class="a">[653] Последний вывод еще раз указывает на массовые закупки (а следовательно, и на сравнительную дешевизну) шелка на территории Владимиро-Суздальской Руси, куда он поступал не только с Востока, но и из Византии.

Но шелк привозили не только с Востока и Византии. Великолепный образцы шелковых тканей, значительно отличавшихся от дешевых однотонных сортов, которые закупались «низами» Владимиро-Суздальской Руси, привозились с Запада, из стран Южного Средиземноморья. Речь идет об Испании. Здесь на протяжении нескольких сотен лет производилась продукция шелковичного червя. Юг Испании, владения Альмохадов, арабские эмираты Кордовы, Севильи, Гранады специализировались в IX–XIV вв. на изготовлении и продаже дорогих высококачественных тканей. «Только в одной Альмерии, древнейшем шелкоткацком центре, насчитывалось около 800 ткацких станов. В XII в. большую известность приобретают мастерские Малаги, Мурсии, Севильи, вырабатывавшие великолепные шелковые узорные ткани, которые находили широкий сбыт в странах Европы».[654] Именно в такую ткань были первоначально задрапированы останки Андрея Боголюбского. В 1753 г., когда могилу в Успенском храме во Владимире вскрывали, шелк был вынут из гробницы.[655] Фрагмент материи сейчас хранится в Историческом музее в Москве.

Ткань представляет громадный интерес с точки зрения как искусствоведческой, так и исторической. На ее красном фоне, составляющем квадратный орнамент, помещены рисунки львов, сгруппированных парами. Морды животных и фигуры попугаев, также расположенных парами, вытканы золотом. Каждая группа обрамлена орнаментом в виде пальмы. Они вытканы зеленым шелком. Испанское происхождение ткани не вызывает сомнения. На это указывает технология золототканой нити.[656] Каким образом попал шелк с юга Испании во Владимир на Клязьме, объяснить нетрудно. Этот товар был доставлен по Волге из Саксина, расположенного в дельте реки, где еще в первой половине XII в. жили не только арабские купцы из стран Магриба — Северной Африки, но и купцы из Испании. Подобное сообщение не вызывает сомнения, ибо принадлежит посетившему город торговцу аль-Гарнати. Он совершил в первой половине XII в. путешествие из своей родины Испании по Средиземному, Каспийскому морям и Волге в Русь.[657]

Вопрос о том, доставлялись ли русские товары в далекие страны Азии только купцами-посредниками — арабскими, среднеазиатскими — или также и русскими купцами, в настоящее время уже поддается решению. Известие арабских географов о посещении русскими купцами Багдада, где они находили переводчиков среди своих соотечественников — пленных рабов, живших постоянно в столице халифата, сообщение о русских кораблях в Саксине — все это подтверждает поездки «русов», в том числе и из «Верхней Руси», т. е. Владимиро-Суздальской земли, в азиатские страны.

Восточная торговля Владимиро-Суздальской земли отразилась на внешней политике ее князей. Об этом свидетельствуют походы владимирских ратей для овладения территорией Средней Волги и ряд договоров между Владимиро-Суздальским княжеством и Волжской Болгарией об установлении мирных отношений. В 1221 г., например, был заключен мир между Болгарией и великим князем Юрием, подтвержденный особым договором.[658] Летопись также сообщает, что подобный договор был заключен при отце Юрия — великом князе Всеволоде.[659] Мирные отношения создавали условия для укрепления торговых связей.

Присутствие болгарских купцов, посредников в восточной торговле, во Владимире зафиксировано уже в третьей четверти XII в. Так, в известии об убийстве Андрея Боголюбского наряду с «латинскими» куцами летописец упоминает во Владимире и гостей болгарских.[660]

Многочисленные русские купцы посещали Волжскую Болгарию. Возможно, там существовали русские колонии. Некоторым подтверждением этого служит упоминание о существовании христианского кладбища в столице Волжской Болгарии — Великом городе. Так, «святой» Авраамий был похоронен на кладбище, где «прочих христиан погребаху в земле Болгарьстей».[661]

Импорт восточных товаров шел не только во Владимиро-Суздальскую землю, но и в другие города Руси, в Киев, Смоленск, Новгород.[662] Многочисленные восточные товары, видимо, закупались «немецкими» купцами у русских «низовских» купцов. В частности, ввоз восточных пряностей во Владимиро-Суздальскую Русь настолько усилился, что в XII в. новгородские купцы считали, например, перец одним из основных предметов торговли «низовского гостя» и брали с него пошлину наравне с серебром восточным перцем. В уставе новгородского князя Всеволода Мстиславича находим: «А у гостя им имати; у низовьского от дву берковска вощаных полъгривне серебра да гривенка перцю..»[663] Этот товар отправлялся в другие страны Европы, где высоко ценился.

Говоря о ввозе в Новгород восточных товаров, надо иметь в виду вообще широкий размах суздальско-новгородской торговли; из «Низовской» земли везли хлеб, лен, воск, мед. Показательно, что в 1215 г. Ярослав Всеволодович в одном лишь Переяславле-Залесском захватил 150 новгородских купцов. В Торжке собиралось до двух тысяч купцов. Стремление торговать во Владимиро-Суздальской Руси отмечено и в договорах 1266 и 1270 гг. Новгорода с князьями.[664] В конце 60-х гг. XIII в. Новгород выхлопотал специальную грамоту от татарского хана Менгу-Темира, предоставлявшую новгородцам право торговли на территории Владимиро-Суздальской Руси. Об этой грамоте упоминается в договоре от 1270 г.: «А гости нашему гостити по Суждальскои земли без рубежа, по цесареве грамоте».[665]

Владимиро-суздальские князья, приглашенные на княжение в Новгород, иногда использовали свое положение для непосредственной торговли с иноземными купцами, минуя новгородцев. Так поступали князья Ярослав Всеволодович и его сын Александр Ярославич. Сосредоточивая в своих руках большое количество продуктов из личных «низовских» имений, получая большую прибыль в виде «мыта» натурой и деньгами от торговли в городах, князья имели возможность вести крупную зарубежную оптовую торговлю. Подобная торговля была в высшей степени невыгодна Новгороду. Из вышеупомянутого договора 1270 г. между Новгородом и великим князем Ярославом Ярославичем узнаем, что новгородцы требовали, чтобы он не имел связей с немецким подворьем и торговал с немцами лишь через посредничество Новгорода.[666]

О торговле Новгорода с Востоком свидетельствуют находки восточных монет и монет волжских болгар. На территории бывших Новгородской, Олонецкой и Петербургской губерний было найдено около 30 кладов восточных монет X–XIII вв., в том числе новоладожский клад, который состоял из семи пудов серебряной монеты.[667] Попадаются и отдельные находки восточных изделий. В Великих Луках, например, был найден восточный, вероятно иранский, сосуд (IX–X вв.).[668]

В свою очередь на владимиро-суздальской территории, например в Переяславском уезде,[669] в Тверском уезде между Волгой и Тмакою, неоднократно находили новгородские гривны. Показательно, что в кладе, найденном в Тверском уезде, обнаружены гривны и новгородские, и киевские.[670] Подобный подбор драгоценностей говорит о том, насколько оживленно и разносторонне протекала суздальская торговля в то время.

Проникали восточные товары и в соседние земли — Псковскую, Смоленскую, Полоцкую, Витебскую; на их территории также встречаются многочисленные находки восточных монет. Помимо частых находок восточных монет и монет волжских болгар (всего 24 клада)[671] в Смоленской земле были обнаружены