но я не могла ей этого позволить, и после уговоров и пререканий грустная девочка все-таки зашагала в сторону своей деревни, тогда как я двинулась наверх. Несколько раз мне пришлось присесть отдохнуть и подкрепиться, после чего я вновь продолжала путь. Чем выше я поднималась, тем беднее становилась окружающая растительность. В какой-то момент я поняла, что вступаю на оплавленные лавой камни. Они сверкали на солнце, словно слюда, и оставалось лишь удивляться, что в этих краях кто-то может жить. Вряд ли Амели пристроилась в орлином гнезде на вершине: определенно ее приютили люди, а люди, само собой, не могут жить там, где ничего не растет! Однако вскоре я поняла, что вулкан вовсе не является мертвым. Лава стекала только по одной его стороне, в то время как другая, обращенная на север, осталась нетронутой, и здесь растительность встречалась в изобилии. Вывернув из-за группы скал, я будто бы очутилась в ином мире. Передо мной раскинулось обширное поселение, состоящее из множества крошечных домиков, построенных, скорее всего, из вулканической породы вперемешку с травой, соломой и глиной. Меня заметили сразу, и несколько чернокожих детишек подбежали, желая рассмотреть незваную гостью получше. Другие кинулись врассыпную к домам. Дети окружили меня плотным кольцом и, тихо переговариваясь, трогали за одежду, с любопытством глядя снизу вверх. В какой-то момент, глянув поверх их кудрявых головок, я едва поборола желание протереть глаза: мне навстречу шла женщина, чье лицо было подозрительно знакомым.

– Амели! – воскликнула я, испытав невероятное облегчение. Выходит, я не ошибалась? Выходит, не зря предположила, что именно здесь сумею отыскать пропавшую журналистку?

Амели с удивлением и нескрываемым интересом меня разглядывала. На снимке Ива девушка была одета в легкое платье на бретельках, а ее волосы были собраны в аккуратный узел на затылке. Сейчас на ней красовались потертые джинсы и футболка, а волосы растрепались от ветра.

– Кто вы? – спросила она. – Откуда вы знаете мое имя?

Как же приятно вновь услышать понятную речь! Несмотря на дружелюбие горцев, незнание их языка причиняло мне массу неудобств.

– Я – знакомая Ива. Меня зовут Тамара! – выпалила я, делая шаг вперед.

– Так вы от Ива?! – обрадовалась Амели, и глаза ее засияли, не оставляя сомнений в том, как она относится к работнику посольства. – А где он сам, почему не пришел с вами?

– Ив внизу… в смысле он остался в окрестностях Таны, в одной деревне.

Лицо девушки погрустнело.

– Ив не знает, что я отправилась сюда, – поспешила объяснить я. – Он не очень хорошо себя чувствовал…

– Он болен? – встревожилась Амели. – Заразился?!

– Нет-нет, он не болен. Он был ранен…

– Ранен?! – еще больше перепугалась журналистка.

– Ив уже почти в порядке, не волнуйтесь. Однако я не могла взять его в такое долгое и трудное путешествие, даже не будучи уверена в том, что обнаружу вас здесь!

– Мне казалось, я оставила понятные подсказки…

Вытащив снимок, я протянула его владелице со словами:

– Ну, я бы так не сказала!

– Ив должен был догадаться, ведь мы часто обсуждали, как хорошо было бы подняться на Марумукутру!

– Вы… это обсуждали?

– Ну да, еще в Париже. Мы тогда еще были вместе.

– У мужчин короткая память, – вздохнула я. – Он вспомнил лишь о вашем отдыхе в Карпатах… Если бы Ив рассказал о Марумукутру, мы добрались бы до вас гораздо раньше!

Амели замялась.

– Я сама виновата, – сказала она наконец. – Разговор состоялся давно… Тогда мы только узнали о новом назначении Ива. Он сказал мне, что его отправляют на Мадагаскар, и мы достали атлас мира, чтобы понять, что это за страна. Прочитали о Марумукутру, полезли в Интернет, чтобы посмотреть фотографии вулкана… В общем, я просто решила, что Ив поймет. А выходит, поняли вы?

– Скорее предположила – на уровне какого-то шестого чувства! Вы переписали отрывки из произведений о горах, а Царатанана, в отличие от Центрального нагорья, находится достаточно далеко от Таны, чтобы затеряться!

– Вас зовут Тамара? – уточнила она. – А Ив, он… То есть я хотела сказать, вы с ним…

– Да что вы, ничего подобного! – перебила я. – Мы только друзья.

Лицо Амели вновь просветлело.

– Господи, как же я рада вас видеть! – воскликнула она. – Здешние жители очень милы, и я даже стала немного разбирать их речь, и все же…

Продолжения не требовалось – я отлично понимала француженку, хотя провела в чужеродном окружении меньше двух суток.

– Идемте же! – потянула меня за руку журналистка. – Вы, наверное, проголодались и устали?

– Меня снабдили всем необходимым, – заверила ее я. – Однако я не отказалась бы от чего-нибудь горячего…

– Кофе будете?

– Откуда здесь кофе?!

– А вы думаете, местные варятся в собственном соку? Горцы почти не выращивают полезных культур, кроме разве что кое-каких злаков, однако они постоянно привозят «снизу» кофе, зерно и сахар в обмен на козлиные шкуры и сыр. Так что все вполне цивильно!

Пока Амели готовила кофе на открытом очаге, расположенном посреди деревни, я вкратце рассказала, что произошло после ее исчезновения. Узнав о гибели Ивана, она разрыдалась, и мне пришлось долго ее успокаивать.

– Когда я начинала свое журналистское расследование, – сказала она, окончательно придя в себя, – даже не предполагала, к чему это приведет! Я надеялась сделать себе имя, рассказав миру правду о том, чем занимаются крупные фармацевтические компании и разведывательные службы некоторых стран…

– Как вы попали на Мадагаскар? – спросила я. – Кто вас сподвиг на расследование?

– Все началось с письма по электронной почте. Я написала статью на медицинскую тему – о СПИДе и эболе и о том, что богатые страны не испытывают желания бороться с эпидемиями, вспыхивающими в беднейших государствах Азии и Африки, так как это невыгодно производителям медикаментов. Я высказывала предположение, что, займись медицинское сообщество СПИДом тридцать лет назад, сейчас от него не умирали бы в Европе и Америке, ведь поначалу этот вирус встречался лишь у выходцев с Африканского континента, а теперь стал бичом всего человечества! В той же статье я высказалась насчет вируса лихорадки Эбола: не пора ли бить тревогу уже сейчас, когда от нее умирают только жители Западной Африки, и не придем ли мы к тому, что через десять-двадцать лет Эбола станет так же распространена, как СПИД? Через несколько дней после выхода статьи я получила письмо. Когда я ее писала, то не задумывалась о том, что она кого-то всерьез заденет или заинтересует, однако такой человек нашелся. Его звали Анджей Забельский. Он писал, что прочел статью и со многим согласен. Кроме того, Анджей спрашивал, не могла бы меня заинтересовать тема биологического оружия. Если да,