Каркала моя постоянная спутница, пищала понизу Раздва, заливалась смехом Мара, идущая чуть позади. Правильно, я же ведущий, ей идти сзади. Я крутой сталкер, меня ничем не убьешь, и ничто, никакая зараза, не заставит меня свернуть с пути. Что бы или кто бы это ни был. Дулю вам, уважаемые и обожаемые. Металлическую дулю семь шестьдесят два миллиметра калибром. Ну, есть кто, кому хочется ее понюхать, а?

Раздва пищала все сильнее, перекрывая гул и пульсацию мира. Чего ей надо, а? Ну, чего? А, вон что тут у нас. Хм, а если бы не химия, увидел бы такое???

За развалившейся будкой обходчиков, красиво и ало пульсируя, чуть блестело влажными боками красивое книжное сердце. Ну или карточное. Красное, похожее на красивый женский задок, задорно торчавший вверх. Твою мать, как же меня штырит-то!

В ушах гудело все сильнее. Стук сердца наваливался, становился ритмичнее и ритмичнее. Теплый и спокойный ритм, тянувший в сон, в негу, в удовольствие. Ага, вот как, значит.

– Милая? – поинтересовался я у Мары.

– Дорогой?

– У тебя остались ВОГи?

– Несомненно…

Как красиво она сказала простое слово «несомненно»…

– Видишь сердце?

– Где?

– А вон.

– Там розовый красивый куст.

– Лясни по нему с подствольника, пожалуйста.

Мара расстроилась. Ну, у нее своя красота перед глазами. Ритм стал сильнее, клонило в сон больше и больше. Да стреляй же, стреляй. И я еле успел упасть сам и повалить ее.

ВОГ лопнул белым и чуть сверкающим облачком. Следом громко треснуло, как будто что-то хрупкое упало с высоты. Ритм пропал. И вместе с ним пропала сказка о мире вокруг. Да, плыло перед глазами, качалась земля, но неожиданно сильное действие наркотика превратилось в то, что и должно, – просто заглушило боль. Не больше. Мы нашли ее, странную аномальную ловушку, творившую с сознанием черт-те что.

И уничтожили. И вместе с ней вся муть, захватившая сознание, пропала. Остались пара сотен пройденных метров, пищащая от страха Раздва и ощущение опасности. Той, что подкрадывается незаметно, похлестывая тебя шипастым стеком страха и напряженности. О-е-е, так и есть. Кто-то к нам идет, да-да.

– Тыл за тобой. – Я показал Маре на глубокие тени, падающие от домов с левой стороны и высоченной стены какого-то странного кустарника. – Ты как?

– Бывало хуже. Не стоило один стимулятор вогнать?

– Не знаю, – абсолютно честно признался я, – мы до нее добрались. Уничтожили. Осталось самим выжить и закончить уже наше дело.

– Давай попробуем.

Давай попробуем. Черт, а мне она нравилась все больше. Хреново это, Хэт. Нет в этом ничего хорошего.

Ага, уже вижу, куда нам сейчас. Точно-точно, метров сто, и остановимся. Вернее, заберемся и остановимся. Чутье подсказывало – он или она сами на нас выйдут. О, крохотный состав в пять открытых платформ и маневровый старичок ЧМЭЗ. Вот он-то нам и поможет. Да еще как. Спасибо, дружище из прошлого, из детства, когда такие вот тепловозики казались добрыми пожилыми силачами. Высота и металл, все, что нам нужно.

Зря я решил использовать вторую тубу. Наверное. Черт знает, может, и так бы справились, а? Гул в ушах и желание сесть, не вставая никогда-никогда, прошли. Это точно. Только вот перед глазами все размазывалось, а ноги бежали странными растянутыми прыжками. Пару раз чуть не упал, но удержался. Мара шла легче, но ее стукнуло сильнее. Под самый конец коротенького отрезка, пройденного минут за пять, глянул на ее глаза. Остекленевшие, неподвижные и блестящие. И подхватил, закинул руку на плечо. Тащил и слушал становящиеся все тревожнее писки Раздва.

