Согласитесь, это красивое бесстыдство! Я же не предлагаю такое показывать кому-то, кроме мужа.

Не то чтобы я так уж хотела порадовать герцога, просто это бесстыдство обязательно увидят горничные и фрейлины, когда будут укладывать новобрачную в кровать. А женские языки – мощное оружие. Думаю, очень скоро мода на нижнее белье ворвется в этот мир.

* * *

День свадьбы порадовал хорошей погодой. Семья герцога просто потрясала воображение своими одеждами в стиле фемили-стайл.

Невеста плыла в платье насыщенного синего цвета, и воротник, обрамляющий неглубокое декольте, отделка подола и манжеты переливались багрово-фиолетово-черной роскошью шибори. Отрезное по талии, с пышной юбкой и небольшим шлейфом, платье само по себе смотрелось роскошно.

На солнце бархат играл глубокими переливами цветов. Идея маленького шлейфа, который за ней несли два очаровательных златокудрых пажа, восхитила Маризу новизной. Она лично тренировала бедных мальчишек месяц до свадьбы. Диадема с сочными рубинами выглядела на ней потрясающе. Герцогскую корону она получит только после венчания. Но мы подобрали цвет одежды так, чтобы сапфиры из короны герцогини только подчеркнули красоту невесты.

Костюм герцога был из той же ткани и с такой же отделкой. Чтобы он не терялся на фоне невесты, я сделала ему широкие манжеты и узкую окантовку камзола. Сперва, на первых примерках, его светлость несколько нервничал.

Он привык к коротким курткам и колетам. Но, увидев, как прекрасно сидит на нем камзол, поняв, что жилет слегка скрывает животик, и убедившись, что вертикальные линии делают его зрительно стройнее, под давлением Маризы решил рискнуть.

Простые узкие черные брюки и высокие сапоги завершали наряд. Небольшие устойчивые каблуки делали герцога чуть выше ростом. Это он тоже высоко оценил. Мариза была с ним одного роста и при высокой прическе смотрелась бы еще выше.

Такой же по покрою костюм, но из бархата на тон светлее, получил в подарок от меня его сын. Маркиз явно гордился своим видом. Отделка его одежды была в тон с отделкой отца, просто несколько у2же.

Дочери герцога, одетые в такой же синий бархат, как и брат, гордо несли на плечах воротники семейной окраски. Даже мое платье было в семейном стиле. Я дополнила свою прическу еще маленьким кокошником с шибори. Цвет для блондинки казался бы чуть тяжеловат, но я отказалась от камней и расшила кокошник нежно-розовым жемчугом. Получилось потрясающе красиво.

Именно поэтому маркиза Кароль кусала губы. Я просто не стала заботиться о ее одежде. Нельзя сказать, что она смотрелась плохо или одежда была некрасивой. Но на фоне семьи она смотрелась чужачкой.

По красной ковровой дорожке, выложенной на высокий дощатый настил от карет и колясок до ступеней церкви, мы шли следующим образом.

Первым выступал герцог. Один. Под восторженные крики народа.

Через несколько минут после него из кареты вышла я, как глава графства, и повела Маризу под венец.

Графиня была прекрасна и невозмутима. Хотя я чувствовала, что ее рука в моей слегка дрожит. Она шла к исполнению мечты.

Я настояла на том, что никаких двоюродных дядей нам для этого не нужно. Долго спорила с распорядителем торжеств, бароном Гейтом, но настояла на своем. Должна же я получить дивиденды со своих денег. Пусть все видят, что я часть герцогской семьи. Коридор в толпе длинный, я иду по подиуму, и меня хорошо видно. Мне еще торговать в этом городе и закупаться товарами.

Толпа приветственно кричала, под ноги кидали цветы. Думаю, ковер уже никогда не отстирают.

Через минуту после нас шел наследник, маркиз Крайт с женой. На ступеньках храма я оглянулась. Думаю, лицо леди Кароль еще долго будет иметь кислое выражение.

Следом парой двинулись дочери герцога. Девушки смеялись и махали людям рукой. Толпа встречала их криками, цветами и обожанием. Девушки занимались благотворительностью и были усердными прихожанками в храме. В городе их любили.

В храме на скамьях сидели только приглашенные. Теоретически храм был открыт для всех и всегда, а практически на такую свадьбу попасть, допустим, купцу было просто нереально. Охрана из герцогских гвардейцев надежно блокировала все подходы к семье и храму. Но скамьи были полны, и в проходах стояли дворяне.

Две очаровательные золотоволосые девчушки в белых платьицах шли перед невестой и сыпали ей под ноги лепестки роз.

На передней скамье сидели представители короны. Граф Туйский и графиня Корн. Самые почетные гости свадьбы.

Я подвела Маризу к аналою и встала у нее за спиной.

Служба началась.

Я выбила себе еще одну привилегию: подать кольцо герцогине. За спиной герцога с такой же подушечкой и перстнем на ней стоял его сын.

Когда дело дошло до лирда, герцог во всеуслышание объявил:

– Я хочу, чтобы Мариза Ромская стала мне покорной женой!

Ну, я чуть не рассмеялась! Но потом подумала, что герцог не так и прост. Любой каприз Маризы он мог объявить непокорностью. За деньги я не волновалась. Они были намертво прибиты к Маризе. Пока она герцогиня – есть деньги. Разведется – фиг. Но такой лирд даст ему возможность управлять дамой. Думаю, он существенно облегчил себе жизнь сейчас.

Она согласилась, и лирд был вписан.

– Ваше слово, графиня Ромская!

– Я хочу в лирд четыре тысячи салем!

Церковь наполнилась гулом. Пополам – возмущение и восхищение. И возмущались не только мужчины. Некоторые дамы явно позавидовали нахальной графине.

Я специально интересовалась: королевский лирд на последней свадьбе был всего три тысячи. Правда, это было почти пятнадцать лет назад, еще до войны, но такая сумма и сейчас – почти неприлично!

– Я слышал и запомнил, – сказал граф Туйский.

– Я слышала и запомнила, – повторила пожилая и солидная графиня Корн.

– Я дарю своей невесте лирд в четыре тысячи салем!

По проходу прошли офицеры герцога. Каждый из них нес поднос, где лежали небольшие мешочки из белого атласа. У каждого – по пять толстеньких мешочков на подносе. Эти подносы они ставили к ногам Маризы. Невеста смущенно потупилась и улыбнулась герцогу…

На выходе из церкви новобрачные выпустили в небо белых голубей. Тетушки в толпе утирали слезы умиления.

Описывать свадьбу – это как описывать базар. Невозможно заметить все и рассказать подробно. Было море еды, жонглеры, шуты, музыканты. Шум, несколько пьяных скандалов и даже одна дуэль. Все как на приличной деревенской свадьбе, но богаче.

Только одна деталь меня удивила.

На второй день пиршества Мариза улучила время, чуть отстала от герцога, который, похоже, был вполне счастлив, и, наклонившись ко мне, так, чтобы никто не слышал, сказала:

– Спасибо за подарок, леди Катрин!

Думаю, эта благодарность относилась к