить нравственно и аскетично, чтобы лучше готовить революцию. Кроме того, развитие психоанализа меняет исходную установку, позволяя отныне искать во всем скрытые импульсы. Одновременно Фрейд говорит о тесной взаимосвязи Эроса и Танатоса, что существенным образом меняет сексуальный образный ряд его читателей. Перенос коллективных страхов на мастурбирующих уже не так необходим. Анализ глубин бессознательного ради самопознания и излечения собственных личных неврозов дает гораздо бóльшие результаты. «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона, вышедшая в 1886 году, в то же время, когда действовал Джек-Потрошитель, сумела передать безудержное вторжение сферы бессознательного в западную культуру. Однако тени прошлого не рассеялись окончательно. «Катехизис католической церкви» 1992 года квалифицирует мастурбацию как «весьма серьезный и безнравственный проступок»[357].

Проституция в викторианскую эпоху связана еще с одним глобальным страхом — боязнью заразиться сифилисом. Однако статус проституции в обществе весьма противоречив. Несмотря на многочисленные и мощные протесты против ее существования, многие признают, что она нужна обществу. К тому же образ чистой женщины, любящей матери и добродетельной жены, предполагает ее фригидность или, во всяком случае, низкую сексуальность. Оноре де Бальзак представляет такой тип женщины в своих «Записках двух молодоженов» (1841–1842) и рядом с ним другой, более страстный тип женщины, испытывающей любовь-страсть, но такие женщины чаще встречаются в аристократических кругах. В «Физиологии брака» (1829) он упоминает о классическом предлоге, который используют женщины, лишенные эротического желания, когда мужья пытаются предаться с ними любви: о мигрени. Большинство таких женщин подвержены истерическим припадкам. Еще до Шарко и Фрейда выходили сотни книг о женской истерике[358]. В них выкристаллизовалось существовавшее противоречие, ибо множество женщин-буржуазок по плоти и крови не желали соответствовать стерильному типу женщины, который им стремились навязать. Их анормальность объяснялась неврозом, и такое объяснение усиливало разделение на чистых и нечистых женщин. Так, похотливый и развратный характер, некогда считавшийся характерной чертой всего женского пола, теперь приписан двум полярным исключениям из правил — проституткам и женщинам-истеричкам.