наше обещание друг другу, типа как… помолвка, что ли…

Она вспыхивает, а противный голос в моей голове шепчет: «Ну, ты-то вроде ничего не обещал»… Вот же подлая натура человеческая…

— Учись и приезжай на каникулы почаще. Я тоже иногда буду в Новосиб выбираться. В общем… иди сюда.

Она нерешительно подходит, а я обнимаю её и целую, и на этот раз совсем не по-детски, по-настоящему, долго и со всей страстью. Она прижимается, льнёт ко мне телом и получает железное, невероятно твёрдое подтверждение силы моего мужского интереса к её персоне.

Когда мы отрываемся друг от друга, её губы чуть припухают, а глаза… глаза светятся счастьем. Кажется, прикажи я сейчас, и она в огонь войдёт и коню шагнёт на перерез.

Мы ещё некоторое время утопаем в подростковом счастье, которое заставляет кровь бежать скорее и делает пребывание в этом мире невыносимо сладким. Но, сладость сладостью, а мне нужно бежать. Навстречу зрелости.

— Егор, — шепчет Наташка, получившая бесконечную веру в светлое будущее, и продолжает одними губами. — Я тебя люблю.

Ну что с ней поделать, приходится снова целовать. Так и дела прощёлкать недолго.

— Ты чё, сказал приходи, а сам свалил? — злится Баранов, переминаясь у подъезда.

— Ну, извини, дела были. Я тебе пенсионер что ли сидеть весь день и ждать, когда же ты придёшь? Надо было за бабками слетать.

— На чём?

— На метле, блин. Пошли.

Мы поднимаемся в квартиру. Радж встречает толстого майора с подозрительным рычанием.

— Ты, наверное, думаешь, я здесь филиал гознака содержу, да? — качаю я головой. — И все тумбочки у меня забиты деньгами, так ты думаешь? Сумма-то немаленькая, её ещё собрать надо. Ведомость будешь подписывать?

— А? — выпучивает он глаза.

— Шучу-шучу. Чай таёжный хочешь?

Мне ведомости подписывать не обязательно, достаточно аудио архива.

— Показывай, что принёс, Вилен Терентьич.

Он достаёт из портфеля толстую картонную папку.

— Тут маленько систематизировать ещё надо, но там всё ясно.

— Систематизировать тебе. А что же ты не систематизировал? Я должен теперь всё подбивать?

— Ну… — Баранов запинается и тяжело дышит. — Я тебе всё разложу. Только не сейчас, приду и сделаю. До конца недели.

— А два других дела?

— Тоже потом.

— Блин! А деньги сейчас?

— Ну, Егор, «Волжанка» подвернулась. Новьё! Прям из магазина, представь. Но ты ж пойми, там желающих столько, что ждать не будут. Если через час бабки не принесу уйдёт мимо. Ты мне всё не отдавай, дай десятку только, а по остальному потом подобьём. Я пояснения сделаю и всё покажу.

Я открываю папку и листаю бумаги. Тут есть оригиналы накладных, показания сотрудников и даже, бинго, фото передачи денег Печёнкину. Ну да, доверить некому, вот сам и ходит получать. Молодец Баранов. И хоть сразу в суд это всё не попрёшь, но дело явно есть на чём построить.

Я выкладываю перед ним десятку.

— Вот десять тысяч, больше сейчас нету. Ты позвонил только полчаса назад. Хватит столько?

— Ну… — морщится он, — хватит по идее. Ладно, Егорыч, спасибо, побегу я.

— Но мы с тобой ещё не закончили, да?

— Ну ясно дело, — соглашается он. — Там ведь ещё людям надо три с половиной штуки выдать. За содействие.

— Буду каждую копейку проверять, понял?

— Так точно, ну всё, поскокал.

Я беру папку, кладу в маленький кожаный «дипломат» и несу к Платонычу. Хочу попросить его сделать фотокопии. Ну что же, неплохо, неплохо… Молодец Баранчиков…

Подхожу к «Солнечному» и упираюсь в швейцара. Без взрослых он меня пускать не хочет. Швейцарская раса выводит из себя, честно говоря. Наглый такой козлина, принципиально не дам ни копейки.

— Он со мной, — бросает поднимающийся по ступенькам Платоныч и хлопает меня по спине. — Молоток, отлично выглядишь, как будто не ты недавно кабанов валил.

Ну да, югославский костюм, немецкие туфли, рубашка тоже импортная, индийская.

— А где господа-товарищи? — спрашиваю я.

— Я за ними водителя своего послал, сейчас подъедут.

— А он их проводит?

— Ну, да, конечно.

Народу в зале немного, и мы проходим к столику у окна. Официантки улыбаются при виде Большака. Бывает он часто, с чаевыми не обижает. Золотой клиент.

— Ну что, Егор, доволен поездкой? — спрашивает дядя Юра.

— Доволен, — соглашаюсь я. — Главное, мне кажется, что и наши новые друзья довольны. Как они тебе?

