Пока Вест стягивал пеньюар с бедер Элизабет, она пыталась развязать кушак на его халате.

В этой спешке они мало походили на людей, обладавших хорошими манерами и терпением. В короткие паузы между поцелуями каждый из них стремился быстрее сбросить остатки одежды с другого. Наконец Вест освободил ее прелестное тело от ненавистной одежды. Почти в тот же миг Элизабет, сгоравшая от желания, сдернула халат с Веста.

Черный халат Веста и шелковый пеньюар Элизабет валялись на ковре возле обнаженных любовников, и ни одному из них не пришло в голову и шага ступить к заждавшейся постели.

Они стояли перед открытой дверью балкона, замерев в неистовом, жадном поцелуе. Наконец Вест оторвал губы от рта Элизабет и начал осыпать поцелуями ее шею, плечи и грудь и ласкать языком и губами ее упругие алые соски. Элизабет схватилась за его волосы и ближе прижала его пылающее лицо.

Она испытывала исступленную радость от прикосновения этого жадного, сладострастного рта к своей груди.

Внезапно Элизабет почувствовала, что обрушившееся на нее блаженство лишает ее сил и она не способна более стоять. Она мягко отстранила голову Веста и опустилась на колени. Он крепко обнял ее и, целуя, увлек на мягкий ковер.

Всей тяжестью своего тела Вест прижал Элизабет к полу. Его дерзкие пальцы беспорядочно ласкали каждый изгиб ее тела. Наконец рука Веста остановилась на мягком треугольнике ее лона. Элизабет же нашла и всеми пальцами обхватила его греховный орган.

Эта любовная игра продолжалась лишь несколько секунд.

Вест раздвинул ноги Элизабет, а она сильнее сжала его член, словно опасаясь, что он отнимет его.

Так и произошло. Но, возбужденный ласками и сгорающий от нетерпения, Вест сделал это лишь для того, чтобы войти в Элизабет. Ее горячая, влажная от возбуждения плоть позволила ему легко проникнуть в самую глубину.

Задыхаясь от страсти, Вест спешил, как юнец. Элизабет изнемогала от блаженства. Она крепко обхватила спину Веста своими стройными ногами, стараясь глубже вобрать его в себя и испытывая немыслимый восторг от его быстрых и энергичных движений.

В считанные секунды все было закончено.

Взрыв оргазма сотряс обоих. Их громкие стоны разбудили бы весь дом, если бы они не заглушили их поцелуями. Увидев расширившиеся от любовного шока зрачки ее прекрасных голубых глаз, Вест решил припасть к ее губам.

Через мгновение они, обессилев, лежали рядом друг с другом. Бешеный ритм их сердец постепенно замедлился, по всем членам разлилось приятное, умиротворяющее тепло. Им не хотелось двигаться, слова тоже были не нужны.

Неумолимая реальность, как хладнокровный приговор, вдруг поразила их своей невероятной простотой.

Поглощенные любовным восторгом еще минуту назад, теперь они лежали на ковре, устремив глаза в потолок. Стыд и раскаяние наполняли их души.

Вест покашлял, привстал, потянулся за валявшимся на полу пеньюаром и прикрыл им обнаженные ноги Элизабет. Элизабет инстинктивно скрестила руки на своей обнаженной груди.

Отвернувшись от нее, Вест встал, поднял свой атласный халат, просунул в рукава руки и затянул пояс.

Он украдкой взглянул на Элизабет. Она натянула на себя пеньюар, встала и подняла на Веста свои голубые глаза. Несколько мгновений они, не говоря ни слова, смотрели друг на друга. Затем Вест отвернулся и направился к открытой двери балкона. Так и не обернувшись, он вступил в ночь и тотчас исчез в темноте, в той самой темноте, из которой вышел ровно пятнадцать минут назад.

За эти четверть часа безумных ласк они не проронили ни слова.

После того как Вест покинул спальню Элизабет, она еще долго стояла посреди темной комнаты, боясь пошевелиться. Она не верила, не хотела верить в то, что все это произошло с ней, что это не сон, не ночной кошмар и что это она только что нагая лежала на полу с Вестом Квотернайтом в доме донны Хоуп.

Затем Элизабет стремительно подошла к балкону и, затворив тяжелую дверь, заперла ее на задвижку. Впрочем, что толку запирать ее теперь, думала Элизабет. Теперь уже слишком поздно. Она не смогла оградить от Веста ни свою спальню, ни свое тело. Но, быть может, еще не поздно запереть для него свое сердце?

Надев замшевые брюки, пуловер и расшитые бисером мокасины, Элизабет с замиранием сердца вошла в столовую.

– Ну вот, наконец-то, – радостно воскликнул Грейди Даунс, и Элизабет почувствовала на себе пристальные взгляды всех присутствовавших на завтраке: и безмолвного Таоса, и сдержанного Эдмунда, и, конечно, проницательный взгляд донны Хоуп.

– Вам, наверное, так понравилась мягкая постель, что не хотелось вставать, мисси? – добродушно спросил Грейди, сияя широкой улыбкой и заправляя за воротник льняную салфетку. Он поспешил выдвинуть стул для Элизабет, в то время как Таос и Эдмунд почтительно встали.

Сидевшая во главе стола донна Хоуп, которая выглядела, несмотря на ранний час, прекрасно, многозначительно заметила:

– Мы уже начали было волноваться за вас и Веста.

Элизабет покраснела до корней волос. Придвигаясь ближе к столу, она взглянула на хозяйку, улыбнулась и проговорила:

– Грейди прав, донна. Кровать в комнате для гостей так удобна, что мне и вправду не хотелось вставать. – Она взяла чашку с налитым для нее крепким кофе, надеясь, что никто не заметит, как дрожат ее пальцы.

– Я рада, что вам у нас понравилось, – продолжала донна, не сводя с Элизабет своих карих глаз. – Как вы думаете, Вест тоже всем доволен?

Не уверенная в том, прознала ли хитроумная донна Хоуп ее страшную тайну или просто старается поддержать разговор, Элизабет не спеша сделала большой глоток кофе, осторожно поставила чашечку на блюдце и, помедлив, ответила:

– Должно быть. Хотя, по-моему, вам должно быть известно гораздо больше. – Элизабет мило улыбнулась и добавила: – Я имею в виду удобства, конечно.

Решив, что все за этим столом, включая и миссис Кертэн, полагают, что Вест провел ночь в ее спальне, донна Хоуп понимающе улыбнулась Элизабет, тряхнула копной белокурых волос и смущенно проговорила:

– Я уже говорила Весту, что нам не стоит это скрывать. – Она весело хихикнула и продолжила: – Он беспокоится о моей репутации больше, чем я сама. Я пыталась убедить его в том, что вы – взрослые люди и вас ничуть не шокируют наши отношения, которые длятся, – донна помедлила, бросив многозначительный взгляд на Элизабет, – уже более трех лет.

Грейди одобрительно закивал, Таос улыбнулся, а Эдмунд учтиво произнес:

– Милая донна, позвольте уверить вас, что все мы одобряем вашу дружбу с Вестом. – Глядя прямо в глаза очаровательной хозяйке, он спросил: – Ведь правда, Элизабет? – Элизабет ничего не ответила. Затем, повернувшись к своей невестке, Эдмунд переспросил: – Не так ли?