– Красиво, – сказал он, но Маргарита его не услышала.

Раскат грома раздался прямо над крышей.

Антон застыл напротив Анисьи и задумчиво глядел в окно, Айсулу что-то записывала на берестяном свитке.

– Это что-то серьезное? – спросил Антон, и все поняли, что речь опять зашла о Полине.

Ребята из Росеника, словно сговорившись, снова промолчали.

– Почему вы не хотите рассказывать? – Антон отвернулся от окна. – Что в этом такого?

Внезапно распахнулась дверь и в дом вбежали Сева с Милой, с них ручьями лила вода. Анисье показалось, что они держались за руки и расцепили ладони только когда зашли в комнату. Она вздрогнула, осознав это, и едва сдержалась, чтобы не вскочить и не броситься наверх в девичью спальню.

– Ну? – встрепенулся Муромец, оторвав взгляд от вышивки. Маргарита тут же уколола иглой палец.

– Ничего не понятно. Жабы нигде нет, а Романова сказала, что голова у меня с утра кружится от резкой смены погоды. Глупости. Так не бывает, – и заметив долгий Митин взгляд, Сева прибавил: – По крайней мере у меня не бывает.

Он положил на Полинин диван несколько мокрых газет и журналов, которые принес с собой, а сам сел возле Анисьи. Той показалось, что все опять вернулось на свои места.

– Может, ты скажешь, что с Полиной?

– Не знаю, – ответил Сева Антону. – Мы не нашли ни ее, ни нашего целителя, правда?

Он перевел взгляд на Милу.

– Да, – подтвердила та.

По сравнению со всеми вид у нее был счастливый, хотя в испытании она и не победила – заняла второе место. Первое же досталось Рублеву – по мнению Мити, болотняннику не удалось утопить его в омуте только потому, что «такое» не тонет. В итоге Рублев смог быстрее всех добраться до цели. Мила же сполна натерпелась неприятностей от Одноглазого Лиха: ее тропинка внезапно обрывалась в лесу, нить клубка, который наперсницы посоветовали взять с собой, закончилась в самый неподходящий момент, колючки в кровь расцарапали ноги и изорвали платье.

– Кстати, а где Василиса?

– Ушла на ярмарку, решилась кое-что купить в лавке друида, – ответила Анисья.

– Я принес ей газеты, она просила. Кстати, – Сева нарушил общее уныние внезапной улыбкой. – Там есть такие статьи… Сейчас.

Он силой взгляда заставил газеты взвиться с дивана и упасть перед ним на стол.

– Ну, во-первых. «Тридесятый Вестник» упоминает, что перед отлетом окольников в Суздаль в Заречье были замечены Анатолий Звездинка и Василий Муромец.

– Интересно, кем в такую рань они могли быть замечены? – перебил его Митя.

– А это как тебе? «Золотая тройка: Муромец, Нарышкин, Романов» Это только заголовок, а вся статья полна намеков на то, что твоя победа была куплена.

– Но что… – попыталась возразить потрясенная Майя, но Сева остановил ее и продолжил:

– Газета «Кудыкина Гора», Небыль. «Что скрывает Водяная колдунья?». Знаете что? – Сева снова улыбнулся. – Оказывается, на нее нападают Старообрядцы. Наверное, она просто нам не признается?

– А не написано, где они нападают?

– Я невнимательно прочел. Но думаю, прямо в Заречье, чего уж там.

– Действительно, – вдруг отозвалась Маргарита, перестав держать во рту пораненный палец, – на меня тоже недавно напал Темный, но я не хотела вам, ребят, говорить. Ну зачем вас лишний раз расстраивать, честное слово.

Митя тут же подыграл ей, сделав понимающее лицо:

– Да кто бы расстроился из-за такой ерунды! Эти сволочи совсем обнаглели. В Заречье куда ни глянь – везде они.

– А это что? – повеселевшая Анисья заглянула в следующую газету.

– О, это тебе должно понравиться! – Сева раскрыл газету на странице с большой цветной фотографией, где была изображена сама Анисья, сидящая на трибунах рядом с Воздушным колдуном и сжимающая его руку. Она тут же вспомнила миг, когда в порыве волнения схватила Севу за руку, и поняла, что фотограф сумел поймать очень выгодный кадр.

– А теперь заголовок: «Избранник или очередной поклонник с разбитым сердцем?»

– О, Солнце…

– Сейчас прочту. «Всем давно известно, что самая завидная невеста Тридесятого государства Анисья Муромец не спешит замуж. В чем же причина? Ведь ей уже поступало не одно предложение. По последним данным, Алексей Рублев, запланировавший союз с дочерью семейства Годуновых, еще совсем недавно предлагал руку и сердце Анисье Муромец, но получил от ворот поворот. Чем же сей видный молодой человек не угодил юной сестре самого богатого наследника? Ведь, должны заметить, Анисья Муромец не отличается избирательностью при выборе друзей. Она, по некоторым сведениям, тесно общается с обитателями Заречья, сильно уступающими ей по положению. Накануне же, во время первого испытания, Анисья Муромец была замечена в компании одного окольника «Лисят». На первый взгляд это не кажется удивительным, ведь она наперсница той же команды, однако эти отношения выглядят далеко не приятельскими. Всеволод Заиграй-Овражкин, сын самого известного в Росенике целителя, имеет, безусловно, множество достоинств, но не обладает всеми качествами, которые должен иметь претендент на руку и сердце наследницы семейства Муромцев. Очевидно, нелегко устоять перед неземной красотой Анисьи Муромец и не влюбиться в нее, однако несчастного молодого человека ждет разочарование – его род слишком беден для того, чтобы дочь Муромцев смогла бы выйти за него замуж. Будем надеяться, что в скором времени Анисья перестанет разбивать сердца несчастным юношам и определится с выбором мужа. А пока наши корреспонденты будут следить за развитием отношений Анисьи Муромец и Всеволода Заиграй-Овражкина».

Анисья отняла у него газету с недоверчивым смешком. От нее не ускользнуло, как напряглась, слушая Севино чтение, Мила и как встревоженно заерзала на стуле Айсулу.

– И все это они выдумали, только увидев, что мы держимся за руки?

– Они даже полное имя мне выдумали, что ты хочешь? – улыбнулся Сева.

– Так вы на самом деле… не… – начала Мила.

– Нет, – Сева засмеялся. – Ты разве не слышала, что тут написано про мой обедневший род?

– Глупая статья, – хмуро отозвался Митя. – Вы доиграетесь с этим держанием за руки.

Анисья, не в силах больше выносить присутствие брата, бросила газету обратно на стол и ушла на второй этаж в пустую спальню. Ничего сегодня не клеилось.

Ночью гроза приутихла. Измученное небо бессильно висело над мокрыми крышами, но это наступившее спокойствие не принесло прохладу: стояла духота.

Сева проснулся уже раз в десятый. Окна были открыты нараспашку, но легкие занавески замерли без движения – никакого, даже самого слабого ветерка не чувствовалось.

Муромец на своей огромной кровати спал, раскинув в стороны руки, на его груди слабо поблескивал большой золотой медальон на черном шнурке.