Линия защиты была выстроена и продемонстрирована Еккельном еще 4 января, на допросе после предъявления обвинения. Вину он признал, но частично: да, проводил карательные экспедиции против советского народа, в отдельных случаях приказывал сжигать хутора и села, да, оказывал помощь в угоне в Германию советского населения силами подчиненной ему полиции. Но что касается массовых арестов, пыток и прочих зверств органов СД и гестапо Остланда, хотя они и были подчинены ему территориально, — все это делалось по приказам германского правительства. К ним он причастен лишь постольку, поскольку подчиненные ему об этом докладывали.

Свою вину за произошедшее на Украине не признал вовсе: «Ликвидация евреев проводилась айнзатцкомандами, командир айнзатцгруппы — бригадефюрер СС Отто Раш… Были случаи, когда подчиненные мне войска принимали участие в оцеплении». И только.

Кстати, уловка с оцеплением была очень популярна у коллаборационистов-полицаев. О чем мне известно как человеку, изучившему десятки материалов судебных процессов над ними: все они, включая непосредственных участников экзекуций, уверяли, что были заняты лишь в оцеплении…

Впрочем, на проходившем в Риге процессе отпираться от участия в «акциях» в Румбуле было бессмысленно. Еккельну пришлось признать, что был там трижды, присутствовал на расстрелах.

— С какой целью присутствовали?

— Если я даю задание подчиненным, всегда проверяю исполнение моих указаний. Если они получают трудное задание, я всегда нахожусь в первых рядах, чтобы показать пример.

«Шум в зале». Обычно секретарь судебного заседания такое в протоколе не пишет, но тут — особый случай.

Вот еще один из диалогов с прокурором.

— Я не имел никакого приказного положения по отношению к СД и полиции безопасности и никогда не отдавал им приказы.

— Для чего вы слушали их доклады?

— Они меня просто информировали о том, что творится в стране.

— Они докладывали вам как постороннему человеку или как высшему руководителю полиции?

— Они мне не докладывали, они меня информировали.

— Почему они сообщали все это вам, а не Юсту, например?

— Потому что я был высшим руководителем СС на территории Остланда.

— Вот это меня и интересует.

«Смех в зале». Опять комедия положений.

На самом деле в ведении высших фюреров СС и полиции находились следующие формирования: территориальные органы безопасности и СД, части вспомогательной полиции, айнзатцкоманды в тылу действующей армии, а также подвижные полицейские части для борьбы с партизанским движением и местные полицейские части — охранная полиция и жандармерия. В ведении — но не в прямом подчинении. Это, кстати, дало повод коллеге Еккельна фон дем Баху позже апеллировать к немецкому суду по поводу формального, представительного характера данной должности.

Уполномоченный Гиммлера имел право координировать все акции, координация нередко значила куда больше, чем прямое подчинение того или иного отряда карателей.

Еккельн:

— Да, я всего лишь подчинялся!

— Кому?

— Гиммлеру.

— Кому еще?

— Только ему.

— Какое количество советских граждан, по вашим данным, было арестовано и заключено в лагеря и тюрьмы за время оккупации Литвы, Латвии и Эстонии?

— На следствии, чтобы назвать цифры, я исходил из следующих расчетов. За 1 тысячу дней оккупации, если считать, что каждый день в Латвии и Литве арестовывалось по 20 человек, а в Эстонии — 10, то выходит, что 50 тысяч — это просто расчет для того, чтобы можно было найти какую-нибудь цифру…

Вновь запись в протоколе, больше свойственная газетному репортажу: «Смех в зале». Но над кем смеялись в зале — над следователями? Ведь на этот раз Еккельн, похоже, говорит правду. Он ведь раскрывает тайну следствия. Получается, цифры из обвинительного заключения — ну не то что взяты с потолка, но приведены приблизительно, на глазок.

Все цифры ровные, с множеством нулей. «По указаниям Еккельна истреблено свыше 200 тысяч евреев, привезенных в Прибалтику из оккупированных немцами стран, и до 400 тысяч еврейского населения Белоруссии и Украины» (из обвинительного заключения). Примерно пополам — вот и будет по 200 тысяч…

Выясняется роль Еккельна в довоенный период, и снова идет эквилибристика с цифрами. Прокурор исходит из того, что общая численность войск СС составляет 50 тысяч человек, значит, еккельновские 7 тысяч — это 14 %.

Еккельн против цифры не возражает, он сам снабдил ею следствие:

— Я лично обучил и сформировал полки СС общим количеством в 7 тысяч человек. — Но дальше делает ход конем: — Я подчеркиваю, что в то время СС было частью СА. Численность СА составляет 500 тысяч человек. Следовательно, те 7 тысяч, что я подготовил, — ничтожная доля.

Прокурор уходит в сторону: «Об СА мы сейчас не будем говорить…»

28 января суд слушал показания свидетелей. Первым был Карлис Бриедис, врач 1-й городской больницы Риги. Судя по протоколу, он был краток, а выступив, попросил разрешения уехать, сославшись на загруженность работой в акушерском отделении. И был таков.

«50 женщин еврейской национальности, состоящие в смешанных браках, поступили в больницу со специальным направлением из Управления окружного комиссара… После стерилизации им выдавали специальную справку».

Вот она, такая справка. «Удостоверение. Г-же Яголковских Эсфирь, рождения 1915 г., проживающей в Риге по адресу ‹…› разрешается жить у своего мужа и появляться в публичных местах без еврейской звезды».

Показания доктора Бриедиса лягут в основу строки приговора: «По указаниям Еккельна подвергнуты стерилизации сотни женщин и мужчин, состоявших в смешанных браках». Не буду придираться к цифрам, просто объясню, о чем речь.

«В июле 1942 года мужья-арийцы, состоящие в смешанных браках с еврейками, получили повестки явиться в гебитскомиссариат, где мне какой-то начальник предложил развестись с женой, — вспоминал годы спустя Фридрих Кумеров, рижский немец, женатый на еврейке. — Я наотрез отказался, тогда он заявил, что в таком случае моей жене придется подвергнуться стерилизации. Она получила специальную бумагу с направлением в больницу. Этим она купила себе право жить, растить детей, избежать гетто…»

Еврейские жены арийских мужей могли обрести право жить, если мужья не откажутся от них, не захотят развестись и согласятся на стерилизацию. Мужчины-евреи, женатые на арийках, были лишены этой привилегии. Объясняется это тем, что Гитлер считал смешанный брак арийца с еврейкой «привилегированным». Никак не мог простить им то, что «эти черноволосые паразиты совершенно сознательно губят наших неопытных молодых светловолосых девушек».