– Я оказался в очень трудной ситуации, – вроде бы обращаясь исключительно ко мне, начал Павел. – И мне пришлось… Другого выхода я не видел…

– Это все лирика, – перебил Сергей Львович. – Переходим к главному.

– У меня долги, – скороговоркой выпалил Павел. – Мне угрожали, и моей семье тоже.

– Кому ты задолжал? Севастьянову? Берусь уладить все проблемы одним звонком.

Берсеньев достал мобильный, а родственник заволновался.

– Нет… нет, другое. Другие люди.

– Вчера полицейские обнаружили три трупа неподалеку от «Приюта рыбака», где ты работал девять лет назад. Расскажи нам об этом.

Слова Берсеньева произвели такое впечатление, что родственник лишился дара речи и теперь сидел с выпученными глазами, беззвучно шевеля губами.

– Эй, – позвал Сергей. – Пора возвращаться в этот мир.

– Какие трупы? – заикаясь, пробормотал Павел. – Вы что, с ума сошли?

– Ну, если тебе о них ничего не известно, – вздохнула я, – тогда беспокоиться нечего, я звоню сестре и в полицию. Люди сбились с ног, ищут тебя…

– Подожди, – взмолился он. – Не надо никому звонить. Мы же не чужие, и ты просто обязана мне помочь. Ради сестры, ради Сашки.

– Ты ради них уж точно расстарайся, – серьезно сказала я. Берсеньев едва заметно усмехнулся, а Павел спросил:

– Кто этот человек?

– Мой друг, – пожала плечами я. – Он мне помогал в поисках.

– Каких поисках?

– Твоих. Ты внезапно нас покинул…

– Я же сказал, обстоятельства сложились так, что…

– Кто убил твоих дружков? – лениво поинтересовался Берсеньев. – Тех самых, с которыми ты работал в «Приюте рыбака»?

– Вы и это знаете… – нахмурился Павел, данное открытие его совсем не радовало.

– Мы столько успели раскопать, что тебя уже впору закапывать, – заверил Берсеньев. – Каяться нам будешь или полиции?

– В чем я, по-вашему, должен каяться?! – возмутился он.

– Поехали, – поднимаясь, сказал Сергей, двинул ему кулаком в ухо, а потом ухватил за шиворот.

– Алла! – вновь заверещал родственник.

– Добавь ему еще и от меня, от сестры и от дочки.

Сергей Львович просьбу выполнил, теперь Павел уже рыдал. Сомневаюсь, что кто-нибудь когда-нибудь его бил, новый опыт оказался весьма чувствительным, а главное, болезненным.

– Расскажи мне о Кассандре… – ласково попросил Сергей. – И без наводящих вопросов, нервы у меня практически на пределе. Кто из вас ее убил?

– Это не я! – отчаянно закричал Павел.

– Принимается, – кивнул Сергей. – Далее. Подробно и без вранья, оно наказуемо: на том свете – Господь, здесь – я. И еще вопрос, где будет хуже.

– Мы ее не убивали, – сказал Павел.

Эти слова словно открыли невидимые шлюзы, он говорил и говорил, должно быть, разом почувствовав облегчение.

– Она приезжала иногда, раз в неделю или реже. Думаю, у нее был любовник. Мы его никогда не видели, да и не хотели, если честно. Не наше это дело. Она приезжала, останавливалась в доме, что ближе к озеру, и мы узнавали об этом, только когда видели свет в окнах. В тот вечер мы напились. Если честно, пили мы много, Федотов помешался на самогоноварении, на всех этих хреновухах, можжевеловках и прочем, настоящий маньяк. Когда рыбаков на базе не было, заняться там, собственно, нечем, вот у нас крыша и ехала. В общем, мы напились так, что впоследствии никто из нас ничего не помнил.

