— Гром и молния! Я опоздаю! Он не сказал, в чем там дело?

— Увы, госпожа, — покачал головой Анвар. Ориэлла тяжело вздохнула, и за ее невозмутимым видом Анвар уловил страх. — Госпожа, если хочешь, я пойду к Верховному и скажу, что ты уже ушла?

— Благодарю, но лучше мне пойти самой. Ты можешь попасть под горячую руку! Я еще вернусь за плащом. Надеюсь, это не очень надолго.

Ориэлла ушла, и Анвар занялся уборкой. Он прибрал одежду, которую девушка сбросила, вернувшись из гарнизона. Ее кожаные доспехи, ножны и сапоги он завернул в узел вместе с плащом, который когда-то принадлежал Форралу, и оставил у двери, возле меча, прислоненного к стене. «Надо будет их почистить, — подумал он. — Все провоняло лошадьми». Потом юноша спустил воду из ванны, развел огонь и приготовил к возвращению госпожи новую флягу вина. Покончив с делами, Анвар потянулся к гитаре, чтобы поиграть в одиночестве пару часов, как вдруг заметил забытый жезл госпожи, закатившийся под кровать.

Жезл был необходим любому магу: он служил для концентрации сил. Каждый маг, достигнув определенного уровня мастерства, делал жезл из одного из традиционных магических деревьев — из ветви или из корня, кому как нравилось, — и наделял его своей личной силой. Ориэлла очень долго медлила с этим, зная, что не сильна в резьбе, и Анвар, обрадовавшись возможности сделать ей ответный подарок, отправился в лес к югу от реки и отыскал изогнутый корень бука, любимого дерева Ориэллы. Он заботливо вырезал жезл, используя унаследованное от деда мастерство и следуя естественным изгибам дерева. Получились две Змеи Высшей Магии — Змея Мощи и Змея Мудрости, — которые, изгибаясь, свивались друг с другом по всей длине жезла, от кончика до верхушки. Это была самая прекрасная вещица, которую он когда-либо делал в своей жизни, даже до того, как ее оживила магия. Ориэлла была просто очарована, и ее радость служила высшей наградой Анвару. Юноша наклонился, чтобы поднять жезл — и тут же выронил его, словно обжегшись. Когда его пальцы коснулись дерева, он ощутил приступ ужаса, словно услышал безнадежный и отчаянный зов госпожи. Юноша снова осторожно коснулся жезла, но на этот раз ничего не почувствовал. Анвар повертел жезл в руках и нахмурился.

Что случилось с Ориэллой? Она ушла уже давным-давно! Неужели что-то стряслось? Неужели она смогла обратиться к нему через вещь, которую он сделал, а она наделила своей силой? В голове вспыхнула знакомая резкая боль, но Анвар отказался идти на попятный, вспомнив проблеск страха, мелькнувший в глазах госпожи, когда ее вызвал Миафан. Как бы Анвар ни трепетал перед Владыкой, он знал, что ему придется пойти к нему и самому выяснить, что происходит с его госпожой.

Когда юноша поднялся на верхний этаж, ноги его были, как ватные. Всю дорогу Анвар безуспешно пытался убедить себя, что все это ему почудилось. Дверь в покои Миафана была слегка приоткрыта, и Анвар уже поднял руку, чтобы постучать, когда услышал внутри голоса. Владыка.., и Мериэль? А где же Ориэлла? Юноша замер с поднятой рукой, ошеломленный услышанным.

— Это бесполезно, Миафан, — голос Мериэль звучал напряженно. — Даже под твоими заклинаниями она инстинктивно борется, чтобы защитить ребенка.

— Чума на твою голову! Неужели ты ничего не можешь сделать?

— Ну… Можно испробовать еще одно снадобье. Оно подействует на ее мозг и сделает послушной нашим командам. Может, нам удастся заставить ее саму избавиться от ребенка.

— Оно с тобой?

