О как! Вот же ж скотина. Тебе навстречу пошли, лирд затронули, невесту, угодную тебе, предоставили. Ну, дружок, ты сам виноват!

– Это очень просто решить, ваша светлость! Вот смотрите: например, пекарь делает булки. Нужно посчитать сырье, которое уйдет на одну булку и работу. Остальное – прибыль. Также можно спросить и других рабочих. Столяра, кузнеца и так далее… Думаю, не ошибусь, если скажу, что стоимость материала и работы будет примерно половина цены любого изделия. Может быть, немного больше, но я не мелочна.

Раз ты не понимаешь по-хорошему, будешь платить за сырье втридорога.

– Леди Катрин, я понял ваш расчет. Я уточню у своих служащих и приму решение. Вы свободны.

– Не затягивайте, ваша светлость. Сырье у меня кончается. Работа может попросту остановиться.

Я поклонилась и вышла.

И черт меня понес, не иначе, в сад. Мне хотелось просто подышать воздухом. Я давно заметила, что атмосфера герцогского дворца плохо сказывается на моем настроении. Леди Тара так бесшумно следовала за мной, что я почти не замечала ее. Мы дошли до небольшого декоративного фонтанчика, я сполоснула руки и аккуратно влажным платком освежила лоб. Все же моя косметика не влагостойкая.

– Сегодня душно, леди Катрин. Может быть, присядем вот здесь, в тени?

«Вот здесь» – это была зеленая ротонда из каких-то вьющихся растений. Внутри было тенисто и прохладно.

– Леди Катрин, я хотела бы поговорить с вами…

– Слушаю вас, леди Тара. Что-то случилось?

– Мне несколько неловко, но вчера, когда вы гуляли с графиней-матерью по парку, я несколько отстала от вас и остальных сопровождающих. И ко мне подошел граф Пуго. С графиней. Он предложил мне деньги, ваша светлость. Вполне достойную сумму в десять салем. Леди Сания интересовалась секретами краски для лица. Они с графом ругались, и она называла вас вертихвосткой и девкой.

– Возможно, она боится графа? И ругает меня, желая угодить ему?

– Не думаю, ваша светлость. Скорее, она ругалась на графа. У меня сложилось впечатление, что ведущая в их семье именно она. Она попрекала графа, что он из родительского дома привез ее в нищету. Понимаете, я так растерялась, что отказалась от денег. И, думаю, теперь они будут искать другого человека.

– Похоже, Сания оперилась. Кто бы мог подумать! Спасибо, леди Тара. Ваша помощь, и правду, бесценна.

Я отчетливо поняла, что в этом мире я одна. И, скорее всего, так и останусь одна. Я еще не знаю причину неприязни леди Ровены, но надеяться на то, что у меня появится родственница или хотя бы подруга, глупо…

Через два дня свадьба. Три дня увеселений и обжорства. И увы, мое место – за верхним столом. Ничего. Я крепкая, я выдержу! Скоро эта вакханалия любви закончится, я получу ответ герцога и уеду отсюда. Вернусь в замок и начну там ремонт. Вычищу следы пребывания маман и буду жить так, как захочу. Четыре года.

А потом вернется Марк. И мне опять придется приспосабливаться. Пожалуй, не стоит вкладывать все деньги в графство. Кто знает, как он изменится за эти годы. Мне обязательно нужно создать путь к бегству. Если учесть слова ангела о том, что через пять лет у меня будет ребенок, возможно, бежать придется не одной. Или это просто голову мне напекло и настроение плохое?

* * *

Утром следующего дня меня ждала герцогская карета и сопровождающие. Я была странно спокойна. Мне как-то разом стало все равно, что решил герцог. Пойдет на мои условия – хорошо. Не пойдет – сделаю так, как обещала. Сверну изготовление шибори и косметики.

Есть черненая глина. Есть хорошие результаты у кружевниц. Есть еще самогонный аппарат и алькитара. Налажу выпуск духов. Найду на чем заработать деньги. Но сделанную ошибку нужно исправлять любым путем. Прогнут один раз – потом вообще будут выгибать как угодно.

Леди Тара привычно устроилась в углу кабинета.

– Леди Катрин, я отзову гвайра Шипера, если мы с вами договоримся. Я уточнял цену изделий и работы в разных областях. Так вот, половина или больше для меня неприемлемо. Сорок пять процентов – это максимум, на который я согласен.

Отлично! Если учесть, что мне сырье на косметику обходится значительно меньше десяти процентов, даже с доставкой и стоимостью дров, то я существенно выгадаю на этом договоре.

– Ваша светлость, я не буду спорить из-за каждого процента. Пусть на тени и тушь для ресниц будет именно такая цена. Но воротники и прочее – там сырье совсем другое! Это все же золото, камни, жемчуг. И сам способ изготовления ткани очень затратный. И тут сырье будет идти не менее пятидесяти пяти процентов! Иначе мне просто не выгодно.

Герцог недовольно пожевал губами и согласился.

– Тогда, ваша светлость, все можно считать совсем просто. От цены готового изделия отнимаем нужный процент, потом отнимаем сумму, затраченную на доставку и продажу, зарплату служащим и прочие накладные расходы. С остальной суммы вы имеете свой твердый процент. Мы договорились?

– Да, графиня. Но молодой женщине просто неприлично так торговаться!

– Неприлично будет, ваша светлость, если я озвучу вслух ваш с графиней брачный контракт. Вот это будет неприлично! Брать в жены вдову, обирая лирд невестки… Просто неслыханно! Но это наш с вами деловой договор, и я не собираюсь устраивать его всеобщее обсуждение. Вы подумали насчет лавки в Грижске? Косметику, как мы и договаривались, я не повезу. Мне тоже нужен приток людей и денег в графство. А вот насчет остального?

– Да, леди Катрин. Тут я с вами согласен. Будет вам лавка в хорошем месте.

– Не мне, ваша светлость, не мне, а нам.

Вечером я отправила Фицу в покои графини-матери с просьбой принять меня наедине.

– Присаживайтесь, леди Катрин. Что это у вас в руках?

– Это маленький сувенир, ваша светлость. Просто свадебный подарок.

– Мне? Как приятно!

– Не совсем вам, ваша светлость. Скорее, вашему мужу.

Я разложила на столе тонкие шелковые шортики с узенькой кружевной отделкой и коротенький пеньюар. Белье было нежно-кремового цвета, с отделкой белоснежным кружевом и завязывалось на атласные, белые же, ленточки.

– Что это, леди Катрин? Так красиво!

– Это то, что я предлагаю вам надеть в первую брачную ночь вместо нижней рубашки. Думаю, видеть женщину в таком необычном белье герцогу еще не доводилось!

– Какое бесстыдство!

Графиня перебирала кружева и атлас и не могла оторвать взгляд от нежной белой вышивки.

– Да, ваша светлость… Но кто сказал, что молодая и прекрасная вдова не может себе позволить такое наедине с мужем?