– Спокойной ночи, милая.

Ничего не ответив, она закрыла за ним тяжелую дверь. Вест вздохнул, пожал плечами и направился в свои апартаменты.

Войдя в темную спальню, он, не зажигая света, подошел к кровати и отбросил шелковые покрывала. Затем он быстро снял с себя всю одежду и растянулся на мягкой постели, надеясь сразу же заснуть.

Но сон не шел. Спустя час Вест все еще ворочался в жаркой постели. Не в силах далее бороться с бессонницей, он встал, набросил на плечи шелковый халат и взял с туалетного столика сигару и спички.

Из открытой балконной двери струилась ночная прохлада. Вест вышел на балкон, подошел к фигурным металлическим перилам, наклонился и посмотрел вниз на окна спальни донны Хоуп. Они были абсолютно темные. Очевидно, она заснула.

Вест полной грудью вдохнул свежий воздух. Сунув сигару в рот, он уже собрался было закурить, как вдруг увидел, что на балконе напротив раскрылись двери.

Напряженно вглядываясь в полумрак, Вест недоумевал, кто это не спит так поздно.

Его сердце бешено заколотилось, когда он увидел, как прелестная рыжеволосая женщина, вступив в круг призрачного лунного света, вышла из комнаты на балкон. На ней был лишь тончайший шелковый пеньюар. Бледно-голубые кружева прикрывали высокую грудь, шелковая юбка струилась вниз к полу.

Элизабет шагнула к перилам и глубоко вдохнула настоянный на ароматах ночного сада воздух.

Пожирая глазами ее стройную фигуру, Вест невольно сжал зубами незажженную сигару. Свежий ночной ветерок с юга плотно прижимал нежную ткань к Элизабет, обрисовывая обольстительные изгибы бедер и стройных ног. Ее золотистые локоны трепетали от ласковых прикосновений ветерка.

Желая оставаться незамеченным, Вест замер не дыша.

Завороженный этим прекрасным зрелищем, он машинально вытащил сигару изо рта и судорожно сжал ее в кулаке. Он не мог оторвать жадного взгляда от почти нагого тела Элизабет.

Тело Веста содрогнулось от вспыхнувшего с неистовой силой желания. Кровь горячей волной прилила к его голове.

Не спуская глаз с божественного тела Элизабет, Вест вдруг почувствовал, как тонкий шелк его халата приподнимается. Еще никогда в жизни он не испытывал столь сильного, непреодолимого желания. Он желал Элизабет страстно, и эта дикая страсть пугала его. Он жаждал обладать не просто прелестной женщиной, он желал только Элизабет, и больше никого. Только она одна вызывала в нем такое желание. Лишь одна женщина в мире волновала его, и это открытие ужаснуло его. Он был зол на себя за то, что оказался настолько слаб, а на нее за то, что она отняла у него силы сопротивляться этой непонятной страсти.

Элизабет медленно потянулась, закинув голову.

Снедаемый желанием и яростью, страдая и наслаждаясь, Вест все смотрел и смотрел на Элизабет.

В конце концов он мрачно процедил сквозь зубы:

– Будьте вы прокляты, миссис Кертэн.

Вест не мог больше ждать, но подойти к Элизабет было для него равносильно смерти. Она внушала непонятный страх, и поэтому, сам не зная отчего, он отчаянно злился. Однако безудержная страсть, которую внушала ему эта женщина, была сильнее чувства страха или гнева.

Златовласая красавица стояла на балконе всего в нескольких шагах от него. Оставаться на месте было выше его сил. Чувствуя себя совершенно беспомощным, он все-таки направился к ней.

Ступая босиком по каменному полу балкона, Вест двигался бесшумно, как пантера на охоте. Но не успел он сделать и двух шагов, как Элизабет почувствовала его приближение и медленно повернулась к нему.

Элизабет увидела, как из темноты на нее надвигается черная тень, однако она не закричала и не бросилась к себе в комнату. Ей было страшно, но она не двинулась с места, словно бросая вызов судьбе. Еще не разглядев Веста, она уже точно знала, кто приближается к ней.

Более того, она точно знала, что произойдет потом.

Вест сделал еще один шаг и оказался возле Элизабет. Вид у него был устрашающий. Взлохмаченные волосы падали прямо на глаза. Лицо исказилось, а тяжелый взгляд выражал одновременно леденящий душу гнев и безудержную страсть.

Он подошел к ней совсем близко и остановился. Вест слышал ее шумное дыхание и видел голубую жилку, напряженно пульсирующую у нее на шее. Теперь он не сомневался, что она будет принадлежать ему.

Элизабет ничего не могла поделать с собой. Она не могла заставить свое сердце биться реже или сделать шаг назад, прочь от этого рокового мужчины, обуреваемого животным инстинктом. Она с трудом перевела дыхание и увидела, как под черной шелковой тканью халата шевелилась поднявшаяся крепкая как сталь плоть.

Элизабет не проронила ни слова, Вест тоже молчал. Это молчание тяжелым грузом давило на обоих, но странным образом усиливало растущее внутри каждого возбуждение, которое, как они чувствовали, передавалось от одного к другому.

Вест придвинулся еще ближе. Дрожа от волнения, Элизабет сделала шаг ему навстречу. Было видно, что все его тело напряжено от желания. Вест быстро окинул ее с ног до головы жадным ласкающим взглядом. Его затуманенные страстью глаза сначала остановились на шелковом пеньюаре в том месте, где сквозь тонкие кружева проступали ее упругие соски. Затем взгляд скользнул по ее животу, крошечной ямке пупка и остановился на треугольнике, темнеющем между ног.

Услышав его немой зов, Элизабет подняла руки и положила их на грудь Веста. Их взгляды наконец встретились. Тяжелые удары сердец отдавались у обоих в ушах, и, казалось, их звук разносился по всей округе. Вест наклонил голову, их губы встретились, застыв в долгом, томительном поцелуе.

Затем последовало то, что можно было бы сравнить лишь со стремительным пожаром, охватившим иссушенную солнцем равнину. Поцелуй, словно искра, зажег в обоих жгучее, пламенное желание. Пути назад не было. Отступать было поздно. Охватившая их страсть разгоралась столь молниеносно и неумолимо, что этот разбушевавшийся пожар мог теперь остановиться, лишь испепелив сначала все вокруг и этим уничтожив себя.

Вест увлек Элизабет в ее спальню, снял стеклянный колпак с керосиновой лампы и двумя пальцами погасил пламя. Огромная золотисто-бежевая комната погрузилась в полумрак.

Вест не стал закрывать балконную дверь и не повел Элизабет к постели. На все это не было времени. Он сгорал от нетерпения. Его тело покрылось испариной, каждый нерв и каждый мускул были напряжены до предела.

Волнение и страсть охватили Элизабет. Ее лицо пылало, а тело словно пронизывало током.

Вест крепко обнял Элизабет за плечи и вновь припал к ее губам, безудержно лаская языком ее нежный рот. Ловким движением пальцев он спустил с ее плеч пеньюар – ткань соскользнула вниз, обнажив высокую грудь и живот, и задержалась на бедрах.

Когда Вест почувствовал, как к его груди прильнула упругая грудь Элизабет и ее соски утонули в его жестких волосах, он еще сильнее прижал девушку к себе. Его напряженный член пульсировал, упираясь ей в живот.