потолок вернулся на свое место Мога окружал полный мрак, средь которого где-то сверху висела мелкая лампочка. Он достал телефон, включил фонарик и увидел впереди металлическую дверь. Эта дверь его заинтересовала и он торопливо подошел к ней. На ней был замок, а ключа никакого нет у Мога. Но если тот официант пригласил его сюда, то наверно… Так. А кто его приглашал? Этот вопрос прилетел в голову Могу, ведь сначала его пригласил официант, но по перчаткам стало ясно, что и Джеймс…

Он попытался открыть, но она была заперта. Замахнулся правой рукой в попытке открыть, но в итоге рука только оттолкнулась, а Мог неожиданно почувствовал боль, хоть его рука и не настоящая. Ударил еще раз. Неудача. Еще раз. Неудача. Прострелил. Удача! Замок расплавился и Мог прошел дальше. Впереди был длинный узкий коридор, а сверху, где-то очень высоко, светил бледноватый свет, пронизанный то ли туманом, то ли пылью или паутиной. Неожиданно загорелись синие полосы по стенам, что были наполнены серверами. Полосы осветили слабо помещение, Мог сделал шаг и освещение стало яснее. Один из множества десятков тысяч серверов стоял около у Киллиана. Он посмотрел с любопытством на него и рассматривал каждую деталь. Ничего для себя интересного он не заметил. Он побежал дальше по коридору, пробегая множество серверов, и с каждый его шагом света становилось все больше и больше. Он добежал, казалось раньше, до несуществующего конца коридора, на стене которой находилось множество экранов. На одном сидел сотрудник и завтракал, читая при этом статью на экране телефоне. На втором работники чистили стекла бронированной машины. На третьем Жод с Джо спорили, и на этом Мог больше всего заострил внимание, и тут неожиданно появился звук. Звук именно того, что происходило на третьем экране. Киллиан развернулся и мимо его глаз промчалась улыбчивая балерина Лиззи. Мог содрогнулся, развернулся и…

– Ты знаешь, что тут происходит? – спросил низкий голос человека в черной маске и рваном тряпье. От него исходил жар, словно он неделями не мылся.

Киллиан навел пистолет на его башку. Тот продолжил говорить:

– Ты же замечал те картины в коридоре? Ты замечал, что они меняются? Тебя не смущают все эти сервера и экраны, показывающие каждого в этом бункере?

Мог промолчал и все еще держал пистолет. Незнакомец присел на пол и продолжил говорить:

– Тебе говорили, что Джеймс может управлять всеми. Все картины меняются не на всеобщее обозрение, а лишь при взгляде определенного человека, потому что только для этого определенного человека картины и меняются. Чтобы вызвать в тебе процесс изменений мнения о чем-либо, через них осуществляется часть процесса изменения сознания каждого человека, а тот этого не замечает. Книги, телевизоры, музыка в помещениях, высказывания Джеймса и другое – все это может изменить твое мнение о чем-либо. Но тебе не стоит бояться этого, да и плюсом ко всему: ты же еще до бункера был готов помочь Низкому классу?

Киллиан кивнул своей головой, которая освещалась синем оттенком света, а на фоне ругались Джо и Жод. Он сказал

– И если ты мне сейчас говоришь правду, то разве это не является чем-то нечеловеческим? Негуманным?!

– Джеймс сказал же, что не доверяет никому. Если какой-нибудь человек, к примеру, ты – окажется предателем то, что будет выгоднее для него? Убить тебя и лишиться одного агента или загипнотизировать его, чтобы он продолжил служить?

– Я бы предпочел второе.

– Вот и Джеймс Гунсберг предпочел этот вариант, – незнакомец снял капюшон, а там оказался тот самый официант, что подал бумажку в мясе. – Он хочет использовать на полную силу, чтобы как можно с большей вероятностью победить врага. Ему пришлось отринуть человечность, которая в нашем представлении, понимаешь?

– Нет.

Все экраны и свет в помещении отрубились. На секунду была темнота и тут на экранах загорелась единая картина, изображающая Сирон с высоты.

– Ты же понимаешь, что наши чувства, мысли с точки зрения науки это уже не что-то непонятное нам. Не задается вопросов: откуда они? Есть ли душа? Джеймсу Гунсбергу пришлось отринуть все представления о внутреннем сознании человека, как о необузданном. Он давно уже продвинулся дальше, чем остальные. Существование человека для него не имеет того значения, что имеет для самого человека, что сам же это значение и сделал искусственно. Его в способностях создать робота, который будет в точь-точь, как человек и не будет ничем отличаться, кроме того, что сможет найти счастье в любом моменте. Сможет найти удовлетворение, где угодно.

      Изображение приблизилось к улицам Низкого класса, где видно, как кричат дети от того, что их мамы делись непонятно куда и они сейчас лежат на асфальте. Как расстреливают из бластеров истощенных и худых работников, одетых в рваную одежду в такой холод, вследствии которого идет снег. Под ногтями все забито пеплом, бледные лица и глаза с болью внутри, истощением. Киллиан знает, что это за люди. Это оппозиционеры, которые попытались обмануть систему слежения, которая находится у любого места для перемещения между классами.

– Все чувства больше не имеют значения. Также как не имеют для Сирона чувства Низкого класса. Джеймс живет монстром, а не человеком, но лишь в наших представлениях. Отрини же ты все свои представления о мире, друг мой! Пойди на истину, даже если ее нет!

Мог прервал выкриком, дрожаще указывая пальцем на себя:

– Я бы стал точно таким же монстром! Если это правда, то я его понимаю! – он вполголоса успокоившись сказал: – Но почему я тебе должен верить?

– Потому что он прав. – послышался голос издалека.

Свет в помещении снова появился, вдалеке стоял Джеймс. Он подошел медленными шагами к Могу и сказал:

– И вот насчет человечности, Мог. Согласись, больше мои работы не отличаются ничем от людей, кроме материала.

– А как я смогу это понять?!

–Тебе нравилось чувствовать тепло ее ладоней, их мягкость? Этой Лиззи.

– Да.

– Тебе отлично было с ней? Ты почувствовал себя вместе с ней человеком?

– Да! Я не понимаю к чему ты клонишь!

– К тому, что она тоже полуробот! Моя разработка!

Только хотел Мог прервать его, но после сказанного примкнуло его на месте в неспособность двигаться. Он разрыдался и просто стоял, ничего не говоря. Джеймс коснулся его плеча рукой и успокаивал:

– Ты ведь понимаешь, что она тот же человек. Она просто откорректирована под тебя, – горько добавил Гунсберг. – Если…

Киллиан прервал его резким толчком от себя и заорал во весь голос:

– А откуда мне знать, что она не для того, чтобы изменить меня?! Я не знаю