– Начнем с того, что это живые люди. О них нужно заботиться. Тебе не обязательно у меня ночевать. Главное покормить и напоить их. Клэр, им не обойтись без пищи и воды. Ты же не хочешь, чтобы они тоже умер… то есть ты ведь не хочешь, чтобы с ними произошло сама знаешь что как с сама знаешь кем?

Клэр молчала. Я терпеливо ждала. Я знала, что в конце концов она либо бросит трубку, либо сдастся.

Едва ли ее воодушевила моя идея, но через несколько секунд я почувствовала, что лед тронулся.

– Имей в виду, если я соглашусь, а я пока не согласилась, я делаю это в первый и последний раз.

У меня гора с плеч свалилась.

– Ну конечно. Ты увидишь, это раз плюнуть. Все равно что позаботиться о чьей-то собаке или кошке.

Похоже, последняя фраза была не самой удачной. Клэр тут же вспомнила, как Лекси заставила ее сидеть с Джеком Николсоном и Ширли Маклэйн, и ей пришлось спать на письменном столе, поскольку это было единственное место, где она чувствовала себя в безопасности.

– Мальчики не кусаются, – сказала я. – Если хочешь, можешь с ними позаниматься.

– Ну уж нет. У меня не получится.

– Еще как получится. Они будут в восторге.

– Чему я буду их учить?

– Решай сама. Что в мужчинах раздражает тебя больше всего?

– Они писают на сиденье унитаза, – без запинки ответила она. – Звучит банально, но это так.

– Прекрасно. Смастери плавающие мишени. Продумай систему вознаграждений. Предложи им написать сочинение о том, как важно попадать в цель.

– Кесси…

– Если бы я могла остаться, я бы не стала тебя напрягать. Ты думаешь, мне хочется лететь в Санта-Фе со Стэном Олсеном? Два дня и одна ночь. Я вернусь в среду и угощу тебя ужином. Нет, лучше я куплю тебе пару обуви «Скетчерс», на которую тебе жалко тратиться самой. А если хочешь…

– Ладно! – быстро согласилась Клэр. – Я согласна. Я пойду к тебе в няньки.

– Спасибо, милая. Для меня это очень много значит.

– Но мне придется опустошить твой холодильник.

Десять минут спустя я позвонила в дверь мамули. Я стояла на лестнице, ожидая, когда она распахнет дверь и примется душить меня в своих медвежьих объятиях. Вместо этого из-за двери послышался приглушенный голос:

– Кто там?

– Это я! – закричала я, стоя перед закрытой дверью.

– Кесси? – Ее голос звучал так, точно она была в двадцати футах от двери.

– Ты здорова? – крикнула я. – Мамуля, открой.

До меня донеслось шарканье, потом скрежет передвигаемых по кафельному полу стульев.

– Медвежонок, заткни уши.

Заткнуть уши? Зачем мне затыкать…

Воздух разорвал вой браслета, он ударил мне в виски и пронзил мозговые пазухи. Я зажала уши ладонями. Мамуля распахнула дверь настежь, рывком втащила меня внутрь и опрометью бросилась по коридору, увлекая меня за собой на кухню.

Прежде чем я успела что-то понять, вой резко оборвался.

– Что, – спросила я, – что все это значит? Мамуля вздохнула.

– Тридцать футов. Плюс минус дюйм.

Я поняла, что мамуля передвигала столы и стулья, чтобы расчистить путь к входной двери и пробежать путь туда и обратно как можно быстрее, сократив время завывания браслета.

– Выходит, теперь он не позволяет тебе даже приблизиться к двери?

– К кабинету тоже. И ко второй ванной.

Площадь ее жилища, которая составляла две тысячи квадратных футов, сократилась вдвое.

– Так вот почему ты не звонила, – догадалась я.

Мамуля кивнула.

– Теперь я не могу подойти к окну, что выходит на бульвар. Мне просто не перекричать этот проклятый браслет.

Я поняла, что сыта этим по горло. Несмотря на протесты мамули, которая упрямо твердила, что справится со своими проблемами сама, я достала сотовый телефон, связалась с отделом домашних арестов и потребовала, чтобы они сегодня же прислали техника. Повесив трубку, я заметила, что мамуля потрясена до глубины души.

– Что тут такого? – спросила я. – Он мигом все наладит.

Она обвела взглядом гостиную, повела меня на кухню и открыла водопроводный кран. Господи, только не это.

– Это второе письмо, – сообщила она, понизив голос, нагнулась и извлекла из-под раковины пластиковый контейнер «Таппервар». В контейнере лежал полиэтиленовый пакет, а в нем – сложенная вчетверо журнальная страница с рекламой сухих завтраков. Несколько слов были выделены розовым маркером.

– Взгляни, – сказала мамуля, склонившись над измятым листком бумаги, точно ребе, которому открылся скрытый смысл Торы. – Ты видишь? Тед выделил слова миска, ложка и хорошее начало дня.

– То есть он поклонник здорового образа жизни.

– Он пытается мне что-то сказать, Медвежонок.

– Я тоже пытаюсь тебе что-то сказать: забудь об этом. Забудь про Теда и его дурацкие послания. Надо жить дальше.

Обиженно поджав губы, мамуля расправила листок, глянцевитая бумага захрустела под ее руками.

– А когда сюда придут копы чинить браслет, спрячь это подальше, чтобы тебе не задавали лишних вопросов.

Мамуля бережно сложила объявление и убрала его в свой тайник.

– Неделю назад, мисс Секретность, ты настоятельно рекомендовала мне сдать Теда полиции.

– Было дело… В последнее время я слегка охладела к полицейским.

Я сбегала в магазин и купила мамуле продуктов, которых должно было хватить до следующей недели. Мы вместе приготовили легкий ланч и перекусили, не упоминая Теда, браслет и папу. Темы для беседы быстро исчерпались, и мы уселись на диван и стали смотреть шоу Опры Уинфри, надеясь, что она объяснит нам, как сделать жизнь лучше.

Если в пять часов утра за тобой заезжает машина, нужно встать в три часа ночи, то есть ни о каком сладком сне не может быть и речи. В результате мы имеем крайне раздраженную и разбитую Кассандру Сьюзен Френч. Мне следовало бы лечь раньше полуночи, но я должна была собрать сумку, попрощаться с мальчиками и подготовить новую няню.

Услышав, что я уезжаю на несколько дней, мальчики расстроились. Особенно расклеился Дэниел – спрятавшись под одеялом, он громко шмыгал носом. Впрочем, возможно, на его настроении сказалось то, что у него снова начался жар. В любом случае мне не понравилась его кислая мина, и пришлось предупредить его, что, если он не успокоится, это отразится на его отметках. Лишь после этого бедняга вытер нос и взял себя в руки.

Клэр приехала около восьми и привезла с собой ужин из моего любимого каджунского[22]ресторанчика на Пико, и, пока мы лакомились хлебным пудингом, я рассказала, каковы ее обязанности.