— Я профессионал! — манерно оскорбился мастер, сам разодетый в шелка и бархат. — Тут делов-то на три взмаха иглы. Вам совсем новое платье или эти лохмотья обновить?

Гарб осмотрел свой сильно обветшавший за время странствий кафтан.

— Давайте этот подлатаем, — предложил он, приглашая мастера в комнату.

Эльф тяжело вздохнул, но спорить не стал. Волшебная игла пчелкой запорхала, залатывая прорехи, и вскоре получился почти приличный походный наряд. Портной критически осмотрел полученный результат и заявил, что эту рванину все равно нельзя надевать на королевский банкет.

Гарб колебался, но все же согласился на новое платье, хоть и непременно с таким же количеством карманов.

— Момент, — радостно сказал портной и, даже не снимая мерки, сразу приступил к работе. В коридоре уже ожидали несколько початых рулонов материи разных цветов и оттенков.

— Мне кажется, вам подойдет сочетание синего и золотистого, — пробормотал эльф.

Шаман не стал возражать, потому как мастер очень точно попал в тон мантии Бирканитры. Прятаться в такой одежде, конечно, сложно, так ведь сейчас это и не требуется.

С нарастающим удивлением гоблин наблюдал, как ловкие пальцы делают маленькие аккуратные стежки. Минут через пять портной остановился, прочитал заклинание и дотронулся до всех швов на одежде.

— Вуаля! — сообщил мастер. — Готово. Не забудьте всем сказать, что наряд вам шил сам маэстро Фингольфини.

Сунув Гарбу в руки новенький кафтан, он уже стучался к следующему клиенту.

Глава 26

«Ты ж только не вздумай при эльфах ляпнуть, что они не перворожденные!»

— Аггрх

Портной удалился, а компаньоны собрались на совет в самой большой комнате. В ней разместили Каввеля, чтобы быку хватало пространства, но вынесли всю мебель во избежание порчи. Остались только следы от корней в полу, так что пришлось стоять на ворохе свежей травы. Зато и места всем хватило. Ядреный запах стойла здесь смешивался с травяным духом так, что дышать с непривычки приходилось с зажатым носом, но окна распахивать не стали. Гарб наложил чары от подслушивания, чтобы спокойно поговорить без лишних ушей.

Троу никто даже не успел хватиться. Все еще отдыхали, когда он вышел из подъемника, мило обсуждая с маэстро Фингольфини современные модные веяния. Бард же и стал первым клиентом мастера. Оба уверенно прошагали мимо стражи к комнате черноухого, пока прислуга волокла следом тюки с тканями. Гвардейцы переглянулись и проводили парочку подозрительными взглядами, но и только.

Маэстро пользовался полной свободой перемещения по замку, как и любые его спутники. К тому же солдатам приказали только не выпускать гостей. Так никто и не выходил с тех пор, как господа офицеры вынесли из той же комнаты какой-то тяжелый мешок. И в визите постороннего в комнату к гостю ничего необычного не было. С разными целями на этаже успела побывать добрая половина замка: то прислуга придет, якобы для уборки, то стайка фрейлин заявится в щелочки и замочные скважины подсматривать да хихикать. Одна неопознанная знатная дама и вовсе дерзко отперла дверь к орку своим ключом и пробыла у него не меньше часа.

Гоблин уже вполне свыкся с присутствием поблизости большого количества лусидов, поэтому и к перемене внешности Адинука остался равнодушным. Минотаврам и человеку, правда, пришлось объяснять, что закончилось действие эликсира и зачем он вообще понадобился. Зато новый костюмчик барда произвел ошеломляющее впечатление.

Синий с серебряными пуговицами и золотыми петлицами камзол, украшенный затейливой вышивкой, короткие до колена штаны той же расцветки, белоснежные чулки и тупоносые башмаки с мифрильными пряжками придали образу барда какой-то дополнительный лоск. Поверх камзола троу надел обильно украшенный вышивкой жюстокор — разновидность кафтана, облегающего талию и плечи, но сильно расширяющегося книзу. На его голове красовался берет с орлиным пером. Адинук смотрелся по-эльфийски вычурно и слишком уж походил на местного аристократа. В этом наряде троу чувствовал себя вполне естественно.

— Полагаю, если бы нас хотели убить, то уже бы сделали это, — задумчиво сказал Аггрх, тщетно пытаясь мясистыми пальцами оттереть красные отпечатки эльфийских губ с правой щеки и шеи. Местная помада оказалась настолько стойкой, что даже вода с мылом ее не смывала.

Адинук на это сдавленно прыснул в кулак.

— Не старайся, это магия, — пояснил Гарб и простым заклинанием убрал все посторонние следы с зеленой кожи. — Тебя пометили. Здесь у каждой дамы особый отпечаток, чтобы другие видели, кому достался трофей, и никто больше не претендовал. Под одеждой еще есть? Они потом сами исчезают, но магический след остается на всю жизнь, если не убрать. Мне про это один дух рассказывал.

Компаньоны стали свидетелями редкого зрелища — светло-зеленые щеки воина начали темнеть и приобрели насыщенный салатовый оттенок. Похоже, именно так «краснеют» орки.

— А что, мужчины даже не пытаются убрать следы? — спросил орк, пытаясь сообразить, какую еще часть тела нужно срочно почистить.

— Еще как пытаются, — улыбнулся гоблин, — только дамы постоянно изобретают новые способы сохранения меток. Эта битва заклинаний длится не первую тысячу лет. Что интересно, женщины могут узнать авторство чужой метки, а от мужчин это специально скрывается.

Могара смущенно улыбнулась, а Каввель издал хохочущее мычание.

По просьбе принцессы портной сшил тауросе привычный для нее халат канареечного цвета и такие же панталоны — весьма достойный наряд по меркам минотавров. Орк предпочел остаться в образе тупого громилы, поэтому лишь избавился от нагрудника с поддоспешником, оставшись в кольчужной рубахе и кожаных штанах, которые портной все-таки слегка подновил магией. Впрочем, кольчуга такого плетения из мифрила сама по себе стоила целое состояние и могла вызывать восторженные шепотки у знатоков. С Каввелем Фингольфини работать отказался, высокомерно предложив только попону на спину, после чего поспешно спасся бегством.

— Как себя вести на аудиенции у короля? — задал мучивший его вопрос Аггрх.

— Так, чтобы нас не велели казнить, — ответил де Деса.

Инквизитор пребывал в самом мрачном расположении духа и от ремонта одежды отказался сам, оставшись в бесформенной серой накидке. В абсолютном провале с культом Сераспикса он винил себя, из-за чего настроение с каждым часом бодрствования только ухудшалось. После визита Каввеля культисты лишь укрепились в ереси, что делало их обращение в истинные верования затруднительным.

В составе банды гоблина Хуан тоже оказался не по своей воле, но считал это частью очередного испытания, ниспосланного богами. Вот только изредка в голове всплывал вопрос, не слишком ли боги усердствуют с проверками стойкости его веры последнее время? А может, это наказание за неудачу с еретиками? Значит, все еще можно исправить.

Адинук загадочно улыбнулся и взял слово.

— Будьте ест-е-е-ественными, как мертвая