Спускаясь в долину, Мак-Кейд поразился, как быстро его мозг принял музыку Природы. Каким-то образом она охватывала его целиком, но при этом не угнетала и не мешала думать. Приближаясь к белым куполам в долине, он понял, что такое место обязательно должно быть на свете, потому что здесь воплощалась гармония между внутренним миром человека и окружающим его. Что это — влияние окружающей природы или проявление философии Идущих? Вряд ли кто даст ответ, но название «Звонница» очень подходило долине, а поселение казалось превосходным местом для монастыря.

Они уже почти добрались до деревни, когда навстречу им стала подниматься небольшая группа людей. Одеты они были по-разному, но все без исключения улыбались, а шедший впереди молодой человек кого-то явно напоминал. Наконец охотник понял, кого именно. Специалисты по биопластике слегка огрубили черты его лица, но по-прежнему он был высоким, симпатичным и таким же белокурым, как сестра, а в блестящих голубых глазах притаились искорки смеха. Они обменялись рукопожатиями, и человек улыбнулся:

— Вы, должно быть, Сэм Мак-Кейд? Меня зовут Алекс. Насколько я понимаю, вы ищете именно меня.

Мак-Кейд был совсем один в обсерватории. Все еще бушевавшая за окнами буря явно шла на убыль, растратив основную силу ночью. За завесой песка и пыли восходящее солнце выглядело не более чем пятном тусклого света. Было ясно, что ветер вскоре утихнет, но пока что и сам охотник, и его друзья оказались пленниками стихии.

Закурив очередную сигару, он выпустил струю дыма к высоким сводам купола из прозрачного суперконструкционного пластика. Вначале дым клубился на одном месте, а потом его втянула щель вентилятора, и он улетел навстречу буре. Последние полтора дня охотником владели противоречивые чувства. С одной стороны, он был доволен тем, что нашел принца Александра, а с другой — страх потерять его все больше овладевал Мак-Кейдом. Чем дольше буря продержит их здесь, тем больше у Клавдии будет времени, чтобы найти их. А это станет катастрофой не только для них самих, но и для всей Империи.

Неохотно, наперекор своим принципам, Мак-Кейд вынужден был признать, что он восхищается принцем Александром, или Алексом, как тот предпочитал чтобы его называли. В нем не было ничего от избалованного княжича, огражденного челядью от реальной жизни и требующего почитания только за то, что он — княжич. Нет, это был настоящий человек. В нем сочетались дух любознательности, заставивший его рисковать своим наследством, огромный интеллект и отвага, которая помогла выстоять ему даже тогда, когда он потерял все. А если еще учесть его способность посмеяться над собой, то обаянию принца не было границ. Казалось, что Александр, унаследовав отцовский прагматизм, обогатил его постоянной заботой о других людях. Ожидая конца бури, они с Мак-Кейдом беседовали обо многом. Принц сразу же облегчил его задачу, сказав:

— Я знаю о смерти моего отца вот уже несколько недель. Заметив смущение охотника, он улыбнулся.

— Я понимаю, Сэм, это тебе должно казаться странным — Звонница, Идущие и все, что ты тут увидел. Поверь, поначалу я чувствовал себя так же, но наконец я понял, что здесь все построено на постижении сущности реальных явлений и знать ее очень полезно. Вспомни, например, о смерти моего отца. Ты слышал о том, что Идущие называют «потоком»? Хорошо! Признаюсь, чтение потока интересовало меня с самого начала и больше всего. Однако старейшины отнюдь не желали посвятить меня в этот процесс. Замечу, они были абсолютно правы — больше всего они не хотят, чтобы им овладели те неофиты, которым глубоко наплевать на Путь постижения и которым нужно только достичь силы в угоду своему «я» или для того, чтобы возвыситься над другими. Мне пришлось долго и упорно спорить, много трудиться, чтобы усвоить принципы, освещающие Путь, и наконец я получил разрешение. Меня научили медитации, научили, как с помощью разных упражнений добиваться состояния духа, а самое главное — думать, что хорошего смогу я сделать, если добьюсь своей цели. Понимаешь, наставники объяснили мне, что такие возможности — просто-напросто инструмент, который бесполезен, если он не применяется во имя высшей цели.

