Из десяти человек девять считают, что ваша семья неправильная? Соотношение один к девяти. Но вы же тоже не лишены права голоса и составляете со своим партнером неделимое целое, если вы не согласны с мнением окружающих, поэтому ваши собственные голоса делим пополам: пять ей и пять вам. Прибавляем к единственному голосу вашего защитника. Итого одиннадцать против девяти. Ну, а если все же окружающие окажутся правы? Представляете, она ему изменяла! Значит, она не считала, что семья правильная. И какой расклад получается? Пять голосов уходит противникам. Пятнадцать против шести! Вот как! Все верно. Главное, чтобы оба партнера считали, что они друг без друга ничто, чтобы хотели быть вместе. Тогда вашему союзу ничего не грозит: ни бытовые неурядицы, ни мнение и злословие окружающих, ни собственное недовольство друг другом, без которого конечно же не обходится в совместной жизни.

Сверяйте свои ощущения с восприятием партнера. Не бойтесь спрашивать, выводить на откровенность. Лучше выяснить все сразу и до конца и жить спокойно со своим одним голосом, чем мучиться и прислушиваться к советам тех, кто сам ничего не соображает в жизни.

Больше всего Принца бесило конечно же не то, что Саша перестала заботиться о нем, а что сосредоточилась на артистической карьере. Хотя если разобраться, то, может быть, именно это было подспудной причиной. Мы же сами редко отдаем себе отчет в наших истинных намерениях и не признаемся, что толкает нас совершать те или иные поступки: банальный рационализм, неистребимый романтизм или копящаяся в душе злоба, а иногда переполняющие ее любовь и доверие ко всем окружающим. Но Принцу казалось, что все происходящее дома – ничто по сравнению с той игрой, в которую пытаются втянуть его ставшую вдруг доверчивым несмышленышем любимую. Но доверчивым не к нему, который был для нее опорой и авторитетом еще вчера, а к новому окружению, которое ставит новые ориентиры и все больше смещает акценты с семейных ценностей на карьерные интересы. Так можно и до разрыва дойти. А было бы ради чего!

Сериал «Дорогая девушка для высшего света», с которого началось Сашино восхождение на олимп кинематографа, давно запущен. Помимо стилистических ляпов, он был отмечен плохой игрой актеров, которым глуповатый, отстойный сценарий и беспомощная режиссура не оставляли простора для представления своих качеств в лучшем свете. В начале девяностых были популярны бразильские сериалы. Домохозяйки засматривались и считали трагедией по какой-либо причине пропустить очередную серию. И вот мы в России XXI века. Обидно, но спустя пятнадцать лет мы наконец-то дотянули до уровня Бразилии, потому что нет популярнее фильмов у нас сейчас, чем отечественные сериалы. Абсолютно беспомощные, подчас наглые, наивные, извращенные в восприятии нас, зрителей, как лохов невежественных, они засоряют эфир и заставляют многих людей думать, что все именно так и происходит, как в них показывают.

Саше было предложено сыграть в паре эпизодов «Дорогой девушки», но, понимая, что без образования или протекции она так и останется на уровне массовок, вполне успешная модель вдруг кинулась поступать в театральные вузы, подделав дату рождения в представляемых в приемные комиссии документах и скрывая публикации еще из региональной прессы, которые могли бы помочь при поступлении, но по которым можно было вычислить ее истинный возраст. Заправлявший «МедиАтором» Аронов уже на вторых пробах на главную роль положил глаз на ничем не выделявшуюся девушку из прошедших предварительные кастинги моделей, претендовавших на роль «Дорогой девушки». Вопрос был решенным, когда к запинающейся на пробных съемках Лизе Машновой подошел Аронов, наблюдавший за процессом из звуконепроницаемой студии, и стал показывать девушке, как голову наклонить и куда деть руки. В чересчур просторном для его тщедушной фигуры, но дорогущем костюме, с потешным чубчиком над курчавящейся шевелюрой, шеф «МедиАтора» на глазах у съемочной группы подпрыгивал перед камерой, изображая «невыносимую легкость бытия», профессионально артикулировал, выговаривая требуемую к прочтению на камеру фразу. Несмотря на ангельскую внешность, не предполагавшую меркантильных помыслов, Лиза уже вечером сидела напротив Аронова в «Люкс-кафе» и слушала его заливистые трели по поводу своей исключительной талантливости и перспектив карьеры. А дальше – все по сценарию «Дорогой девушки»…

Принц чертыхнулся и снова пошел на кухню. Морс еще оставался.

– Тебе налить? – крикнул он, открывая холодильник.

Изо дня в день одни и те же действия: стандартные утренние процедуры, ленивые упреки и непонимающие взгляды с обеих сторон. Они настолько свыклись со своим положением, что разъехаться, нарушить статус-кво им было не под силу. Да и как бы они смогли жить без ежедневных перепалок, в которых теперь в некоторой степени была сосредоточена их жизнь. Здесь включаются какие-то химические процессы в организме, и ты понимаешь, что близость (не душевная, нет, а где-то на уровне молекул) возникает и растет в тебе, заполняя все пустоты в голове, теле, руках, животе… хоп… и ты уже наполнен ею… и она не дает тебе оторваться от грешной земли и вместе с тем уносит тебя куда-то…

– Ты все молчишь? – Принц глотнул из принесенного стакана. – Ни на один мой вопрос не отвечаешь. Мне скоро тридцать пять. Пора наследников иметь. Ты упорно не замечаешь моих усилий в этом направлении. О сексе тоже… улыбаешься чеширской кошкой, как будто я шучу с тобой…

– Принц, перестань. – Саша во второй раз за вечер заговорила. – Я же не ухожу, я с тобой. Все будет хорошо. Дай мне закончить учебу.

– Я не для того тебя приютил тут, чтобы ты приживалкой стала безо всяких обязанностей. Это не в счет… – Принц мотнул головой в сторону отставленной в сторону гладильной доски.

Саша теперь пыталась читать журнал «Bazaar», забравшись с ногами на диван. На красной обивке ее ступни казались желтыми.

– Я, если помнишь, даже свою девушку тогдашнюю выставил на улицу из-за тебя. – Принц чувствовал, что его заносит не туда, но уже не мог остановиться, тем более что он-то не собирался доводить упреками до разрыва, а хотел лишь заставить Сашу «проснуться» и подумать о будущем.

– Ты вспомни еще, как с Ариной этой убогой миловался. Пойди пожалей ее. Она при смерти! – Ненавидящая гримаса исказила ее черты.

– Зачем ты так, Саш? Это кощунство какое-то. При чем тут она? Мы с тобой вместе уже три года. Радоваться надо, что человек, которому предрекали близкую смерть, не просто выкарабкался, а еще и успешно двигается по жизни.

– Да куда она двигается, куда? – Саша швырнула в угол журнал, и он врезался в стоящую в углу вазу, которая, однако, устояла, опасливо повибрировав на широком донышке. – Она и историю эту с лейкемией попросту выдумала, чтобы на жалость надавить. Ее многие именно из-за болезни и брали на работу, чтобы утешить бедную девочку.

Из глаз Саши вдруг покатились самые настоящие, не глицериновые актерские слезы.

– Да тебя и в Москве еще тогда не было, – рассвирепел вдруг Принц.

Ее слезы только разогрели в нем спираль ненависти, которую он испытал вдруг к еще вчера любимой и желанной подруге. Он даже на секунду испугался, что вот и наступил тот самый момент, когда любовь окончательно покидает тебя. «Вот и все, я тебя…»