— Конечно, — зло ответила Мериэль. — Однако нам надо поторопиться. Оно подействует только через час, и если нас в это время застанут…

— Не беспокойся! Элизеф и ее компания, без сомнения, заняты очередной интригой, а Финбарр, как ты знаешь, никогда не вылезает из Архивов. Давай, Мериэль! Ребенок Форрала не должен пережить эту ночь.

Анвар приглушенно вскрикнул, вжавшись к холодную кладку, потрясенный услышанным. Младенца Ориэллы уничтожают так же, как и ребенка Сары, и по той же причине… Сначала его ребенок, теперь — Форрала… Форрал! Повернувшись, Анвар на цыпочках побежал вниз. Достигнув первого поворота, он понесся по винтовой лестнице с головокружительной скоростью. Юноша заткнул жезл за пояс, и, оказавшись внизу, бросился по залитому факельным светом двору к конюшням.

— Лошадь, быстро! — крикнул он ошеломленным стражникам. — Спешное поручение госпожи Ориэллы!

К тому времени все уже знали, что Анвар доверенный слуга волшебницы, и не посмели его задержать. Юноша схватил уздечку, накинул ее на ближайшее животное, и, не дожидаясь седла, вскочил на лошадь и рванулся прочь, пригнувшись перед дверью. Он вихрем пронесся через ворота, стражники тем временем зажигали сигнальный фонарь, чтобы предупредить привратника у нижних ворот.

В бешеной скачке через город Анвар безжалостно расшвыривал в стороны прохожих и достиг гарнизона, преследуемый несколькими вооруженными стражниками, что бросились в погоню за нарушителем спокойствия. Охрана попыталась преградить ему дорогу, и Анвар чуть не разорвал лошади рот, на полном скаку соскочив с перепуганного животного. Юноша кинул поводья изумленным воинам.

— Командир Форрал! — задыхаясь крикнул он. — Быстро, где он? — К счастью, одним из стражников оказался Паррик.

— Он у себя, но… — он уже говорил с пустым местом. Плечом отодвинув кавалериста в сторону, Анвар бросился через плац к комнатам офицеров. Городской патруль ошеломленно уставился на Паррика, но тот только пожал плечами.

Анвар бешено забарабанил в дверь и чуть не угодил кулаком в лицо Форралу, когда тот ее открыл.

— Анвар, гром и молния…

Анвар ввалился в комнату, даже не заметив сидящего у огня Ваннора. Вцепившись Форралу в рубаху, юноша на одном дыхании выпалил всю историю и в ужасе отшатнулся: лицо воина сделалось абсолютно белым, глаза загорелись безумием.

— Миафан! — нечеловеческим голосом взвыл Форрал, и, схватив меч, вылетел из комнаты. Ваннор с Анваром оторопело переглянулись и, не сговариваясь, выскочили следом.

Пока они искали лошадей и прокладывали себе путь по запруженным народом улицам города, Форрал успел порядком их опередить. Пугающим свидетельством этого служила привратницкая на мысу: страж ворот утопал в луже собственной крови. На верхнем дворе картина резни была еще страшнее — мертвые слуги и охранники валялись на залитых кровью каменных плитах. У входа в башню бил копытом боевой конь Форрала. Уши его были прижаты к голове, а бока судорожно вздымались. Анвар с Ваннором взлетели по лестнице и в оцепенении замерли у дверей Миафана. В покоях Верховного Мага царил ад.

* * *

Ориэлла металась в липком мучительном кошмаре, из последних сил сопротивляясь чему-то темному и безликому, невыразимо злобному и опасному — чему-то, что пыталось завладеть самим ее существом. Она боролась отчаянно, зная, что постепенно слабеет, чувствуя, как медленно тает ее воля под напором черного ужаса, который нес голос, требующий подчиниться ему. Внезапно другой голос выкрикнул имя Миафана. Форрал! Ориэлла уцепилась за этот голос — живую нить, ведущую на поверхность — к выходу…