Однажды я делал упражнения и у меня не очень-то получалось, как вдруг я оказался в каком-то ином пространстве и увидел, что стою в потоке светящейся многоцветной субстанции, она пульсировала и текла вокруг меня. В ее движении я видел формы и образы, я видел людей и события, и все это двигалось и взаимодействовало по собственной воле и по вечным законам Вселенной. Миллионы и миллиарды возможностей и вероятностей пересекались и создавали бесконечную причинно-следственную цепь. Сэм, в это трудно поверить, но так оно и было.

Александр рассказывал, а глаза его горели, и лицо словно бы светилось изнутри.

— И вдруг, в какой-то прекрасный момент, все стало логичным и обоснованным. Каждая жизнь казалась отдельной, но на самом деле была частью целого, как капля становится частью океана. Вначале меня потрясла вся сложность увиденного, и я не мог ничего понять, но потом я сосредоточил внимание на меньших по масштабу участках, и картина материального мира стала видна мне. Тут и там я видел, как появляются идеальные образы, как накапливается в них энергия, чтобы потом освободиться и создать то, что мы называем реальностью. Именно тогда я узнал о судьбе своего отца, увидел, как произошла его смерть, и понял, какие силы она привела в действие.

Впервые с момента их встречи Мак-Кейд увидел, как лицо Александра потемнело, словно затуманенное каким-то облаком. Тот продолжал свой рассказ:

— А над собой я увидел разветвления энергии, которые, как я догадался, представляли два возможных варианта будущего, каждый из которых мог произойти на основе прошлых событий и зависел от свободной воли ряда личностей. При одном варианте Клавдия получала трон, и луч энергии, символизирующий ее правление, вел во тьму. А второй луч принадлежал мне, он был слабее, а значит, имел меньшую вероятность реализации, но он вел в будущее, в котором, в свою очередь, разворачивалось и сменяло друг друга множество вероятностей, хороших и плохих. А потом все пропало, и у меня так и не получилось повторить этот опыт. — Александр рассмеялся. — Так что смотри, Сэм, даже если я займу трон, проблемы Империи на этом не кончатся!

Мак-Кейд слегка улыбнулся и стряхнул пепел с сигары в ближайшую пепельницу.

— Я рад, что ты сказал мне об этом, Алекс. В противном случае искушение пристрелить тебя прямо здесь и сейчас было бы слишком большим. Хватит с нас и одной Клавдии!

На мгновение принц нахмурился, словно обдумывая его слова, а потом рассмеялся так неудержимо, что чуть не упал со стула.

— Да, с тебя станется! Господи, если мы выберемся отсюда живыми, напомни мне окружить себя такими людьми, как ты. Между прочим, тебе не нужна работа? Ты бы мне очень пригодился.

Охотник улыбнулся:

— Нет, спасибо, Алекс! Думаю, во дворце я буду не к месту.

— По крайней мере обдумай мое предложение, — серьезно ответил его собеседник, откидываясь на спинку стула. — В общем, после моего эксперимента с потоком я рассказал о нем старейшинам, и они подтвердили все, что я увидел. Вначале я разозлился: почему мне ничего не сказали? А потом, когда успокоился, был только рад, что они промолчали. Мой контакт с потоком был для меня чем-то уникальным, чего я никогда не забуду и что буду ценить еще больше потому, что сам узнал обо всем. Ну вот, размышляя несколько дней над увиденным, я понял, хоть мне это очень не нравилось, что фактически решение оставить монастырь уже было принято мною, когда стало известно, что ты едешь сюда. Мне известно, что Клавдия хочет найти и убить меня. — Он с грустью пожал плечами. — Об этом больно слышать, но такое решение вполне в ее духе. Оглядываясь назад, я вижу, что она унаследовала очень многое от нашего деда. Чтобы довести дело до конца, она, как и дед, пойдет на все. Ну ладно, теперь ты знаешь мою историю, так что расскажи о себе.