— Хорошие ребята, мне понравились.

— Ну, так давай, дядя Юра, попробуем тебя к дорогому Георгию Леонидовичу в министерство пристроить. Во внешнюю торговлю.

— Куда? Шутишь что ли? А здесь хозяйство на кого бросить? Тут же только закручивается всё. Надо ещё с Суходоевыми разными разбираться.

— Нужно уметь делегировать полномочия.

— Чего?

— Смену, говорю, растить надо.

— Да кому всё это доверить можно? Только тебе.

— Ох, дядя Юра, наделаем мы дел из министерства-то такого хорошего. Ещё и к Скударнову на таможню надо кого-то воткнуть. Я вот всё с мыслью ношусь укротить Печёнкина. Он ведь очень сильно в столицу хочет вернуться. Вот накинуть бы на него аркан и объездить. Думаю, такого, как он кадра поискать ещё. Деньги он любит, в Москву хочет, на закон плюёт. Надо вербовать. У меня и материалы подходящие уже имеются.

Я показываю дипломат.

— Материалы просто бомба, поясняю я. — На высшую меру наработал уже генерал наш.

— Печёнкина к Скударнову? — удивлённо поднимает брови Большак. — Ты его объездить, конечно можешь и даже заставить делать то, что тебе нужно. Думаю, у тебя получится. Но он ведь жаба хитрожопая, и натура у него гнилая. Начнёт под Скударнова копать, компромат собирать, интриги плести, доносы писать. Тебе это правда надо?

— Думаешь, в мирных целях его нельзя использовать?

— Боюсь, только в самых безвыходных ситуациях.

— У меня просьба. В этом «дипломате» яйцо, а в яйце игла.

— А чьё яйцо, Печёнкинское?

— Ага, — смеюсь я, — его, чьё же ещё-то? Можешь перефотать все доки? Надо копии иметь, чтобы оригиналы никому в руки не отдавать.

— Есть у меня мужичок, — говорит Большак. — Сделаем.

В зале появляются Брежнев и Скударнов.

— Ну, неплохо вы живёте, сибиряки, — улыбается Жора.

— А мы вам, если захотите, экскурсию по городу устроим. Всё покажем — магазины, театры, памятники, заводы и даже казино.

— Казино? — удивлённо переспрашивает генерал и переглядывается с сыном вождя.

— А что, — хмыкает тот, — если у вас ещё и казино имеется, стоит вообще рассмотреть вопрос о переезде в ваш чудесный город.

— Мы только рады будем, — улыбается Большак.

— Природу вашу мы уже видели, — с такой же улыбкой продолжает Жора. — Люди у вас замечательные, так что, если и казино хорошие, придётся оставаться.

— С такими кадрами, как вы, — улыбаюсь и я, — мы горы свернём.

Они хохочут. Понимающие товарищи.

Мы садимся за стол в хорошем настроении. Гости выглядят довольными и расслабленными. Гастрономическая составляющая обеда до Мишлена явно не дотягивает, но коньяк сглаживает все углы и недочёты.

Чахохбили и шашлык, солянка и щи, щука и жаркое в горшочке — гурманская эклектика, настраивающая нашу компанию на волну дружелюбного гедонизма и крепкого мужского товарищества.

— Георгий Леонидович, — поднимаю я бокал после хорошего не подхалимажного, но прочувственного тоста за гостей, произнесённого дядей Юрой. — Хочу ответственно заявить, я очень рад, что оказался в одной палате с Даниилом Григорьевичем и даже хрен с ней, с пулей…

Все смеются.

— Да-да, — продолжаю я. — Это точно. Благодаря этому я познакомился с вами обоими. Хоть и старшими, но очень даже боевыми товарищами.

Одобрительный гул.

— Может, я какие-то дерзкие вещи говорю, но вы мне очень понравились тем, что не заноситесь и не кичитесь своей всесильностью. И вы мне, можно сказать, жизнь спасли. Этот вепрь имел все шансы разделаться со мной.

— Хорош, Егор, это ты меня спас. Если бы ты его на себя не отвлёк он бы кинулся, а я бы и ружьё не успел схватить. Так что, это я тебя благодарю. Извини, что перебил, но я просто тоже хочу сказать, что вы мировые ребята и я рад, что Даня меня к вам привёз. А старец, вообще, чудо просто, Божий человек. Съездите к нему обязательно. В общем, за вас!

Сидим мы хорошо, всё дружественнее.

— Это, между прочим, всё дядя Юра устроил, — сообщаю я. — Он вообще настоящий супермен. Так что, если вам нужно в министерстве надёжного, ответственного и делового человека, я вам рекомендую Юрия Платоновича Большака.

— А что, — говорит Брежнев с нетрезвым оптимизмом. — У нас будет скоро место освобождаться зама там одного… Хорошие люди всегда нужны, хотя надо конечно сначала академию закончить, но это я могу договориться, чтоб направление сделали от области.

— Егор! —