Из весёлого, в моей голове сейчас остались только междометья и экспрессивные звукосочетания.

— …ять!

— … здец!

и

— Йух!

Выздоравливаю? Или осеннее обострение?

Распустилась ты, Петра! Ходишь, сопли на кулак наматываешь, вместо того, что бы предпринять хоть что-то!

А вот и нет! Я всю сеть пролазила, выискивая свежие сведения о профессоре Сарториусе!

Сарториус… Со дня похорон королевы я ни разу не назвала его по имени… Даже, когда набирала запрос в поисковике компера, руки непроизвольно дрожали.

Ну, если он так не хочет, что бы ты его нашла, пойди человеку навстречу… оставь его в покое! Займись чем-нибудь полезным, продуктивным!

Чем? Если мне даже в университете каникулы продлили, и половину экзаменов за следующий семестр поставили. Для этого мне хватило нескольких прочитанных лекций для студентов и преподавателей о моей научной работе под руководством профессора… ыыы… Сарториуса, медного купороса ему на завтрак!

Крестиком, что ли научиться вышивать? Или, вместе с Лизеттой, начать вязать пинетки будущему племяннику?

В жутком расположении духа я вернулась домой, где гадина — судьба добила меня визитом позднего гостя. Глядя на посетителя, я мысленно перебирала способы его медленного умерщвления. Нет, я не кровожадная… Но я плотоядная, и мне что-то сильно не хватает протеина!

Мой испепеляющий взгляд абсолютно не возымел на него никакого действия.

Алберт мирно распивал коньяк в обществе моей семьи и вёл с ними лёгкую, непринуждённую беседу. Разъярённая фурия в исполнении Петры Олмарк-Леманской не имела успеха у зрителей. Они словно меня не замечали.

— Добрый вечер, — прорычала фурия, изображая крайнюю степень недовольства.

— Добрый вечер, Петра! — радостно отозвался Алберт.

Ну, и зачем надо ТАК улыбаться? Добиваемся эффекта самовозгорания? Только что-то огнетушителей рядом не вижу, или брансбойта растянутого. Я же ещё и керосинчику добавить могу! Нет, улыбается, глазами зелёными сверкает!

Очень хотелось спросить: "Чё надо, барииин?". Сдержалась. Мелькнула мысль, что он привёз сведения о местонахождении Сарториуса, которого по распоряжению принца искали все службы королевства. Но вовремя поняла, что для этой миссии Жорж вряд ли послал ко мне Алберта. Или он по личной инициативе, так сказать…

— Нам надо поговорить, — спокойный голос, дружелюбгый взгляд.

Не обманывает? Хм… Видно будет.

— Я догадалась… — успокаиваюсь. — Ри, — поворачиваюсь к брату, — мы займём твой кабинет?

— Пожалуйста… Ужинать будешь?

— А гость уже ужинал?

По лицу Алберта пробегает волна недовольства, но он быстро берёт себя в руки, и улыбается так же ослепительно.

— Да.

— Тогда, не буду. Идем… Алберт, — говорю, делая усилие над собой. Ведь собиралась обратиться к нему на "Вы" и "господин Ланге".

Благодарный взгляд. Как хочется верить этим насмешливым зелёным глазам, которые могут быть такими искренними.

— Присаживайся…

В кабинете брата уютно. В детстве я любила играть под огромным дубовым письменным столом, сооружая из него пещеру первобытного человека. При желании, на внутренних стенках тумб до сих пор можно найти процарапанные силуэты животных. Да, я предпочитала реализм и делала наскальные рисунки… мелом. А вход в мою пещеру закрывала шкура бурого медведя…

— Я прекрасно понимаю, что ты меня не ждала.

Гость уселся в кресло, предназначенное для посетителей. Я заняла место хозяина.

— Не ждала, ты прав.

Смотрю Алберту в глаза, пытаясь понять, кто он сейчас? Друг? Мнимый влюблённый? Или офицер тайной службы Его Величества?

— Я приехал извиниться перед тобой, — я подняла бровь, типа, удивилась. — И всё объяснить.

Смущённый Алберт, это конечно занимательное зрелище.

— Я слушаю.

— Петра, я виноват перед тобой в том… что пытался использовать тебя… в своих личных целях.

Было видно, что говорить ему трудно. Алберт делал паузы, подбирая слова, отводил виноватый взгляд, нервно сцеплял и расцеплял пальцы.

— Я это поняла…

— Когда? — сцепил пальцы, подпёр подбородок.

— Точно не скажу, но… сразу, наверное. А на яхте я убедилась в этом окончательно.

— Всё правильно… — расцепил пальцы. — На яхте я всё окончательно испортил!

— Нечего было портить, — успокоила я его невесело.

— Я мог… Нет, я должен был тебе объяснить всё сразу. По крайней мере, это было бы честно по отношению к тебе!

— Объясни сейчас… Я постараюсь понять тебя.

— Понимаешь… я… Я не могу любить.

— В каком смысле? — напряглась я от ТАКОГО признания. Это он про чувства или физиологию? Не с первым, ни, тем более, со вторым, я ему помочь никак не могла.

— Я не способен полюбить девушку, — успокоил, спасибо… — Сначала это меня не волновало. Примерно лет до двадцати. А потом мне показалось странным, что друзья вокруг меня флиртуют, влюбляются, заводят романы, женятся, я же — как замороженный. Мне, конечно, нравятся девушки. Я понимаю их красоту, и телесную, и душевную. Но дальше этого понимания дело не идёт. Родители тоже стали беспокоиться, видя мою холодность. Друзья в нетрадиционности подозревали, — на его щеках проявился лёгкий румянец. Как мило. — Можно было бы плюнуть на это… Но, я чувствовал себя ущербным. Мне было недоступно то, о чём так страстно пишут поэты… — он судорожно сглотнул, помолчал, собрался с мыслями. — Я решил узнать причину моей… нет, не болезни. Не могу подобрать слова.

— Душевного анабиоза, — предложила я ему термин.

— Точно! Врачи тут бессильны по понятным причинам. Маги тоже не помогли. Проклятья никакого на мне не было.

— Типа "Венка безбрачия"?

— Да. Тогда я оккупировал королевскую библиотеку и стал искать хоть что-нибудь, что могло мне подсказать… помочь… Я нашёл, Петра. Нашёл старую, рукописную книгу, в которой рассказывалось о путешествиях одного рыцаря по миру. Думаю, это были его путевые заметки. Так вот этот рыцарь описал одно уникальное место в горах Ришна, которое исполняет желания.

— Исполняет желания? Что, как в сказке?

— Не совсем. Оно даёт ответы на твои вопросы. А что с этим делать, человек уже решает сам!

— И что, всё так просто? — засомневалась я в его правдивости.

— Нет, не просто. Во-первых, это место труднодоступно. Во-вторых, работает оно, если можно так выразиться, оно всего два раза в год. В дни весеннего и осеннего равноденствия, когда все силы уравновешиваются в Природе. И только в эти дни, тем, кто проведёт сутки в медитации на вершине горы, открываются тайны. Да и то не всем. На праздные вопросы, типа, как выиграть миллион, ответа никто не получит. Только на жизненно важные…