Меня разбудил Федотов, его так трясло, что сначала я ничего не понял. Он повторял: «Идем, идем». И я пошел за ним. В столовой уже были Петька и Арсений, оба зеленые. Я-то сначала думал – с перепоя. Пока ее не увидел. Кассандру. Она лежала на полу за диваном. Подол задран к самому лицу, ноги раздвинуты, грудь разворочена выстрелом. Ужас. Мы не могли взять в толк, что произошло. Никто из нас не сомневался: мы ее не трогали. С какой стати? Но кто бы нам поверил? Тем более что о той ночи ни у кого воспоминаний не осталось. Полный провал в памяти. То ли так упились, то ли нам в самогон чего-то подсыпали. Подсыпал убийца, ведь кто-то ее убил? И мы решили – это ее любовник. А кто еще? Но его найти надо, а мы тут, рядом. Станет полиция разбираться или нет – большой вопрос.

– И вы решили ее прикопать по тихой?

– А у нас был выбор? Федотов, когда немного пришел в себя, ружье проверил. Ружье, как положено, держал в сейфе, но ключ висел на крючке рядом. У нас же все свои. А войти в дом мог кто угодно. Так вот, из федотовского ружья ее и застрелили. Оно под столом валялось. Подстава, да такая, что нам одна дорога – в тюрьму. Федотов и предложил: ее зарыть, ружье почистить, выскоблить все, и в нашем доме, и в том, где она останавливалась. Там, кстати, все аккуратненько выглядело. Постель разобрана, вещички на вешалке висят. Вещи мы собрали, тело спрятали под старыми лодками и принялись все отмывать. Целый день драили, очень боялись, что хозяин явится или кто-то из рыбаков. Но нам повезло. Вечером загрузили труп в тачку и пошли к Чертовому оврагу. Федотов сказал, надежнее места нет, туда без дела не ходят. Машины у нас не было, с этой чертовой тачкой намучились. От дороги Кассандру в старом одеяле несли. Вырыли могилу…

– И тут появились ребятишки из лагеря, – подсказал Берсеньев. Павел дернулся, как от удара.

– Ребятишки? Парень с девкой. В темноте разве поймешь, сколько им лет? Они за нами следили, небось видели, как мы с тачкой по дороге шли. Их Петька засек. Ветка хрустнула. Эти двое испугались и бежать. И он за ними с лопатой. Парня ударил, девка орать принялась, ее Сенька придушил. Просто хотел, чтобы заткнулась. Мы были в шоке, понимаете? Никто и опомниться не успел, как все это произошло – ни Петька, ни Арсений, ни мы с Федотовым. Федотов вообще сказал – в полицию звонить надо, но я его отговорил. Боялся, что эти двое и его чего доброго убьют. А затем и меня. Закопали всех троих поглубже, дерн на место вернули. Максим в таких делах мастер. Потом опять напились. Я даже повеситься хотел, так тошно стало. Но когда школьников искать принялись, никто из нас о полиции уже не думал, а только о том, как бы не засыпаться. Пошли добровольцами на поиски, взяли себе тот самый участок. Зуб на зуб от страха не попадал. Но все обошлось. Нам и вопросов-то особо не задавали. Спросили просто, не видели ли ребят возле базы. А через несколько дней явился Никольский и давай о сестре расспрашивать. Участковый стал наведываться. В общем, не знаю, как я все это выдержал. Не спал, не ел, все ждал, что вот-вот за нами явятся. Но никто не явился. Лето кончилось, я уволился, началась привычная студенческая жизнь. И все понемногу на свои места встало. Но я и врагу не пожелаю пережить то, что я пережил. Я не сделал ничего плохого и никого не убивал. Мне просто не повезло… Года три я спать спокойно не мог, потом все понемногу улеглось, почти забылось. Пока я Федотова не встретил. На рынке. Поехал Сашке фруктов купить, а он идет мне навстречу. Рожа такая, что краше в гроб кладут, видно, что пьет по-черному. Я надеялся, он меня не заметит, какое там! Пошли пива выпить, и он сразу начал: «Они мне каждую ночь снятся…» Я стал уговаривать: не мы их убили, и все такое, он вроде согласился. Но прежние страхи ко мне сразу вернулись.