Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Моя фамилия Прогалинская.
– Вы бывшая жена Марата? – улыбнулась Ундюгерь.
– Да.
– Он хороший человек, добрый.
Напряжение немного спало, от сердца отлегло. Значит, Марат не причём? Анжела ничего не ответила, она поднялась и подошла к Ундюгерь, осторожно положила руку на лоб.
– Температура есть?
– То есть, то нет.
– Высокая?
– Нет, тридцать семь.
– Кашель?
– Нет, но временами я начинаю задыхаться.
– Давление мерила?
– Нет. А зачем?
– Ты не знаешь, какое у тебя давление?
– Обычно низкое. Я не страдаю.
– Понятно. Сердцебиение?
– По вечерам страшно, и от этого сердце бьётся сильно.
Анжела кивнула, подозревая панические атаки.
– Запахи чувствуешь?
–– Слабо.
– Вкус есть?
– Только кофе чувствую.
Анжела достала телефон и набрала номер терапевтического отделения.
– Мне нужен твой паспорт и медицинский полис.
Потом она говорила по телефону, быстро, твёрдо, чётко диктуя информацию из документов. На имени пришлось остановиться и повторить по буквам.
– В течение дня к тебе приедут, чтобы взять мазок изо рта.
– Зачем?
– Чтобы подтвердить или опровергнуть коронавирус.
– Вы думаете у меня коронавирус? – удивилась Ундюгерь.
– Предполагаю.
– Но… я же умираю… При чём тут этот вирус?
Она вдруг задрожала, и слезы заструились по бледным щекам. В глазах мелькнуло злое безразличие.
– Я же должна умереть!
Анжела отступила к двери, наткнувшись взглядом на злополучный венок, отвернулась.
– От него тоже умирают. Очень много людей.
– Но…
– Ты не умрёшь.
Она хотела добавить, что не допустит этого, но промолчала. Чувствовала, что вот эти мгновения, которые сейчас исчезают в вечности, самые счастливые в её жизни. Самого счастья не ощущала, лишь сильную решимость настоять на своём. Но знала – это счастье, смысл жизни спасти человека и вселить в него надежду.
– Вы думаете?
– Всё будет хорошо. Дома есть клюква? Мёд?
– Лимон есть…
– Хорошо. Заваривай чай с лимоном, никакого кофе. Я привезу клюкву и лекарства. Завтра сделаем рентген.
Ундюгерь откинула волосы за спину грациозным движением. Глаза блестели в тени пушистых ресниц, на губах страдальческое выражение.
– Почему вы пришли?
– Потому что я врач, а ты больна.
Анжела наконец собралась с силами, в голосе появились знакомые стальные нотки:
– А эту гадость я сейчас отнесу на помойку.
Она подхватила венок и решительно направилась к двери.
– Подождите!
Ундюгерь бросилась за ней. Анжела обернулась.
– Тебе лучше лечь в кровать.
– Так я не умру?
– Надеюсь, что нет.
– Я действительно не умру?
– Послушай, Ундюгерь, я не собираюсь играть в предположения! Ты должна взять себя в руки. Ситуация серьёзная, больных много.
– Но мне сказали…
– Кто тебе сказал?
– Они… Их бабушка умерла от рака… у меня те же симптомы… Они сказали, что те же симптомы… Сказали, что я похудела, а этого не должно быть в моём возрасте… И температура, которая не спадает!
В её голосе звучало дикое отчаяние, что Анжела остановилась, прислонив венок к двери. Ей нужно было идти, но неожиданное открытое горе девушки не позволяло оставить её. Какая ещё бабушка? Что она несёт?
– Ундюгерь, я должна идти, но я вернусь через час. Мне необходимо переодеться и захватить лекарства. А ещё необходимо выбросить эту гадость.
– Но… Да, хорошо! Я пока почитаю «Противостояние» Стивена Кинга, это меня успокоит.
Анжела не могла сдержать улыбку. Читающая девочка, пытающаяся шутить.
– Хорошая идея почитать!
– Женя любил Кинга, у нас все его романы есть…
Анжела выбралась на свежий воздух и поволокла венок к мусорным бакам, на ходу сдирая ленту с надписью. В мозгу билась ярость. Кто придумал принести этой беззащитной девочке траурный венок? С какой целью? Анжела понимала, что ответов не будет, но в голове не могло уложиться. Отвратительная, мерзкая жестокость. Желание не проявить сочувствие, а сделать больнее. Подлая изощрённая злоба.
Статья в газете про Антона – их рук дело! Теперь Анжела не сомневалась. Венок без сожаления полетел в мусорный бак. Женщина брезгливо вытерла руки влажной салфеткой и достала из сумки телефон.
Марат не брал трубку, но Анжела набирала его номер снова и снова. Она пыталась успокоиться, глубоко вдыхала свежий воздух, но раздражение и злость не проходили. Он перезвонил, когда она была уже дома и принимала душ. Завернувшись в полотенце, Анжела выключила воду и брезгливо посмотрела на дисплей телефона.
– Анжелочка! Ты мне звонила? Я не слышал. Я спал, у меня выходной. Время восемь утра.
– Девять!
– Что?
– Уже девять. Не важно.
– Ах да! Уже девять! Что-то случилось?
– Я хотела спросить тебя, Марат.
Она замолчала, задумавшись. В голове промелькнуло: а стоит ли говорить с ним? Он давно живёт с этими людьми и погряз во лжи и подлости вместе с ними. Он идёт на поводу алкоголя, так легче. Она ничего не добьётся от него.
– Анжелочка?
– Я прочитала статью про Антона, Марат. И не понимаю, как ты мог допустить это!
– Какого Антона, Анжелочка?
– Очень интересно, – терпеливо отвечала она. – Ты уже забыл его?
– А, Антошенька! Конечно, не забыл! О чём ты говоришь? Просто я спал… Никак не проснусь, Анжелочка!
– Как ты допустил? Это безумие какое-то.
– А что я допустил, Анжелочка?
Кажется, он смутился, не ожидал. Пытался тянуть время. А она вновь ощутила, что этот мужчина для неё – чужой. Разве он звал её «Анжелочка»? И засомневалась, пожалела, что позвонила ему. Но отступать поздно. Нужно попытаться защитить Ундюгерь.
– Я до глубины души возмущена! Разве это допустимо?
– Но при чем тут я и моя семья? Ты ведь хочешь сказать, что мы как-то причастны? Статья какая-то! Что это значит?
– Ты не знаешь, что это значит?! – повысила голос Анжела. – Вы совершили преступление, Марат! Вы решили, что имеете право травить подростка, а затем его мать! Тебе ещё объяснить?
– Ох, нет-нет! Я не то хотел… – Марат поник и зашмыгал носом.
– Так ты знаешь про статью?
– Это всё ужасно, Анжелочка! Мои девочки очень переживают по этому поводу.
– По какому поводу они переживают?
– Ну как же, Анжелочка! Ведь Антошенька – сын Женечки! А тут выходит статейка о том, что он подстрекал убить какого-то мальчика, которого избили в школе! Это же невероятный позор! Связался с наркоманами! А ведь был такой хороший мальчик! Я понимаю, что никто не застрахован и от алкоголизма и от наркомании, таково наше общество! Такова наша жизнь! Кто-то выживает, а кто-то погибает.
Анжела почувствовала, что раздражение возвращается с ускоренной силой. Закрыла глаза и прошла