— Я и не подозревала, что к ним попасть так сложно. А песчаные бури тут всегда?

— Песчаные бури налетают сразу, как только чужак вступает на территорию хиппов. Это их защита от нападений врагов. Мне первый раз пришлось ползти через бурю пять часов, пока меня не подобрал Кур-олис.

— Сколько? — не поверила мне подруга.

— Пять, — я ей даже на пальцах показала, вдруг опять не правильно поймёт. — Ты идёшь, или нет?

Не дожидаясь, пока она оторвёт свой филей от квадрацикла, потопала за бархан.

— А сколько идти? — она догнала меня метров через сто, запыхавшись.

— В прошлый раз шла часа два. Это, примерно, пять километров по пескам. Сколько сейчас, не знаю.

— Почему?

— Они кочуют по пескам от оазиса к оазису.

— А откуда ты знаешь, к какому оазису идти?

— Я не знаю. Они сами меня ведут.

— Кто?

— Хиппы. Ты что, не понимаешь? Нет? Странно… Я думала, что эти явления относятся к области эмпатии… Тогда слушай. Во время Танца Огня люди соединяются с этой стихией. А сама стихия, в свою очередь, объединяет людей между собой. Тех, кто танцует одновременно. В дальнейшем огненные братья и сёстры чувствуют друг друга на расстоянии. Поэтому я иду туда, где находятся мои побратимы. Всё просто.

— Здорово! Петь, почему ты это раньше не рассказала?

— Ты не спрашивала.

— А с Эрсель вы тоже побратались?

— Нет, с ней мы посестрились, — съязвила. — Разумеется. Именно поэтому не рекомендуется часто менять партнёров по танцу. А то будешь метаться от одного человека к другому.

— Интересно… Петь, как ты думаешь, а зачем Эрсель захотела с тобой породниться таким образом, там, на море?

— Она хотела произвести впечатление на Джорджа, а в танце Огня должен быть обязательно хотя бы один партнёр. Это была вынужденная жертва с её стороны.

— Жертва?

— Да, так же, как и с моей. Я тебе уже объяснила про нежелательное количество огненных побратимов.

— Угу… А ты, получается, танцевала для…

— ЛЕДА! — гаркнула я так, что она подпрыгнула. — Извини, — снизила тон. — Прошу, не говори мне о нём. НИКОГДА!

— Хорошо, — ответила она шёпотом.

Я раздражённо передёрнула плечами. Чего так орала? Леда же не виновата, что у нас так получилось. Но как же у меня напряжены нервы!.. Ничего уже не помогает. Если хиппы не устроят мне сегодня транса, я сдохну!

— Прости… Я стараюсь привести себя в норму, что бы не наброситься на… него на свадьбе.

— Я понимаю, — пролепетала обалдевшая подруга. — Ты это, поругайся… или поплачь.

— Поплакать? Нет. У меня не получается… Получается рыдать в истерике. Но тебе вряд ли понравится это зрелище. Рихтер был в ужасе, когда увидел меня в таком состоянии, а Лизетту вообще в комнату не впустили.

— Тогда ругайся! Ты же всегда здорово ругалась! А за сегодня не произнесла ни одного бранного слова!

— Что, правда? — удивилась я своему хорошему поведению. — Странно…

— Петра, давай, не стесняйся! Какое твоё любимое ругательство? Ангидрит твою фторпикриновую?!

— Да! — крикнула я во всё горло.

— А ещё?!

— Хлор! Бром!! Йод!!! Жжёная умбра!

— Это что-то новенькое! А упиться фенолфталеином?

— Точно!

Мы с Ледой весело топали по пескам, крича во всю мощь голосовых связок, выгоняя из моей души негатив. Вынырнувший неожиданно из-за бархана старый приятель Кур-олис, когда-то спасший меня от песчаной бури, ехидно поинтересовался.

— Петра, ты здорова?

— Приветствую тебя, Кур-олис! — бросилась я к нему на шею, шокируя своими манерами виконтессу Адлер. — Ты прав, брат мой! И я жду от вас помощи!

Мужчина обнял меня, хлопнул по попе, чем ещё больше поразил Леду, которая, как мне показалось, начала опасаться за свою честь, и сгрёб себе на плечо и мой баул, и сумку подруги.

— А у нас большой праздник, — сообщил он таким довольным тоном, словно они откопали новый старый город.

— Ну, не томи! Что-то стоящее раскопали?

— Нет! Мы нашли себе короля!

— Чего?!! — усмехнулась я, приняв его слова за шутку. — Какого короля? Зачем вам король? Вы же вольное племя, отрицающее государственность! Или что-то изменилось за год?

— Изменилось, Петра, — вздохнул он тяжело. — Нам стало трудно продавать наши находки. Во всех государствах их приравняли к контрабанде. Купцы снизили цену. Нам предложили выход из этой ситуации некоторые соседние страны. Мы входим в состав какой-нибудь из них на правах автономии, они присоединяют Темский полуостров к своей территории. А наши черепки становятся экспортным товаром. Цены снова растут… Нам даже льготное налогообложение обещали предоставить на пять лет.

— Полный крекинг!

— Но мы придумали другое решение! — гордо заявил Кур-олис. — Очень мудрое — организовать своё собственное государство! Нам только короля знающего надо было найти. У нас, сама понимаешь, особо грамотных хиппов нет. Надо было искать на стороне, но такого, который бы и был нашим королём… и нас бы не трогал.

— Да где ж вы такого найдёте?! — не удержала сарказма в голосе.

— Нашли! Хороший человек, много чего знает. Канис зовут. Неделю назад была его коронация. Теперь он бумаги готовит, что бы законно закрепить нашу государственность.

— И как ваша страна называется? Хиппания?

— Нет. Темсария. Земля эта так испокон веков зовётся. А мы теперь все темсарцы, стало быть.

— А столицу как назвали? Большой оазис?

— И снова ты не угадала! Вот столицу мы назвали Хиппи!

— Могла бы догадаться! — расхохоталась я от всех этих новостей.

Король хиппов! Это что-то! Самый вольнолюбивый народ обзавёлся правителем. Интересно, они кастинг проводили или ещё какой отбор устроили?! Ох, и тут отбор! Везёт мне на них в этом году…

Танаис, жена Кур-олиса, суетилась вокруг огромной вязанки дров, подготавливая ритуал для танца Огня. Такое количество практически бесценной древесины в песках меня поразило.

— Это наш король, — гордо сообщила мне она. — Такой щедрый человек.

— Мда?! А я его чуть ли не аферистом посчитала…

— Когда ты с ним познакомишься, то поймёшь, что он замечательный человек! Ему бы ещё жену хорошую… А твоя подруга будет сегодня танцевать? — Танаис локтём поправила упавшие на лицо волосы и пристально посмотрела на Леду. — Сила совсем маленькая у неё. Может не выдержать.

— Пусть сама решает. Я ей объяснила, что транс просто так не наступит… Стихия огня, как и любая другая, без жертв не принимает адептов.