Зная упрямство Яны, Степа решил не спорить. Он выскочил из автомобиля злой, в сердцах хлопнув дверцей, но Яна опять выставила условие:

– И Толик пусть пойдет. Тебе что, жалко денег? Я к нему привыкла, хочу попрощаться. Вдруг вас... Туркина и Ежов...

В глазах девушки блеснули слезы. В принципе Степе действительно было все равно, где ждать звонка Рощина, можно и пива попить, раз Яне приспичило прощальные пять минут устроить. Махнув рукой Толику: мол, пойдем за мной, – вошли в бар. Заказали по бокалу пива, Толику кофе и минеральной воды. Степа с Яной не общался намеренно, дескать: обида вызвана непослушанием, все же женщина обязана подчиняться, хотя бы для виду. Тут Яна вдруг вскрикнула так, что немногочисленные посетители кафе вздрогнули:

– Сумку забыла в машине! Толик, дай ключи.

Уговоры, что сейчас допьем пиво и возьмешь ты свою сумку, не помогли. Яна взяла ключи, отправилась к машине. Ее не было пять минут, семь, десять...

– Идем, – встал Степа.

Ключи болтались в замке зажигания, Яны нигде не было. Толик ругнулся:

– Вот... девчонка! Не хватало, чтоб тачку Куликовского угнали! Ну, Степа, встречу ее, по заднице надаю! На ком ты женишься? Это же Мамай! Ты с ней инвалидом станешь.

Степа рад был, что избавился от Яны, сел в автомобиль и сказал:

– Езжай в тихое местечко, я посплю.

Время приближалось к шести часам. Ежов сидел за рулем, Зиночка сзади. День принес самые отвратительные впечатления. Зина и не подозревала, насколько ее не любят, ощутила открытую ненависть только сегодня. Ладно, ее ненавидит за унижения всякая шушера, которая приходит клянчить блага для себя, но ее ненавидят и коллеги, если этих «шестерок» можно так назвать. В думе поднялся бунт, требовали отстранить от должности Сабельникова, Ежова и ее, Зиночку. Все прочли «Грани», и все, кто раньше лебезил перед ней, диаметрально изменили свое к ней отношение. Никто не защитил!

Сабельникова отвезли домой в резиденцию помощники на «Скорой», он в плачевном состоянии: не то пьян, не то помешался, возможно, то и другое вместе. А Ежов и Туркина закрылись в кабинете и никого к себе не пускали. Держались исключительно на кофе и на надежде, что разделаются сегодня с Рощиным. Надежда есть надежда, она допускает процент промаха. О возможном провале не заикались, но мысль о нем, хоть и загнанная в дальний уголок сознания, не давала покоя. Да, если провал – тогда всему конец.

Подъехали к месту встречи с Рощиным за полтора часа. Опасались, что Ким приготовил засаду, потому прибыли раньше. Выбрали удобный уголок в зарослях кустарников, здесь как раз было множество зеленых насаждений. Зина походила с проверкой по площади – никого, лишь автомашины разъезжали, выплевывая в воздух выхлопные газы. В этом районе дорога расположена полукругом. Чтобы выехать на центральную линию, ведущую в город и из него, необходимо проехать весь полукруг, который хорошо просматривается. Время Зина специально выбрала не ночное, а вечернее, когда еще светло и всякое преследование станет заметно. Вдруг Зина напряглась, а Ежов сжал до боли в костяшках пальцев руль. На полукруге появилась машина «Вольво». Притормозила в центре, а затем умчалась, оставив мужчину.

– Это он, – возбужденно сказала Зина.

Сердце Ежова дрогнуло: что-то будет? Валентин Захарович завел мотор и подъехал к мужчине. Да, это был Рощин, и был он живее живого. Зина открыла заднюю дверцу, выставила пистолет:

– Быстро садись в машину рядом с Ежовым. Ну!

Рощин повиновался, и автомобиль помчался в район дач.

– Гони за ними, Толик, – приказал Степа. – Только близко не подъезжай. Это ж кто из них такой умный? Выбрать вечерок вместо ночи для грязных дел очень умно.

