Коридор был уже заполнен кричащими, наспех одетыми детьми. Гулко выла сирена. Джуди увидела впереди знакомую, с рюкзаком за плечами, спину Алексея. Держа на руках Муслима, он спешно двигался вперед в детской толчее. Джуди попыталась догнать его, но дети все выходили и выходили из комнат и, обезумев от сирены, общего шума, паники, беспорядка, криков «Бомбы!» и беспомощности воспитательниц, толкались, кричали, дрались друг с другом, создавая заторы.

На первом этаже было еще многолюднее. Дверь «Отдела кадров» была по-прежнему закрыта. Старик-охранник и еще какой-то молодой парень в синей спецовке рубили ее топорами. Им уже удалось пробить небольшую дыру, и оттуда валил едкий черный дым. Рядом стояли наготове несколько женщин с пожарным брандспойтом и шипящим огнетушителем.

«Похоже, там что-то всерьез загорелось! – подумала Джуди. – А что же со старухой?! Неужели… О Боже, еще одно убийство!»

Алексей с Муслимом поджидали Джуди за лестницей у боковой двери интерната. Они прижались к стене, пропуская выбегающих на улицу детей.

– Давай! – Алексей выхватил у Джуди пальто Муслима и, завернув в него мальчика, быстро вышел наружу.

Джуди, прижимая к груди детские вещи, торопилась за ними. Кругом стоял детский плач, крик, топот, вой пожарной сирены.

Ворота интерната были настежь открыты, там обозленные и испуганные воспитательницы пытались утихомирить выведенных на улицу полуодетых детей. Они кричали на них, хватали, как котят, за шивороты и, не церемонясь, грубо толкали, но попавшие им под руку подростки затихали только на секунду.

Алексей с Муслимом на руках подбежал к грузовику, который еще недавно разгружали двое парней. Одного из них они видели только что – он рубил дверь «Отдела кадров», а второго нигде не было видно. Алексей открыл дверь кабины, втолкнул на сиденье затихшего Муслима, сам сел за руль. Джуди устроилась с другой стороны. Алексей повернул ключ в зажигании: стартер завизжал, но машина не завелась. Он попробовал еще раз, жал до отказа на педаль газа, но машина только натужно визжала стартером.

– Эй, вы чего? – вдруг выбежал из боковой двери молодой парень в синей спецовке. – Ну-ка, выметайтесь из машины!

Алексей, не обращая на него внимания, по-прежнему пытался завести грузовик. И тихо приказал Муслиму: «Закрой глаза! Ложись!..»

Тем временем парень в спецовке рванул на себя дверь:

– Я кому сказал – выметайтесь?! – закричал он и схватил Алексея за рукав.

– Ша! – крикнул ему Алексей. – Не видишь, пацана надо срочно в больницу! Вусмерть угорел от дыма!

– В больницу? – парень с сомнением посмотрел на полураздетого Муслима, который с закрытыми глазами лежал у Джуди на коленях.

– Ну! – требовательно сказал Алексей. – Валентина Терентьевна приказала! Тебя как зовут?

– Степан… – удивленно ответил парень.

– Вот! Возьми, говорит, у Степана машину и гони в больницу! – лицо Алексея было серьезное. Он вдруг грозно прикрикнул на Джуди: – Проверь, он дышит еще?

– Так ведь Валентина Тере… – начал Степан, глядя, как Джуди испуганно наклонилась к мальчику.

– Ты что, в тюрьму захотел, мудила! – закричал на Степана Алексей, искажая в гневе свое и без того далеко не доброе лицо. – Он же загнется сейчас! Как твою клячу заводить?

– Погоди, ручкой надо… – сказал парень и вытащил из-под сиденья длинный заводной ключ.

Захлопнув дверь, он пошел к капоту машины, вставил ключ и резко повернул. Машина сразу завелась. Алексей высунулся из окна.

– Спасибо, старик! Можно сказать, жизнь спас…

– Давай я сгоняю! – парень подошел поближе к кабине, поднял руку, чтобы открыть дверь, но Алексей, не останавливаясь, проехал мимо него и, гудя клаксоном, выехал сквозь распахнутые ворота на улицу, распугав толпившихся там детей и воспитательниц.

На улице свернул направо, прибавил газ. Грузовик, в кузове которого громыхали пустые молочные бидоны, помчался прочь от интерната. Навстречу ему, завывая сиреной, катила пожарная машина. Встревоженные этой сиреной, на улицу, к калиткам своих домов выскакивали наспех одетые люди.

Алексей свернул за угол и погнал к окраине поселка, поминутно оглядываясь, нет ли погони. В кузове грузовика по-прежнему громыхали и перекатывались пустые молочные бидоны. За окном кабины ряд приземистых, укрытых снегом изб становился все реже. Наконец, они выскочили из поселка в снежное поле. Алексей, успокаиваясь и оглядываясь все меньше, гнал машину в сторону леса.

– Слушай… – не выдержала Джуди. – А эта старуха… Как ты думаешь, она задохнулась?

Алексей бросил на нее секундный взгляд и, помолчав, бросил:

– Такие – живучие! А ты молодец! Думал, струсишь, а ты…

– Почему струшу? – удивилась Джуди. – Я каратэ занималась. Несколько месяцев, правда, но все же.

– Каратэ? – недоверчиво улыбнулся Алексей.

– Да. Для самозащиты. У нас многие занимаются…

– Так это правда, что у вас бандиты по улицам ходят?

– А у вас они по воздуху летают?

Алексей засмеялся, сказал примирительно:

– Если такие, как мы с тобой, то, в основном, на угнанных машинах катаются.

Грузовик достиг лесной опушки. Углубившись в лес, Алексей на первом же перекрестке свернул на какую-то лежневку, затем перескочил на другую дорогу.

Джуди чувствовала, что его настроение изменилось. И хотя лицо было по-прежнему напряженным, но интонации уже не были такими резкими, как прежде. Он часто бросал ласковые взгляды на Муслима, который с тихим восторгом подскакивал на каждой кочке. Взяв руку мальчика, Алексей положил ее на руль. Муслим тут же вцепился в руль изо всех сил.

– Правильно! Крепко руль держишь. Наверно, много каши ел, – сказал Алексей.

– Не-е-ет! – рассмеялся Муслим и закрутил кудрявой головой. – Я кашу ненавижу! Тетя Наташа меня всегда ругает, что я кашу не кушаю.

– А почему ты не кушаешь?

– Не хочу! Я мясо люблю!

– Правильно! Это мужская еда.

Вдоль дороги, если можно назвать дорогой заледенелый, весь в кочках, рытвинах и щербинах наст лесной просеки, тянулись две стены заснеженных елей, кедров, сосен. Порой эти стены разрывались огромными ранами брошенных лесозаготовок, там торчали из снега невыкорчеванные пни, сваленные деревья, остатки кострищ. Изредка навстречу им мчались на большой скорости пустые или груженые грузовики и самосвалы или трейлеры с лесом, и тогда Алексей настороженно наклонялся вперед, крепко держа руль двумя руками, словно шел на таран. Но все обходилось, машины проскакивали мимо.

Неожиданно Алексей свернул с дороги на уходящую в глухой лес просеку. Проехав немного, остановился.

– Нам нужно пересесть в другую машину. Я сбегаю на дорогу, голосну, а вы сидите. Мотор я на всякий случай не выключу…