Борис предупреждал, что на юге в патрульных полицейских машинах иногда сидят по двое полицейских и часто, останавливая автомобиль, они достают оружие, а значит, пристрелить их будет сложнее.

Борис также предупреждал, чтобы он не предлагал полицейскому взятку, если его остановят за нарушения правил движения. По словам русского, за это вполне могли арестовать. Халил помнил об этом еще по Европе, а вот у них, в Ливии, несколько динаров запросто удовлетворили бы полицейского.

Он продолжал двигаться по широкой, почти идеально прямой трассе. Машина у него была мощная, с большим топливным баком, однако, судя по компьютеру, до места назначения еще раза два придется заправляться.

Халил подумал о человеке, которому предстояло нанести следующий визит. Лейтенант Пол Грей, пилот штурмовика с позывным «Элтон-38».

Прошло более десяти лет и были истрачены миллионы долларов, прежде чем ливийская разведка сумела раздобыть список всех участников бомбардировки, и еще несколько лет потребовалось, чтобы установить местонахождение каждого. Одного из них, лейтенанта Стивена Кокса, офицера управления системами огня штурмовика с позывными «Отход-61», достать уже было нельзя, он погиб во время войны в Персидском заливе. Халил вовсе не сожалел об этом, ведь Кокс все-таки погиб от рук воинов ислама.

Тело его первой жертвы, полковника Хамбрехта, разрубленное на части, отправили домой, в Америку, в январе. А вторая еще не остыла.

Оставалось пятеро.

Сегодня вечером лейтенант Пол Грей присоединится в аду к своим сослуживцам.

И тогда их останется четверо.

Халил знал, что ливийская разведка выяснила имена и некоторых других пилотов, из других эскадрилий, которые бомбили Бенгази и Триполи, но ими займутся в другой раз. Халилу предоставили честь нанести первый удар — лично отомстить за смерть своей семьи, за смерть дочери и за увечья, нанесенные жене и сыновьям Великого лидера.

Халил нисколько не сомневался, что американцы уже давно забыли про 15 апреля 1986 года. После этого они бомбили еще столько, что этот случай для них ничего не значил. Во время войны в Персидском заливе десятки тысяч иракцев погибли от рук американцев и их союзников. А правитель Ирака Хусейн мало что сделал, чтобы отомстить за смерть своих мучеников. Но ливийцы не иракцы. Великий лидер никогда не забывает оскорбления, предательство или смерть мучеников.

Интересно, а что в данный момент делает лейтенант Пол Грей? И был ли этот человек одним из тех, кому генерал Уэйклифф звонил вчера? Халил точно не знал, поддерживают ли связь бывшие сослуживцы, однако, судя по записи в ежедневнике генерала, 15 апреля они созванивались. Но если они говорили по телефону всего пару дней назад, то вряд ли будут звонить друг другу в ближайшее время, если только кто-нибудь не сообщит им о смерти генерала Уэйклиффа. Миссис Уэйклифф, конечно же, не сообщит, и вообще тела, скорее всего, обнаружат не раньше, чем через сутки.

Хорошо, если полиция посчитает, что чета Уэйклифф и служанка погибли от рук грабителей — с точки зрения полиции это обычное преступление, — но если в дело вмешаются спецслужбы, они могут взглянуть на это убийство по-другому.

Но в любом случае, если они и заподозрят что-то, у них не будет оснований первым делом подумать, что это месть со стороны Ливии. Генерал служил в самых разных местах, а его назначение в Пентагон может навести на мысль о политическом убийстве.

Халил понимал, что самым важным обстоятельством в его пользу является тот факт, что очень мало кто знал об участии этих офицеров в авианалете на Ливию. Как выяснили ливийская и советская разведки, об этом не упоминалось даже в их личных делах. Существовал только отдельный список с грифом «Совершенно секретно». Секретность оберегала этих людей столько времени, но теперь она помешает спецслужбам установить связь между тем, что произошло на базе Лейкенхит в Англии, в Вашингтоне и скоро произойдет в Дейтона-Бич, штат Флорида.

Однако сами убийцы знают, что их связывает, и это постоянно будет создавать проблему. Оставалось только молиться Аллаху, чтобы он держал его врагов в неведении, а быстрота и решительность позволят ему убить их всех или, по крайней мере, большинство.

Малик как-то спросил: «Асад, ходят слухи, будто ты чувствуешь опасность до того, как увидишь ее, услышишь или унюхаешь. Это правда?»

На что Халил рассказал Малику о той ночи во время налета, умолчав лишь о Багире. «Я находился на крыше и молился, и еще до того, как появился первый самолет, я почувствовал опасность. Мне было видение: огромные страшные хищные птицы летят на нашу страну. Я побежал домой, чтобы предупредить семью, но опоздал».

Малик кивнул и сказал: «Как ты знаешь, Великий лидер ходит в пустыню молиться, и ему тоже приходят видения».

Халил знал об этом. Муамар Каддафи родился в пустыне, в семье кочевников. А те, кто там родился, в пустыне среди кочевников, считались дважды благословенными, и многие из них обладали достоинствами, которыми не отличались рожденные в городах на побережье. Халил слышал где-то, что мистицизм людей пустыни предшествовал появлению ислама и что некоторые считали верования кочевников богохульством. По этой причине Асад Халил, родившийся в оазисе Куфра — не на побережье и не в пустыне, — нечасто рассказывал о своем шестом чувстве.

Но Малик знал об этом.

«Когда ты чувствуешь опасность, — поучал он, — бегство не будет трусостью. Даже лев убегает от опасности. Вот почему Аллах наделил его большим проворством, чем ему требуется для того, чтобы догнать жертву. Ты должен прислушиваться к своим инстинктам, иначе лишишься своего шестого чувства. А если вдруг поймешь, что потерял этот дар, то замени его хитростью и осторожностью».

Халил решил, что понял смысл слов Малика, а тот заявил со всей откровенностью: «Ты можешь либо погибнуть в Америке, либо сбежать оттуда, но ты не должен допустить, чтобы тебя поймали. — Халил ничего не ответил, и Малик продолжил: — Я знаю, ты храбр и никогда не предашь нашу страну, нашего Бога или Великого лидера даже под пытками. Но если они возьмут тебя живым, у них будут все необходимые основания, чтобы отомстить нашей стране. Великий лидер просил передать тебе, что ты должен сам уйти из жизни, если положение будет безвыходным».

Халил вспомнил, что его удивили эти слова. Он не собирался попадать в плен и с радостью пожертвовал бы своей жизнью, если бы посчитал, что это необходимо. Однако он представлял себе и такую ситуацию, при которой может быть захвачен живьем. По его мнению, это даже могло пойти на пользу всему делу. Он смог бы тогда рассказать всему миру, кто он такой, как он страдал и что сделал, чтобы отомстить за ту кошмарную ночь. Это вдохновит всех мусульман, поможет восстановить честь его страны и унизить американцев.

Однако Малик отвергал такую возможность, и даже сам Великий лидер запрещал ему завершить свой джихад подобным образом.

Халил задумался над этим. Он понимал, почему Великий лидер не хотел навлекать на свою страну очередной американский авианалет. Но в конце концов, такова суть кровной мести. Она как круг — замкнутый круг крови и смерти. Чем больше крови, тем лучше. Чем больше мучеников, тем больше будет доволен Аллах, тем сплоченнее станут мусульмане.