Платформы огибал с правой стороны, скатываясь по насыпи. Мара пришла в себя на предпоследней, и тогда мы смогли залезть на них. Шатало, хотелось выпить обычного разведенного спирта, чтобы обожгло и отпустило. Но… сами понимаете, ничего такого. Никогда бы не подумал, что придется почти у Третьего круга Зоны ждать непонятного пока монстроурода под наркотой. Хотя чего уж, все бывает в первый раз.

Металл звонко звенел под ногами. Покрытые каким-то светлым налетом платформы гудели, наверное, впервые с самого дня Прорыва. Мара упорно шла, становясь сама собой, а я крутил головой по сторонам. Ощущение чего-то не особо приятного накатывало все сильнее. И я прекрасно помнил о четырех магазинах на брата… вернее, на брата и сестру, что у нас остались. Пачки, взятые у Копатыча, Мара так и не нашла. Мои шесть поделили, но без магазинов толку от них?

Перила, ограждающие тепловоз, скрипели и трещали, когда мы перебирались через них. Но выдержали нас обоих. Так, что теперь?

Что-что… крыша. Потихоньку отпускало все больше, мир не качался, руки стали своими. Хорошо.

– Наверх? – Мара отстегнула респиратор. Датчики КПК молчали, показывали нормальную атмосферу. Валькирия сплюнула, тягуче и помогая себе рукой.

– Наверх. И смотри в оба.

Мара кивнула, глотая воду. Это да. Горло совершенно сухое. Господи, как я ненавижу химию. Но спасибо лаборатории, где ее делают. Могли бы и не добраться до крохи-паровозика, если бы не она.

Ладно, черт с ним. Полезли наверх. Раз уж так вышло, что кто-то на нас прет, то лучше иметь хорошую позицию. А что может быть лучше высоты в случае мутанта? Если только у мутанта нет ничего огнестрельного. Что-то мне подсказывало, что именно так дела и обстояли. Просто мутант. Хотя, думаю, и весьма опасный.

Я подсадил валькирию, забросил ей Раздва и только потом полез сам. В этом и крылась ошибка. Откуда же было знать, что зверь на нас вышел не совсем обычный. И сталкивался с ним раньше всего один раз. Издалека наблюдая, не больше.

От кого он такой получился? Мысли приходили только насчет зоопарка, не иначе. Слишком много кошачьего и совершенно не функционального для каких-то пусть и странных, но все же организованных боевых действий. Вот кислотницы явно созданы после Прорыва в качестве эксперимента. А этот… Осирис. Египетский царь мертвых, о как.

Длинный, низкий и мощный. Буро-красноватого цвета, весь какой-то подранный и покрытый во многих местах наростами гниющей плоти. Большая вытянутая и мощная голова, утыканная по-паучьи маленькими глазками, как-то странно взаимодействующими с двумя основными. Гибкий длинный хвост, увенчанный несколькими серьезными шипами.

Он чем-то совершенно неуловимо напоминал хищных мрачных сфинксов, украшающих пристань. То ли мощными лапами, то ли крепким корпусом, то ли еще чем-то.

Вот эта-то сволочь, как-то обманув Раздва, неожиданно оказалась прямо у самого локомотива. И заметил его только когда Мара подтягивала меня наверх. Краем глаза, вися в воздухе. Этого осирису хватило. В пару прыжков он оказался прямо у платформы, выскочив из зарослей со стороны домов.

Мара сделала единственно верное. Она бросила меня, схватившись за ствол. А я так и повис, болтаясь на одной руке и пытаясь понять – что же лучше? То ли спрыгнуть на боковой проход и начать стрелять, то ли все же подтягиваться. Разум голосовал за первый вариант. Тело и инстинкт выбрали второй.