– Да. И не только ее. У меня достаточно широкие возможности.

Саматта замолчал. Он присел на корточки, оперся спиной на древесный ствол и задумчиво посмотрел на Дзинтона снизу вверх.

– Госпожа Эхира назвала тебя «демиург джао», – медленно проговорил он. – Что такое «демиург»? И что такое «джао»?

– Хорошая у тебя память, – хмыкнул Дзинтон. – А Эхире в ее-то возрасте пора бы научиться следить за языком. Интересно, сколько еще народу услышало и запомнило ее оговорочку? Демиурги в одной старой и прочно забытой мифологии… ну, в общем, такие своеобразные существа. А Джао – просто имя. Мое основное имя в отличие от временных масок.

Он присел на корточки рядом с Саматтой и точно так же оперся спиной на дерево.

– Я инопланетянин, Саматта. Самый настоящий инопланетянин.

Он поднял сжатый кулак с отставленным большим пальцем, и на его кончике вспыхнуло маленькое яркое пламя. Саматта зачарованно смотрел на огонь, кожей лица чувствуя его яростный жар.

– Видишь ли, капитан Саматта Касарий, совершенно случайно ты оказался втянут в события, которые тебя, в общем-то, не касаются. Не знаю, как ты расценишь ситуацию лет этак через десять – как чрезвычайное везение или совсем наоборот. Но тебя втянуло в круговорот, и отойти в сторону просто так уже не получится. Я не угрожаю – ты, как уже убедился на практике, не представляешь для меня никакой опасности, и я не намерен принуждать тебя к чему-либо силой. Но в политике очень много самостоятельных игроков, и наверняка кто-то попробует использовать тебя в своих играх. Учитывая твою наивность, удовольствия ты явно не получишь.

Он слегка дунул, и огонек погас. Саматта встрепенулся, словно очнувшись от гипноза.

– Значит, ты инопланетянин… – сипло проговорил он, преодолевая спазм горла. – И с какой же ты планеты, господин?

– Мы же договорились – я Дзинтон. Я ни с какой планеты. Моя раса не использует их для жизни. Мы прекрасно обходимся космическим пространством и способны создавать себе необходимое прямо из пустоты. Я к тому, что ты наверняка сейчас вспоминаешь идиотские боевики, в которых чужие захватывают Текиру, чтобы пожирать населяющих ее существ, эксплуатировать природные ресурсы и так далее. Извини, – прибавил он, – но я уже говорил, что тебя по лицу можно читать, как открытую книгу. С проблемой надо что-то делать – в вашем обществе нельзя думать настолько открыто. Так вот, мы присутствуем здесь с далеко идущими целями, которые сейчас не время обсуждать. Уверяю лишь, что мы не желаем вашей цивилизации ничего плохого.

– Так. И что ты хочешь от меня, Демиург Джао?

– Дзинтон. Пожалуйста, используй это имя. У меня деловое предложение.

Саматта искоса взглянул на него, но промолчал.

– Суть в следующем. Мне нужен человек, который возьмет на себя ответственность за безопасность детей. Я наблюдал за тобой и вполне удовлетворен твоей реакцией на происходящее. Ты даже умудрился примириться с Кариной, чего я не ожидал по крайней мере еще пару недель. Так что я предлагаю тебе должность начальника службы безопасности.

Он хмыкнул.

– Служба, конечно, громко сказано, потому что состоять она будет из тебя и автоматической системы защиты. Однако предложенная работа ничуть не хуже той, что ты искал в последние дни. Не обещаю высокого жалования, но и нищим не останешься. Десять тысяч в период на руки, питание и жилье за мой счет, работа круглосуточная в режиме «не бей лежачего». Плюс еще одно маленькое условие, но о нем потом. Что скажешь?

Саматта задумчиво поскреб подбородок с начинающей отрастать щетиной.

– Я в последнее время как-то не следил за тем, сколько платят директорам служб безопасности. Но по сравнению с тем, что я получал в армии, не так плохо. А что за дополнительное условие, если не считать того, что придется работать на непонятных инопланетян?

– Дополнительное условие простое: все, кто работают на меня, чему-то учатся. Чему – неважно, каждый выбирает сам. Возможностей для обучения хватает, так что главное – желание.

Саматта присвистнул.

– Ничего себе маленькое условие! Слушай, Дзинтон, ты понимаешь, что мне тридцать два года? И что почти половину жизни меня учили только убивать? Я же не интеллектуал какой!

– Не имеет значения. Если хочешь, продолжай учиться искусству солдата. Или стратега, если хочется в солдатики играть научиться. Но только в случае, если ты действительно того хочешь. Никто не мешает тебе переквалифицироваться в поэта, садовника или начать вышивать крестиком. Сгодится любая профессия – при условии, что она полезна людям. У меня не так много возможностей для материального вознаграждения, но в плане обучения я могу реализовать любые твои мечты. Однако если хочешь работать со мной, запомни простую аксиому: отсутствие развития – смерть. А мне не нужны живые трупы.

Дзинтон помолчал.

– Если не хочешь давать ответ сразу, можешь подумать пару дней. Но не дольше – должность вакантна, а мне в скором времени придется часто и надолго отлучаться. Ты хорошо ладишь с детьми, и у тебя есть голова на плечах, так что ты мне подходишь. Подхожу ли я тебе – вопрос, на который тебе следует ответить самостоятельно.

Дзинтон поднялся на ноги, и внезапно Саматта отчетливо осознал, что у него – движения опытного бойца. Плавно-текучие, выверенные, отточенные – наверняка он серьезный противник в драке. И все же – сколько ему лет на самом деле? Сорок? Тридцать пять? Или у них другой счет времени?

– А если я откажусь?

– Значит, найдешь другую работу и отправишься восвояси. Если намекаешь на то, что успел слишком много увидеть, то это глупость. Моим планам не может повредить ни один человек, и ты, как я уже сказал, не исключение. Кстати, чтобы закрыть тему – Институт человека, не дожидаясь суда, выплатил мне за попорченные кусты и моральный ущерб компенсацию в размере пятидесяти тысяч. Половину я перевел на твой текущий счет в «Морском банке» – если бы не ты, я бы их не получил, так что доля твоя по праву. А в остальном – думай, капитан. И помни – Карина и Яна нуждаются в защите. Я бы не возражал, если бы их стал защищать ты. Кстати, – его взгляд стал лукавым, – что-то мне подсказывает, что и Цукка не рассердится, если решишь остаться.

Саматта пробурчал что-то неопределенное. Цукка… только не говори, парень, что ты умудрился по уши влюбиться меньше чем за два дня, с досадой сказал он себе. Она ведь совсем еще девчонка. Четырнадцать лет разницы! И потом, какие у нее отношения с Дзинтоном? Кто он ей – любовник? Или инопланетянам человеческие женщины не