Кэролайн вспомнила колечко с рубином, подарок матери, и потерла палец, на котором оно когда-то сидело. Она отдала кольцо джентльмену, встреченному на лондонской улице в ту ночь, когда бежала из Сомертон-Хауса. Захочет ли она теперь вернуться, остаться там, где по праву должна жить?

Она знала, что не вернется.

– Ты приехала сюда одна, верно? – спросила Лотти.

– Да. Уверена, ты сочтешь очень глупым бежать вот так, без денег и вещей. Я не подумала об опасностях, которые встретятся мне в пути.

Ей пришлось бы очень плохо, не прими она совет незнакомца ехать почтовым дилижансом и деньги, которые он дал ей на проезд.

– О, знаю, мама говорит, что ты погубила себя, и я действительно думала, что глупо было убегать ночью, но взгляни на себя сейчас: я бы сказала, что ты сама навлекла на себя эти приключения.

«И беды», – подумала Кэролайн, глядя на маленький саквояж, спрятанный за открытой дверью гардероба. Туда поместятся немногие платья, купленные в Эдинбурге, пара книг и больше ничего. Она не может остаться, не может видеть, как Алек женится на Софи, пообещает всю жизнь любить ее и лелеять. Жаль, что ее не будет здесь, когда Лотти обменяется обетами с Уильямом. Но Кэролайн поедет в Эдинбург или Глазго, найдет другую работу. Напишет письмо Сомертону, выполнит свое обещание и откажется от приданого, окончательно порвав со своей семьей.

Лотти сжала в руках сверток, и бумага зашуршала.

– Кэролайн, я решила не выходить замуж за Уильяма. Собственно говоря, решила только сейчас. Мой брат Джордж отправляется в кругосветное путешествие. Уезжает в следующем месяце! Думаю, что поеду с ним, – объявила Лотти, вскакивая. – Я тебя поразила?

– Откровенно говоря, да. Ты уверена? Что скажут твои родители?

– Видишь ли, мне необходим некто вроде дуэньи. Компаньонка. Со мной, конечно, будет Джордж, но я подумала, может быть, и ты захочешь сопровождать меня? О, Кэролайн, подумай, как нам будет весело! Мама не сможет возразить, если ты будешь со мной. Да и Джордж тоже будет с нами, вместе с наставником и камердинером.

Кэролайн смотрела в раскрасневшееся лицо кузины, видела в ее глазах решимость, восторг и лукавство.

– Пожалуйста, Каро, соглашайся!

Кэролайн стало не по себе. Предложение открывало новые возможности. Способ забыть Алека.

Она пыталась вообразить себя рядом с Лотти на корабле или в Париже, но видела только Гленлорн.

– Если ты этого хочешь, – медленно выговорила она.

Бечевка, которую вертела Лотти, развязалась. Она изумленно рассматривала сверток, будто напрочь забыла о его существовании.

– О, я тут болтаю, забыла обо всем, а это твой день, и тебе следует развернуть свой подарок.

Она протянула сверток Кэролайн.

– Это шаль, – пояснила она, прежде чем Кэролайн успела его взять, – лучший кашемир. Я покупала его для свадебного путешествия, но сейчас не смогу ее надеть и куплю себе что-нибудь новое, волнующее. В Париже или в Италии. Да и цвета эти тебе больше идут.

Кэролайн вынула прелестную шаль, цвета зеленого мха, с пестрой каймой из золотистого и оранжевого, совсем как холмы Гленлорна.

– О, Лотти, она чудесная, но мне не следует…

Лотти фыркнула и, выхватив шаль из рук Кэролайн, накинула ей на плечи.

– Вздор! Ты прекрасно выглядишь. Шаль оттеняет твою золотистую кожу и зелень глаз.

Она стала возиться с шалью. Надела ее Кэролайн на голову. Закинула концы за плечи.

– О, ты похожа на хорошенькую шотландскую девушку. Словно здесь родилась. – Сжав руки кузины, Лотти добавила: – Нужно идти и увидеться с мамой. Она как раз позавтракала и будет ждать ленча. На полный желудок она всегда уступчивее. Пожелай мне удачи!

– Удачи, – кивнула Кэролайн. – А что скажет Уильям?

Лотти обернулась:

– Самая сложная часть – это мама. Уильям просто найдет другую невесту.

Париж, Италия, курорты – все, что угодно!

Кэролайн сняла шаль и уложила в саквояж.

– Европа, – прошептала она, как однажды прошептала «Шотландия».

Это стало целью. Но все же Кэролайн не могла избавиться от чувства, что снова бежит.

Кэролайн наблюдала, как Алана грациозно идет по комнате с книгой на голове. Спина прямая, подбородок высоко поднят. За ней следовала Меган. Книга Сорчи со стуком упала на пол.

– Я никогда, никогда не смогу войти в комнату, как подобает леди, – простонала она, когда Кэролайн с улыбкой подняла книгу. – И не уверена, что хочу это делать.

– Конечно, хочешь, – уверила Меган, дернув ее за косичку. – Софи сказала, что послала за учителем музыки для нас. И учителем танцев. Мы должны учиться играть на пианино, чтобы потом хвастаться успехами. Софи считает, что каждая дебютантка должна иметь длинный список достижений.

– Я предпочитаю читать книги, а не носить их на голове, – фыркнула Сорча. – И у меня уже есть полезные навыки. Я могу взбираться на деревья, обогнать любого мальчишку и испечь пирог.

Алана закатила глаза:

– Полезные навыки, ничего не скажешь! Особенно если собираешься выйти замуж за одноногого ремесленника с яблоней во дворе.

– Не дразни ее! – вступилась Меган. – Думаю, когда Сорча повзрослеет, станет первой красавицей в семье и выйдет замуж за принца, который будет ее обожать.

Сорча высунула язык Алане, отчего на редкость подурнела.

– Твое лицо таким и останется, мисс, и мне придется сделать отвар корней и растений, чтобы оно снова выправилось, – сказала Мойра с порога. – Леди Кэролайн, к вам тут еще один англичанин. Он в кабинете – я знаю, что леди Софи хочет переделать его во что-то, называемое библиотекой, но это та же комната, какой была всегда. Туда лэрд удалялся, чтобы выпить с членами клана и вволю ругаться, не стесняясь присутствия женщин. Не знаю, куда сможет уйти Алек, когда она станет здесь хозяйкой. Лорд Сомертон тоже внизу, и просил меня поторопить вас. Я отведу девочек на кухню и научу их делать вкусное баранье рагу, пока вы заняты.

Кэролайн узнала маленького человечка с редеющими волосами. Видела его на похоронах матери. Он вскочил, поправляя скромный черный фрак, когда Кэролайн вошла в комнату. Сомертон поднялся, дабы соблюсти приличия, но куда медленнее, и взгляд его был полон презрения к единокровной сестре. Последние дни он вообще с ней не разговаривал.

– Доброе утро, леди Кэролайн. Помните меня? Я мистер Райс из Бервика. Был поверенным в делах вашего отца на севере, а после – поверенным вашей матушки. Мы встречались на ее похоронах.

Он низко поклонился. Кэролайн присела, оглядывая аккуратную стопку документов на столе и потертый кожаный портфель, из которого их вынули.