Сама не заметила, как вцепилась в Зория. Страж недовольно рыкнул.

— Это не я, это Хейли ко мне прижалась, — выдохнул Зорий.

Дракон продолжал рычать. Ему вторило небо проливным дождем и раскатами грома.

— Хейли, будь добра, отпусти мою шею, — пытаясь отодвинуть меня, попросил он.

Харуно рассмеялся. За что тут же получил хвостом дракона по голове. Смутившись, слезла с парня. Ужас какой, я на него еще и с ногами забралась.

— Извини, меня пугает этот дождь.

— Он всегда пугает, — произнес Таске, — и неважно через сколько лет, каждый раз ужас сковывает тело волков.

— Волков?

— В этот день мы не перекидываемся, Хейли.

— Вы мне объясните, что это за день такой?

— День, когда два брата встали по разные стороны баррикад, — глухо произнес Зорий.

— День, когда брат убил брата, — зловеще продолжил Таске.

— День Скорби, Хейли. Мы зовем его так. — Харуно, в отличие от друзей, нагонять на меня страха не стал, а говорил обычным тоном. — Несколько веков назад, когда наши кланы жили в мире и согласии…

— Относительном мире, — хмыкнул Таске, — шла война между Утратившим Имя и Богиней Сияющей.

— И несмотря на это, внутри кланов царил мир, — упрямо заявил Харуно. — Еще не существовало нейтральных территорий. Не было Союза Восьми Королевств, и, конечно, вражды между Старшими Кланами.

— Старшие Кланы — это современные княжества? — уточнила я.

— Да. Сейчас территория Второго Королевства поделена на две части, а ровно на середине проходит граница — нейтральные территории, где проживают те, кто не угоден князьям.

— Не совсем так, — поправил Харуно Зорий. — В этих деревнях не только те, кто неугоден власти, но и те, кто добровольно ушел жить на нейтральную территорию.

— Смески, — презрительно выплюнул Таске.

— Что в этом плохого? — мне была непонятна ненависть парня к тем, у кого была смешанная кровь.

— Таске, успокойся, — предостерег Зорий. — Нет ничего дурного в том, что в ком-то течет кровь двух родов. Но у аристократов не принято смешивать… мм… два вида.

— Это что-то вроде социального положения? Сын булочника не ровня принцессе?

— Вроде того, — согласился сын князя. — Старшими Кланами издавна считались те, кто был равен по силе, и мог оборачиваться дважды. В животных, если будет угодно. Княжество Северных Волков, Хейли, это — моя родина. Княжество Южных Лисиц — родина твоей подруги Элайзы.

— И вы враждуете?

— Как бы правильнее сказать, — Зорий задумался, остальные ребята предпочли не вмешиваться в диалог. — Военных действий мы не ведем, Хейли, но мы нежеланные гости на их земле, а они на наших. И так будет до тех пор, пока День Скорби не станет Днем Радости.

— Но королевство же едино? Как тогда принимаются решения, относящиеся ко всем жителям?

— Все, что касается управления всего королевства, решается путем переговоров между княжествами. Собирается Совет Пяти, куда входят оба князя и их советники.

— Это четыре представителя, — посчитала я. — А кто пятый?

— Старейшина нейтральных территорий.

— Старейшина, не князь?

— У смесков, князь? — прыснул Таске.

— Таске! — одернул его Зорий. — Старейшина. В последний раз им была госпожа Ратовская.

Я поперхнулась.

— Софи?

— Ты знакома с ней? — парни напряглись.

— Мы сейчас не об этом, — поспешно перевела тему. — Как День Скорби должен стать Днем Радости? И откуда это вообще взялось?

— Так повелела Богиня Сияющая, — выдохнул Зорий.

— Повелела? Ливень — ее рук дело? — сверкнула молния, загромыхал гром. Дождь застучал по земле с утроенной силой.

— Мой предок, Хейли, в войне между богами принял сторону Утратившего Имя. — Признание, казалось, отобрало все силы у Зория.

Его плечи опустились, лицо побледнело.

— Он предал своего брата, предал своих людей.

— Брата?

— История хранит их имена. Драгил — Янтарный Клык, тот самый предок клана Южных Лисиц, которого убил Белый Хвост — Лайдерг. Старшие Кланы, Хейли, считались родственниками.

— Но ипостаси же разные? — Одни большие волки, другие треххвостые лисы.

— Сейчас да, но тогда каждый из этих кланов мог оборачиваться дважды. Имел три жизни: человеческую, волчью и лисью.

— Невероятно, — сглотнула.

— Лайдерг повел всех людей на войну. Никто не мог противиться воли вожака. Единственный, кто сумел бы разорвать связь с альфой, — был еще мал. Сын Драгила, которого Богиня Сияющая взяла под свою защиту.

— Взяла под свою защиту?

— Хейли, Лайдерг не успел убить дитя, Богиня забрала его прежде. Так у оборотней осталась надежда однажды освободиться от гнета альфы.

— Ты, наверно, не понимаешь всю чудовищность их положения, — тихо произнес Таске. — Наши предки шли умирать за того, кого ненавидели. Они были близко к Утратившему Имя, но не смели напасть. Наши женщины служили развлечением для его армии.

— Долгих двадцать лет вырождения, Хейли. Численность оборотней уменьшалась в разы. Появилось больше смесков…

«Дети от насильников? Так вот откуда берет начало ненависть к смескам».

— Что случилось потом? — хрипло спросила я.

— Вернулся сын Драгила. — Таске вздохнул.

— Не один. С ним была армия Богини Сияющей. — Зорий смотрел на пламя. — Та ночь стала Днем Скорби. Она ознаменовалась не только тем, что оборотни смогли освободиться от влияния Лайдерга, не только отступлением Безымянного Бога и его армии, но и массовым детоубийством.

Вздрогнула и не решилась ничего спрашивать.

— Убивали всех, в ком текла кровь приспешников Безымянного, но…

Дракон зашевелился, прерывая рассказчика, и недовольно втянул воздух.

— Не во всех текла демоническая кровь, — правильно истолковав поведение Коши, произнес Зорий. — Это были дети магов и людей, принявших сторону Утратившего Имя.

Зорий замолчал. Хвост дракона погладил его голову.

— Все прекратила Богиня. Случайно или нет, но битва произошла на территории современного Второго Королевства. Именно Богиня провела границу и спасла около пятнадцати смесков, даровав им неприкосновенность и какой-то артефакт.

— В ту ночь впервые лил дождь. Он оплакивал погибших и раскол союза кланов. За сыном Драгила пошла половина выживших, вторая половина — прямые наследники Лайдерга, были ими отвергнуты. Так появились два княжества: Южное и Северное.

— Последняя битва проходила на части нейтральных территорий и куска Северных земель, — прошептал Харуно. — Это наше наследие. Кладбище, на котором чаще и проходят переговоры о судьбе всего королевства.