– Кнуров? – спросил он.

– Допустим, – подозрительно сказал тот, успокаивая жавшуюся к нему Клод.

– Я полковник Чантри, – отрекомендовался человек в чёрном. – Меня послали вывести вас и ваших друзей в безопасное место. Если поторопитесь, мы успеем отойти подальше. У нас в запасе ровно двадцать минут!

– Центр взорвут?! – воскликнула Борро.

– Центр разбомбят, мисс. Уходим!

– А остальные? – спросил Кнуров, шагая к выходу Клод уцепилась за него слева.

– Уже в холле! – бросил Чантри на ходу.

Почти бегом вся троица выбежала в холл второго этажа, по дороге перешагнув через труп Изерари, старшего индейской охранки. У огромного окна, выходившего во двор, скучились русские космонавты и космонавтки, Царёв, Рита и Гоцкало, а напротив стояла пятёрка бритоголовых и мускулистых, в таких же чёрных комбезах, что и на Чантри. Царёв обеими руками сжимал серебристый кейс с эмблемой станции «Гардар».

– Батч, все здесь? – гаркнул Чантри.

– Так точно, сэр! – откликнулся один из бритоголовых, прижимая пальцем усик микрофона. – Чак сообщает, что во дворе чисто. Он подмёл четверых.

– Я не вижу Сэмми…

– И не увидите! – прорвался лязгавший голос Бонасье.

Начальник проекта вышел, шатаясь, из коридора, двумя руками поднимая пистолет.

– Вашего Сэма я прикончил, – сообщил он, – ты будешь вторым!

Чантри вскинул пистолет и выстрелил, всаживая две пули Бонасье – в шею и голову, но директор центра уже успел нажать курок. Притупленная пуля ударила Чантри в грудь, передав телу свою огромную убойную силу. Пробить броневые щитки ей не удалось, но полковника буквально выбросило из окна.

Батч пустил злую очередь по отлетавшему к стене трупу Бонасье и крикнул:

– Уходим, уходим!

«Люди в чёрном» поскакали по лестнице вниз, в вестибюль… и попали под шквальный перекрёстный огонь. Два пулемёта в руках Якумы и Калуэле буквально порвали американский спецназ. Клод, не отпуская руку Кнурова, прокричала что-то на испанском. Индейцы, сохраняя полнейшее спокойствие, переглянулись и кивнули. Калуэле отдал вполголоса приказ. Якума метнулся в подсобку и вернулся с ракетомётом.

– Надо уходить! – крикнул Царев, подбирая оброненный кем-то из американцев пистолет. – Двадцать минут осталось!

– Там ещё один! – пояснил Кнуров, показывая во двор.

Прямо посреди газона, раскорячившись на телескопических опорах, стоял десантный модуль, сбрасываемый со стратолёта или прямо с орбиты. На крыше его бочковидного корпуса была расправлена сетчатая тарелка антенны, а в прорези полусферической башенки ходило вниз-вверх дуло автоматической пушчонки.

Калуэле дал очередь, рисуя круг, и пули вышибли стекло. Осколки ещё не все попадали, когда Якума выпустил шипящую ракету.

– Ложись! – заорал Кнуров, пригибая головку Клод.

Ракетка тюкнула под башенку. Полыхнул взрыв, снося орудие напрочь. Калуэле бросился к модулю, буквально взлетел на него и опорожнил полмагазина в дымившееся зияние, добивая невидимого Чака.

– Уходим! – завопил Дроздов, пихая в спины дюжих космонавтов.

Гоцкало схватил за руку Риту, Кнуров потащил пищавшую Клод. Огибая круглую стену, он наткнулся на Чантри. Полковник сидел посреди битого стекла, глядел в небо и шептал молитву.

– Генка! – рявкнул Кнуров. – Помоги!

Царёв подбежал и помог Бордену подняться.

– Зачем? – хрипел Чантри. – Поздно…

Он закинул голову к небу и прошептал:

– Обманул, гад…

Тимофей глянул на небо. Пронизывая лазурь, испятнанную белыми мазками облаков, вспухал пунктир инверсионного следа. Именно пунктир – это нёсся стратолет. На гиперзвуке отдельные импульсы двигателей просто не успевают слиться в единую белёсую полосу, по которой судят: «А вон самолётик полетел…»

– Бегом отсюда!

Подхватив Чантри, Царёв с Кнуровым помчались прочь от обречённого центра – по стекломассовой дорожке на ВПП, по ВПП…

В очередной раз оглянувшись, Тимофей успел заметить падение бомб-пенетраторов, тяжёлых игл из твёрдого сплава, способных прошить насквозь даже железобетонные бункера.

Бомбы падали отвесно, ускоряя падение реактивными движками. Именно их дымные выхлопы и увидел Тимофей – сероватые вертикали прочертили небо, утыкаясь в земляные крыши секретного комплекса, пробивая покрытия, взламывая фундаменты. Дрожь отозвалась в пятках, а потом на месте центра земля поднялась пылящими горбами, заходила, закачалась и тяжко осела. Глухой гром ударил, волной расходясь по сельве, вспугивая тучи птиц и клоня деревья. Кнуров не удержался от толчка, шлёпнулся, роняя Чантри, и тот застонал.

– Держись!

Поднятые тонны грунта упали, и их тут же прорвали столбы бледного огня. Загрохотало.

– За мной! – крикнул Дроздов и побежал к «Бурану», одиноко стоявшему на зелёной ВПП.

– Ты чего?! – завопил Царёв ему вдогон. – Он же не взлетит!

– Взлетит! – ответил Дроздов через плечо.

– Топлива не хватит! – продолжал спорить Царёв, топоча следом.

– Да и хрен с ним! Докуда долетим, дотуда и долетим. Сядем на магистрали!

Женщин пустили вперёд, за ними втащили раненых – Чантри и Хилько, задетого пулей, а последним, пропустив «индиос», на борт челнока поднялся Кнуров. Уже закрывая толстую крышку люка, он углядел в небе нехорошее знамение.

– Дроздов, стартуй! – завопил он. – Бомбовоз возвращается!

Иван, лихорадочно оживляя пульт, выглянул в верхний иллюминатор. Пунктир из белых комочков, прочертив линию, плавно загибал параболу – «Кондорито» заходил на цель.

Дроздов, Жуков и Хилько играли в пять рук, запуская многочисленные системы «Бурана-М». И вот челнок дёрнулся, качнулся, покатился по полосе, разгоняясь. Донёсся плотный гул могучих двигателей.

– Если не долетим до Трансамазонской магистрали, – прокричал командир корабля, держась за рукоятки управления, – отстрелимся! Отлетим подальше, в спасательной капсуле!

Низкое гудение двигателей перебил грохот взрыва. «Буран» подпрыгнул, продолжая гнать. Бомбы падали и падали, «ковровой дорожкой» устилая ВПП, челнок шатало.

– Подъём! – просипел Дроздов.

«Буран» задрал нос, и тут же дрожание корпуса исчезло. «Русский шаттл» взлетел.

– Они улетают! – крикнула Рита, выглядывая в иллюминатор. – На север!

– И чёрт с ними, – процедил Кнуров.

– Чтоб им рухнуть! – пожелал Гоцкало.

До Трансамазонской магистрали «Буран» не дотянул сотни километров. Горючее кончилось, и настала тишина. Мягко проседая в воздух, челнок заскользил вниз, к зелёной пене сельвы.