– Говорят, Зинка баба с мозгами, только с подлыми, – отозвался водитель.

Как их не заметила Зиночка? Хоть это и окраина города, а люди здесь живут. Степа попросился к одному домовладельцу постоять во дворе несколько часов. Удостоверение показал: мол, мы не с большой дороги и не по своей воле. Два с половиной часа провели во дворе. Когда Туркина ходила, как шпионка, по полукругу, еще и шутили по ее поводу, наблюдая за ней в щель забора. Кроме Степы и Толика в машине сидел и Аркаша Иволгин и еще один молодой человек по имени Наум, технарь по образованию, представленный как гений. Ему лет тридцать, но выглядит молодо, худой и длинный, с волосами ниже плеч, стянутыми на затылке резинкой, в очках и с серьгой в ухе, в джинсовой одежде.

Дачи высокопоставленных господ, находящиеся несколько в стороне от дач обыкновенных граждан, огорожены высокой железной оградой. Здесь дежурит сторож, не пропускающий незнакомцев. Если на даче планируется уикенд, то сторож обязательно предупреждается, кто и на каких авто прибудет. Поэтому неудивительно, что Толика остановили. Степа показал удостоверение, на что сторож сказал:

– Мне не менты платят, так что не пропущу. А попрешь напролом, шумну. У меня тут сигнализация, приедут из нашей охранки... понял?

И такой кайф поймал сторож, отказав менту, что даже скрыть не пытался. Степа аж зубами скрипнул от взаимной «любви», да вынужден был отступить. Завязать спор с дракой – это спугнуть Туркину и Ежова, ведь пост сторожа – по выправке бывшего военного – расположен недалеко от дачи Ежова. Степа плюхнулся на сиденье и выпустил тираду мата, как часто делает Куликовский, когда дело не залаживается. Отъехали от ворот на почтительное расстояние. Степан нервничал:

– Что же делать? Туркина и Ежов сейчас на гребне победы, отколоть могут любой номер. Как попасть к ним? Пацан наверняка здесь.

– Надо вокруг обойти, – предложил Наум. – Ким же как-то проникал на территорию дач, я точно знаю. Думаю, где-то есть проход, мы ведь его ждали неподалеку.

И вдруг все испуганно замерли. Раздался странный стук. Ощущение было такое, будто колотят по всей машине. Толик и Степа переглянулись.

– Что это? – поинтересовался Наум.

– Откройте багажник! – послышался женский голос.

Толик первый догадался, в чем дело, рванул к багажнику и... У Степы глаза из орбит полезли, онемел, бедняга, а Толик закатился от хохота, даже за живот схватился и согнулся в три погибели у машины, успев вымолвить:

– Ты?

– Дайте попить. – Яна вылезла из багажника как ни в чем не бывало. – Я чуть не задохнулась. А кустики где? Ага, вижу. Я сейчас...

Она исчезла в кустах, а Степа остался стоять с обескураженным лицом и пока не восстановленным даром речи. Иволгин и Наум ничего не поняли, ждали, что им объяснят неожиданное появление странной девушки из багажника. Когда Яна вернулась, довольная произведенным впечатлением, шок у Степы и тогда не прошел. А она принялась рассказывать почему-то Иволгину, как ей удалось обвести вокруг пальца самих ментов:

– Я им помогала, а они меня прогнали. Представляете такую неблагодарность? Зашли мы в бар пивка попить... Кстати, Степа, я пиво терпеть не могу, это тебе на будущее. Я вернулась за сумкой, открыла машину, потом багажник, вставила ключи в зажигание, а сама залезла в багажник. Вы не подумайте, я следила, чтобы никто не залез в машину. Когда они выходили из бара, мне их хорошо было видно, только тогда я захлопнула крышку и притихла. И вот я здесь. Представьте, я весь день в багажнике пролежала! Надо размяться. Степа, не сердись, я тебе пригожусь. А есть хочется... У вас ничего куснуть нету?